Подари мне Воскресенье

— Налей мне, пожалуйста, сейчас, — попросила Ася, подставляя фужер. — Чтобы согреться.

Ася надеялась, что глоточек сангрии поможет прогнать эту противную дрожь в руках и в коленках.

Ее нервное состояние не укрылось от внимательного Павла.

— Что с тобой? — озабоченно спросил он, наполняя фужер. — Ты плохо себя чувствуешь?

— Да нет — Ася поежилась. — Просто как-то зябко...

Она сделала большой глоток. Вино было легким и сладким, как компот. «Может быть, попросить все-таки чего покрепче?» — подумала Ася.

— Слушай, а ты вчера не простудилась? — встревожился Павел. — Все-таки вымокла до нитки...

Он подошел сзади, положил руки Асе на плечи, наклонился и слегка коснулся губами ее лба. Вот оно! Началось!

— Что? — Ася вся замерла, ожидая продолжения.

— Нет, температуры у тебя точно нет, — прошептал Павел. Его теплые губы целовали мочку Асиного уха.

Ася напряглась: вот сейчас, сейчас... Но никакого продолжения не последовало, Павел тихо отошел к столу:

— Ну, красавица, что тебе еще предложить? — как ни в чем не бывало спросил он. — Кроме салата, что будем есть, кальмаров или крабов? А то, хочешь, есть еще мидии?

Ася чуть заметно вздохнула. Был ли это вздох облегчения или разочарования, она и сама не знала.

— Только не мидии, — запротестовала она. — Они ужасно противные! Как их вообще можно есть?

— Тогда крабов — они не противные. Или кальмаров. Эти вроде тоже ничего.

— А можно и то, и другое?

Они оба рассмеялись. Смех прогнал страх и совершенно рассеял Асину неловкость.

А дальше все произошло как-то само собой. Не было соблазнения, не было ничего такого, что принято показывать в сериалах и голливудских фильмах.

Павел сначала прикасался к ней так бережно и осторожно, словно Ася была не живой женщиной, а хрупкой мечтой, которая от одного только прикосновения могла растаять в воздухе. Руки его чуть-чуть дрожали. И тогда она сама обняла Павла, прижалась всем телом, чувствуя, как нарастает его возбуждение и передается ей, захватывая и опьяняя...

Ася на минуту потеряла сознание. Ее словно затянуло в водоворот, но не в жуткий черный омут, а в теплую и ласковую морскую волну. И она покачивалась на этой волне, то взмывая вверх, то опускаясь, и сердце взлетало и опускалось в такт... Ей казалось, что она в самом центре яркой летней радуги.

Потом они лежали рядом, не в силах пошевелиться. Ася первая приподнялась и снова бессильно упала на подушки:

— У меня голова кружится...

— И у меня, — отозвался Павел, а потом тихо, еле слышно добавил: — Я и не знал, что так бывает...

Они долго-долго лежали обнявшись. Ася плавала в сладкой дреме, полусне-полуяви, ощущая дыхание Павла на своем виске, и ей было очень хорошо и покойно.

За окном постепенно сгущались сумерки, наконец в комнате стало уже совсем темно. Ася вяло подумала, что Нинка, наверное, ищет ее и сходит с ума. Но как ни странно, эта мысль не вызвала особого беспокойства. Надо бы позвонить ей...

— В твоей милой берложке есть телефон? — лениво спросила она.

— Угу... — пробормотал Павел. — А куда это ты, интересно, собираешься звонить? — вскинулся он.

Ася засмеялась:

— Ревнивому мужу и четверым голодным деткам.

— Мужу?

— Угу, — передразнила Ася Павлика.

Он притворно нахмурился:

— Ах у нас еще и муж есть?

— А то как же, — вздохнула Ася. — Большой, грозный, чемпион России по боксу и обладатель черного пояса карате.

— Боже мой, с кем я связался!

— Видишь, как опасно подбирать на улице женщин, не наведя о них предварительных справок!

— Мадам, в тот момент мне было не до справок. — Павел посмотрел ей в глаза и проговорил медленно и отчетливо: — Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас обоих. Так поражает молния, так поражает финский нож.

— Украдено у Булгакова, — улыбнулась Ася. — «Мастер и Маргарита», страницы не помню.

— Умница ты моя, Булгакова читала.

— Ну, знаешь!..

— Молчу, молчу!

И вдруг он серьезно сказал:

— Слушай, Аська, выходи за меня замуж.

Смешливость как рукой сняло. Ася приподнялась на локте и внимательно посмотрела на Павла. «Это что, шутка? Да вроде не похоже».

Он весь напрягся в ожидании ответа, только в глазах горел какой-то непонятный огонек. И этот огонек Асе совсем не понравился.

— Не надо, — болезненно поморщилась она, — не надо.

Павлик сел на постели:

— Не надо — что?

В голосе его слышалось искреннее недоумение.

— То, что произошло, вовсе не накладывает на тебя никаких обязательств. Ты же ни к чему меня не принуждал, я сама пришла. В первый же день, можно сказать... — Ася смотрела на него с вызовом, за которым скрывалась растерянность. — И, если ты хочешь, это повторится. И будет продолжаться столько, сколько ты сам пожелаешь...

Слова сами срывались с ее губ. «Боже, что я несу! Что он обо мне подумает!»

— Да, — отчаянно повторила Ася, — все будет, как ты захочешь. И не надо покупать меня предложениями руки и сердца. Конечно, проблем у меня в жизни предостаточно, но я не хочу решать их за твой счет...

— Ася!

— Подожди, подожди. Я же сказала — я сама пришла к тебе. Так что не считай, что теперь ты мне чем-то обязан.

— Я и не считаю. И не «покупаю» тебя. — Павел взял ее руку и провел Асиной ладошкой по своей щеке. — Дурочка, я просто хочу, чтобы мы теперь всегда были вместе. Очень хочу.