Подари мне дочку

Айя снова выглядела сногсшибательно в простом белом комбинезоне. Он не обтягивал её стройное тело, не выставлял напоказ женские прелести. Напротив. Закрытый, свободный, но между тем придающий Айе шарм.

Она тоже сразу же его увидела. Остановилась, пытаясь скрыть удивление на хорошеньком личике.

Виктор медленно поднял правую руку и поманил девушку пальцем.

Та, подтверждая гипотезу про некоторых упрямых особей, покачала головой, отчего её светлые волосы качнулись в такт голове. Виктор для пущей убедительности ещё пару раз кивнул головой, мол, давай, милая, смелее, не тушуйся.

По факту он ей не оставил выбора.

Айя остановилась на последней ступени и сделала глубокий демонстративный вдох. Конечно, а как же иначе. И лишь после этого направилась к нему.

Виктор открыто любовался девочкой. Красивая. Нежная.

Созданная для него. Сомнений не было никаких.

Немного взбалмошная. Скрывающая ранимость за идеальной внешностью и наигранной несерьезностью.

Его. Определенно.

Юступов оттолкнулся от капота, обогнул его, также демонстративно открыл пассажирскую дверь и протянул руку.

Айя остановилась рядом с ним и молча вздернула кверху бровь.

— Ключи от машины.

— Зачем?

— Затем. Мой человек её потом пригонит.

— Куда?

— Адрес ты знаешь.

На лице девушки отразилась внутренняя борьба. Она колебалась и не скрывала этого.

Снова… Она позволяла себя считывать.

Её колебания длились недолго, затем Айя открыла сумку, достала ключи и протянула их мужчине.

После чего, снова не говоря ни слова, прошла к машине и нырнула внутрь салона. Виктор, довольный, прикрыл за ней дверь. Так-то лучше. Он предпочитал, чтобы Айя находилась на его территории.

Виктор занял место водителя, завел двигатель и тронулся, с удовольствием отметив, как духи Айи наполняют его легкие. Запах играл не последнюю роль в восприятии женщины в целом. Запахи некоторых — слишком дерзкие, навязчивые — отталкивали сразу. У Айи — нравился. Легкий, с нотками жасмина.

Она не спешила задавать вопросы. Он — тоже.

Ничего, скоро придет время.

Юступов вырулил к прокуратуре, и лишь тогда Айя встрепенулась.

— Виктор? — Ему показалось, или у неё в голосе проскользнула паника?

А вот это лишнее… Юступов напрягся. Он собирался пожестить и не ожидал, что Айя снова, сама того не подозревая, переиграет его.

Виктор ещё не начинал, но уже готовился свернуть.

— Это же прокуратура? Правильно?

— Правильно, — подтвердил он, недобро усмехаясь уголками губ.

— А… зачем мы сюда приехали?

Виктор не смотрел на неё. Зато она смотрела на него.

Впилась взглядом.

— Иначе не получается, Айя. Или мы с тобой разговариваем в стенах данного здания, и ты мне рассказываешь всё начистоту, или едем ко мне. И там, уже в знакомых тебе стенах, ты мне опять же рассказываешь всё начистоту.

Он не спешил глушить двигатель, машину остановил так, чтобы минимизировать её попадание в камеры. Нечего светиться лишний раз.

— Ээээ… Ты сейчас серьезно?

Виктор повернул голову в сторону Айи.

— Абсолютно.

— Ты не сможешь меня допросить… там, — она кивнула в сторону прокуратуры. — И вообще! Это не в твоей компетенции! Ты…

— Хочешь проверить, что в моей компетенции, а что нет? — Виктор прервал её, для убедительности повел бровью.

Айя замолчала, сильнее вцепившись пальчиками в небольшую сумку. Виктор отметил неяркие украшения, надетые на кисти. Колец не было. В ушах тоже неяркие серьги-гвоздики.

Девушка задышала глубже, пытаясь переварить услышанное и принять верное решение. Сегодня Виктор никуда не спешил. Подождет. Он даже наигранно расслабился, сразу же заметив, как гневно вспыхнули глаза Айи. Она разозлилась. И Юступов приготовился к потоку негодования.

Давай… давай, моя сладкая, сорвись…

— Зачем тебе нужна правда обо мне? — прошипела она, едва размыкая губы, всё ещё сохраняя лицо.

— Ты пришла ко мне и…

— Я признала, что ошиблась.

— Выражаю надежду, что в скором времени ты изменишь мнение снова.

— Виктор, не паясничай, пожалуйста.

— Я всё ещё жду, что ты мне скажешь: сюда или ко мне?

На тонкой шее Айи нервно забилась жилка. Девушка откинулась на спинку кресла и выдохнула:

— Ты же всё равно узнаешь, правильно?

— Правильно. Но о моих движениях будет известно лицам, про которых ты наверняка не захочешь больше слышать. Твой бывший свекор не обрадуется моей активности.

— Витя, зачем?..

— Затем, Айя, — более жестко сказал Юступов. — Ты начала с правды. Давай продолжим.

— И с чего начнем?

— С первой беременности. Тринадцать недель. Что случилось?

— Выкидыш.

Айя побледнела и интуитивно вдавилась в сиденье.

Виктор не ожидал, что она начнет говорить прямо в машине.

Но раз начала — значит, продолжим.

— Как?

— Тебе подробности? С гинекологическим креслом и…

— Ты упала? Что-то съела? Или… Упала, — она едва заметно вздрогнула, когда он выдвинул первую версию.

— Да. С лестницы.

Та-ак…

— Муж где был? — по спине Виктора побежал холодок. Давно забытое ощущение, когда он слишком близко подобрался к опасной черте.

— Рядом.

Айя говорила, смотря вперед.

Просто говорила. Без эмоций. Без всего.

Он её впервые такой видел.

Но с подобными реакциями сталкивался. И на войне, и потом.

— Конкретику, сладкая, можно?

— Можно. На лестнице мы стояли.

Понятно. Лестница оказалась крутой и мокрой. Айя — неуклюжей. Или, скорее всего, у неё закружилась голова. Беременная же…

Сука! У Виктора напрягся каждый мускул, каждая мышца.

— Дальше. Вторая. Двадцать недель. Амар последний год сидел на «колесах». Ибрагим его лечил.

— Откуда ты знаешь про Ибрагима и… — на этот раз Айя сама замолчала, услышав про бывшего свекра.

Виктор сохранял видимое спокойствие. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Ты забеременела после очередного лечения и заверений Амара, что он окончательно завязал. Ибрагим очень хотел внука. Обязательно мальчика, — Виктор замолчал, внезапно ощутив в горле ком. — Тут дальше несколько сценариев. Или Амар сорвался, или, судя по его характеристике, мальчик, привыкший получать стопроцентное внимание отца, заревновал. И вот тут он, скорее всего, и сорвался. Не сразу. Вопрос: как?