Под знаком радуги

– А что одевать?– Лариса сначала растерялась, потом кинулась к шкафу.

– Не вздумай напялить высокие каблуки, ноги устанут, но и балетки не подойдут. Терпеть не могу такую обувь как балетки, фигура становится квадратной, ноги короткими. Для женщины необходим хоть маленький, да каблук даже для домашних тапочек. Она должна возвышаться и нести себя как первый приз Всемирной Ассоциации Красоты трепетно и с достоинством! И обязательно разукрась лицо!

Через двадцать минут подруги уже ехали в машине по направлению к городу. Жара спала и толпы туристов заполонили улицы. Опускался вечер зажигая фонари. Возле каждого кафе, ресторана, бара стояли зазывалы, приглашая посетить именно их заведение. Сначала дамы посидели в небольшом баре, выпили по бокалу вина так сказать для разминки, а потом отправились в «Караоке-бар» на дверях которого красовался синий, неоновый какаду. Несмотря на то, что вечер развлечений только начинался, зал оказался забитым людьми. Кругом слышалась русская речь.

– Можно закрыть глаза и легко представить, что ты не в Турции, а где-нибудь в Ростове, Новосибирске или Владивостоке.– пробормотала русская с плохо скрытой гордостью.– Даже ведущий вечера говорит на русском.

Лариса огляделась в поисках свободного столика. Хельга потянула её вглубь зала и кивнула, соглашаясь:

– Да, твои соотечественники любят это место– и дёшево и сердито. В отелях, как правило, всё включено и еда, и полный пансион и выпивка какая хочешь. Ты тоже из этих соображений выбрала именно это курортное место?

– Ну надо же! А твои немцы исключительно на Сейшелы или Канары тянутся?

– Да ну, турецкие курортные службы подсчитали и выяснили: сорок процентов русских, тридцать немцев, остальные проценты за разными странами. Если смотреть территориальное соотношение– у вас только Красноярский край территориально в два раза превышает Германию, так получается, что немцев больше. Средний класс он везде средний.

Они не успели приземлиться за столиком, как подскочил официант. Подруги сделали заказ и полностью включились в происходящее в зале. Юркий конферансье приглашал на сцену показать свои таланты. Желающих находилось много. Публика кому аплодировала, кого вяло освистывала, а на кого вовсе не обращала внимания. Вечер только-только набирал обороты. Кондиционеры кое-как разгоняли духоту, официанты сновали между столиками, разнося выпивку. Через несколько минут перед дамами стояли высокие, запотевшие бокалы с традиционными коктейлями «Маргарита» и пиала с орешками. Хельга с удовольствием потянула холодный напиток и достала из сумочки длинную сигарету, тут же кто-то тронул её за плечо:

– Мадам, в зале курить запрещено.

Мадам даже не соизволила повернуть головы:

– А кто вам сказал, что курю, я вхожу в образ.

Она подмигнула подруге, поднялась и отправилась на сцену, держа на уровне лица зажатую между пальцами незажжённую сигарету. Лариса с удивлением наблюдала за подругой. Та перекинулась несколькими словами с ведущим программы и вышла к микрофону.

– Добрый вечер дорогие друзья!– ещё не совсем разогретый зал жидко и скептически зааплодировал. Прохладный приём не сбил с толку исполнительницу и она продолжила представление.– Перед вами выступает Хельга Мюллер с русским романсом «Очи чёрные». Публика замерла. Хельга оттопырив пальчик и, демонстрируя всем длинную сигарету, набрала воздух и низко и волнительно запела. Темп песни постепенно убыстрялся. На проигрыше немка пританцовывала и кружилась, волосы растрепались, уже ненужная сигаретка отлетела куда-то в сторону. Когда музыка смолкла, зал взревел восторгом. Конферансье подскочил и, чувствуя настроение, предложил всем выпить за мир во всём мире. Но Хельга не торопилась уходить, она бесцеремонно оттеснила ведущего и снова завладела микрофоном.

– Сегодня у моей русской подруги день рождение.– костлявая рука в браслетах указала вглубь зала. Лариса ощутила на себе любопытные взгляды.– Давайте поздравим её, пожелаем всех благ, а она нам за это споёт свою любимую песню!

