Под знаменами Гитлера

Таким образом, как отечественная, так и зарубежная историография проблемы коллаборационизма освещают данную тему тенденциозно, многие ее аспекты — лишь эпизодически и крайне неполно. Само наличие споров о причинах возникновения коллаборационизма, его масштабности, коллаборационистском контингенте говорит о недостаточной изученности этих аспектов гражданского коллаборационизма. Кроме того, указывает на отсутствие четких методологических ориентиров относительно советских граждан, вставших на путь сотрудничества с оккупантами.

Можно выделить разделы гражданского коллаборационизма, фактически не подвергшиеся изучению, изученные лишь в некоторой степени и крайне недостаточно и исследованные удовлетворительно, но не полностью. К первому относятся коллаборационизм в сфере юриспруденции, включающий разработку законодательных актов, участие в работе судов, адвокатуры и прочих юридических структур, коллаборационизм в сферах управления, религии касательно протестантизма, экономики, включая промышленность и сельское хозяйство. К сферам коллаборационизма, изученным недостаточно, относятся деятельность гражданской вспомогательной полиции, коллаборационизм в области народного образования, культуры и искусства. Удовлетворительно разработаны религиозный коллаборационизм, в частности, деятельность Русской православной церкви в годы оккупации, политический коллаборационизм, в частности, агитация и пропаганда, влияние особенностей оккупационной политики на развитие коллаборационистских настроений.

Планы гитлеровского руководства относительно территории РСФСР и населяющих ее народов изначально были направлены на ее колонизацию и фактическое порабощение населения. При таких условиях советские граждане никак не могли рассматриваться Германией как полноправные союзники — им была предназначена не более чем роль пособников. Что касается изменений и послаблений «восточной» политики, таковые, хотя и предпринимались в ходе войны по мере усложнения положения германской армии на восточном фронте, не затрагивали основных постулатов плана «Ост». И явились следствием не улучшения отношения нацистского руководства к русским, а необходимостью максимально обезопасить положение германской армии со стороны набирающего силу партизанского движения и массового сопротивления населения мероприятиям оккупантов.

Тем не менее даже при таких условиях гражданский коллаборационизм на оккупированных территориях РСФСР не был случайным явлением. Он стал вполне закономерной, исторически обоснованной и неизбежной реакцией части населения РСФСР на ряд назревших в советском обществе противоречий экономического, политического, религиозного и национального характера. Массовые политические репрессии, насильственная коллективизация, вызвавшая бедственное положение и в ряде регионов массовую смертность крестьянского населения как следствие изъятия продуктов на нужды индустриализации, неразумная национальная и религиозная политика посеяли у значительной части населения РСФСР недовольство советским режимом. В довоенный период ввиду тотального контроля со стороны советских карательных органов практическая реализация какого-либо протеста была невозможна в принципе. Однако после нападения Германии на СССР, занятия германской армией большой части советской территории с примерно 40 % людских ресурсов население, оказавшееся по ту сторону фронта, на период оккупации освободилось от советского влияния. В такой обстановке создались все необходимые условия для поддержки враждебных советскому режиму сил.

В то же время неправомерно рассматривать гражданский коллаборационизм исключительно как антисталинский протест. Согласно результатам исследования, существовал широкий спектр причин становления граждан СССР на путь коллаборации. Что касается коллаборантов, движимых именно политическими мотивами, точный их процент установить сложно. Так, по мнению А.В. Окорокова, идейных борцов против сталинского режима среди военных коллаборационистов было не более 10—15%*. Однако не ясен механизм такого подсчета. Что касается именно гражданской сферы советского коллаборационизма как в существующих источниках, так и в научной литературе не существовало даже приблизительных данных о так называемых идейных коллаборационистах. В этой связи представляются несостоятельными утверждения некоторых зарубежных исследователей, трактующих советский коллаборационизм почти исключительно как осознанную борьбу населения СССР против советского режима.

Тем не менее многогранность причин становления на путь коллаборации с гитлеровской Германией заложена в самой системе советского общества, сложившейся за годы предвоенного существования СССР. Так, поступление местного населения на предприятия, в созданные оккупантами учреждения, в том числе полицию, в ряде случаев не диктовалось антисоветскими убеждениями, а было вызвано экономическими причинами, желанием найти какой-то источник существования в условиях оккупации. А ряд крупных поражений Красной Армии в течение первых полутора лет войны и оставление ею огромных территорий явились результатом недостаточной подготовленности СССР к войне. Порожденная на этом фоне уверенность части гражданского населения в скором поражении Советского Союза явилась еще одной причиной коллаборации с противником.