Лариса сидела как истукан и не двигалась. Какие песни? Последний раз она пела года два тому назад, когда встречала новый год со своей подругой Наташкой. Однако из зала доносились реплики, к ним подключился конферансье, в конце концов разгорячённая публика скандировала:

– Песню давай! Песню, песню…

– Пой, пой, пока петь не научишься.– пробормотала оторопелая женщина и на ватных ногах двинулась в сторону своего позора.– Может в честь дня рождения не побьют если осрамлюсь. Была не была, не корову же проигрываю.

Она поднялась на маленькую сцену с лихорадочными мыслями, усмехаясь про себя: «Ещё два месяца назад, даже представить не могла, что решусь на такой отчаянный шаг».

Сидящий за пультом оператор с длинным хвостиком вопросительно вскинул брови.

– Найдите, пожалуйста «Чубчик кучерявый» в исполнении Аллы Баяновой.– шепнула женщина.

Через минуту парень поднял глаза:

– Нет такой. Есть тоже «Чубчик» Вилли Токарева.

– Я слов не знаю.– растерялась Лариса.

Парень указал рукой на монитор:

– Вы же в караоке. Текст увидите на мониторе и тут же включил музыку.

Лара как во сне подошла к микрофону и уцепилась за него, чтобы не упасть. Первый куплет с припевом получился не очень уверенно, зато второй и последующие припевы зал не только пел вместе с ней, ещё и пустился в пляс. После Лариса долго приходила в себя, а в голове крутилось:

«Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

А ты не вейся на ветру,

А карман, карман ты мой дырявый,

А ты не нра, не нравишься вору»!

Потом была ночная дискотека. Они гнулись и вертелись так, что молодёжь расступалась и качала головой, мол ничего себе, бабки зажигают. Рекой лились «Мохито», «Манхеттен», «Бейлис» и что-то такое, о существовании чего Лариса не подозревала и даже не представляла, что когда-нибудь сможет попробовать. В отель возвращались глубокой ночью на такси. Ноги гудели. Хельга сняла туфли и сунула в сумочку:

– До номера пойду босиком, конечности отваливаются. Ничего мы повеселились сегодня! Давно я так не радовалась жизни!

– Спасибо тебе.– неожиданно Лариса загрустила.– У меня никогда не было такого дня рождения. Сейчас смотрю и думаю, для чего жила эту жизнь?– из неё полились признания и старые обиды на дочь, зятя, на тех, кто так рано выпнул её с работы. Хельга слушала, не перебивая. Вдруг подруга горько заплакала.– А ведь у меня рак. Сколько осталось не известно. Мой врач хороший, чуткий человек, голубушкой меня называет, но и он бессилен.

– Может быть попробовать лечиться в других странах? Попросить помощи у благотворительных организаций? Сейчас много различных фондов в твоей стране.

– Хельга, как я туда обращусь, с каким глазами? Столько детей нуждаются в помощи!Сколько молодых, талантливых умирает от этой заразы!– из глаз Ларисы ручьём текли слёзы.– А я, видимо, свой век прожила! Если я не нужна собственной дочери, то посторонний точно мимо пройдёт.

Немецкая подруга замолчала. Она точно знала, что спровоцирует большую печаль и слёзы если начнёт утешать. Уже возле отеля Лариса кое-как успокоилась, вздохнула обречённо и вытерла слёзы. Они разбрелись по своим номерам опустошённые, от былого веселья не осталось и следа. Лара вспомнила слова матери, которая говорила, что гулянка получилась тогда, когда возникает диапазон чувств от радости до печали и наоборот.

«Программа выполнена»– подумала несчастная и в то же время счастливая женщина и, не смывая косметики, рухнула на кровать. Перед тем как уснуть, нащупала на тумбочке телефон. От прикосновения экран загорелся голубым светом. Через минуту швырнула аппарат на пол и повернулась на другой бок. Никто не вспомнил о её дне рождения, лишь подруга Наташа прислала СМС с поздравлениями.

Наутро Хельга, в отличие от подруги, выглядела бодро, подтянуто и как всегда элегантно. За завтраком перекинулись парой слов.