В исследовании отмечено, что по сравнению с царским периодом советский режим явно проигрывал в том, что даже при тотальном контроле за настроениями населения большевикам не удалось создать общество, спаянное единой идеей. Иллюзия о моральнополитическом единстве советского народа могла держаться лишь под страхом репрессий к инакомыслящим. Освободившееся при оккупации от советского влияния население РСФСР выявило свою разнородность в смысле взглядов и конкретных действий — от осознанной борьбы с врагом в рядах партизан и подполья до всяческой поддержки агрессора, в том числе поступления к нему на службу.

Особым, пожалуй, самым значительным местом в истории советского коллаборационизма является его проявление и развитие на оккупированных территориях РСФСР. Здесь коллаборационистский контингент, в основном, составили местные жители. В отличие от военнопленных, поставленных на грань выживания и вызвавшихся служить врагу в большинстве случаев вынужденно, для местного населения в большей степени присутствовал элемент добровольности. Степень готовности к сотрудничеству с врагом на различных оккупированных территориях РСФСР была неоднородной. Так, на тех территориях, где населению были предоставлены более широкие суверенные права, на путь сотрудничества с врагом становились большая часть местных жителей, нежели там, где оккупанты установили обычный оккупационный режим с его репрессиями, поборами, сохранением колхозной системы. Кроме того, наибольшую склонность к сотрудничеству с немцами проявило население, жизненный уклад которого за годы советской власти в большей степени подвергся ломке в экономической и социально-культурной областях. В этой связи показателен пример Локотского автономного округа, территорий исторического расселения казаков, так как их население не испытывало каких-либо экономических трудностей при царском режиме. Введение системы колхозов, проведение репрессий по отношению к зажиточному слою крестьянства и политически неблагонадежным существенно повлияло на отношение населения к советской власти. Это не могло не вызвать ответную реакцию в период, когда эти территории с приходом немцев освободились от советского контроля.

В частности, уникальность ЛАО заключается в том, что все вопросы, от хозяйственных до военных, здесь находились в руках местного самоуправления, возглавляемого Б.В. Каминским. Достигнутый в сравнительно короткий срок подъем промышленности, сельского хозяйства, культурной и духовной жизни и последовавший за этим рост благосостояния населения явились благодатной почвой для формирования и развития коллаборационистских настроений. В результате ЛАО дал значительную базу для развития коллаборационизма, продемонстрировав его потенциал, который не был в полной мере использован по не зависящим от коллаборационистов причинам.

Следует признать масштабность гражданского коллаборационизма как в количественном, так и в национальном и социальном аспектах. Можно согласиться с современными исследователями, которые сходятся в том, что на путь добровольного сотрудничества с врагом вступали практически все социальные слои советского общества, от рабочих и колхозников до интеллигенции, практически все народы СССР, за исключением разве что народов Крайнего Севера [1268] . Коллаборационистский контингент вопреки устоявшемуся мнению полностью копировал социальную структуру общества. Что касается руководителей всех уровней, их контингент в большинстве случаев составляли не уголовники и маргиналы, а немало опытных советских и партийных кадров, которых, согласно нашим выводам, было около 30 % от общего количества коллаборационистов. То есть, несмотря на то что коллаборационизм поразил все социальные слои советского общества во всем его вертикальном разрезе, концентрация партийных и советских работников в рядах коллаборационистов оказалась наиболее большой. Уже по этой причине следует поставить под сомнение распространенное мнение о морально-политической крепости коммунистической партии, о том, что ВКП(б) принадлежат исключительно заслуги в борьбе с оккупантами. Напротив, именно ВКП(б) дала значительный процент коллаборационистов, составивших костяк руководящих работников сферы самоуправления. Благодаря этому оккупанты относительно быстро сформировали управленческие структуры, частично, насколько это было возможно в условиях военного времени, наладили экономику, инфраструктуру, социальную сферу.

1268

См., напр.: Хоффман Й. Интервью // Новый Часовой. 1994. № 1. С. 99; Александров К.М. Из истории насильственных репатриаций (1945—1946 гг). С. 221\ Дровязко С.И. «Восточные войска» в вермахте 1941—1945 гг. С. 11.

Результаты исследования, таким образом, дают основание не согласиться с отечественными авторами, видящими причины кол-лаборации в беспринципности, уголовном прошлом вставших на путь сотрудничества с противником одиночек [1269] .

Результаты исследования в корне опровергают устоявшееся мнение отечественных историков, упростивших коллаборационизм до банального предательства, услужения немцам, классовых отношений. Напротив, коллаборационизм следует рассматривать как довольно сложное явление с широким спектром его причин.

1269

Шуляков В.А. Указ. соч. С. 25.