Подари надежду
Шрифт:
– Слушай , так не пойдёт ! Давай все сначала! Неправильно складывается наше первое знакомство! – на правах старшего я решил выправить ситуацию. – Для начала , давай перейдём на «ты» , меня зовут Александр, можно – Алекс, не люблю по отчеству . Чувствую себя старым , но и к тебе на «Вы» мне не с руки обращаться- у меня дочь старшая твоя ровесница. Так как?
– О' кей. Натали! – представилась моя необычная клиентка. – И не терплю, когда меня жалеют. А ты прикольный! И кстати сколько тебе лет, раз в дочери меня записал ? Мне двадцать ….
– Семь , – продолжил я. – Мне же прислали твои данные. – А мне ….
– Сорок пять ! – почти угадала Наталья.
– И я родил тебя
Тут наши взгляды пересеклись, и я усмотрел заинтересованность в её глазах.
Какое-то время ехали молча.
– Ну и что ты не спрашиваешь? – первой нарушила молчание Натали.
– Захочешь , сама расскажешь ! – ответил я, но после небольшой паузы Наталья заговорила.
– Мне было двенадцать, когда это произошло. Летом. Мы с папой и мамой ездили на новую дачу папиного начальника. Папа немного выпил. Вообще-то он редко пил, но тут отказываться было неудобно да, и предполагалось , что мы останемся ночевать, потому что нам первым делом при осмотре дачи показали комнату со словами : – Вот здесь можете расположиться! Был большой стол, много разных угощений. Очень красивая хозяйка ! Она явно была намного моложе папиного начальникам и все сыпали ей комплименты, от чего её декольте становилось ещё больше. И ещё папу посадили напротив “этого декольте”, что очень смущало папу , а маме жутко не понравилось. И уже после третьего тоста мама начала тыкать локтем папу в бок и уговаривать ехать домой. Папа вяло сопротивлялся, но после двух , съеденных наспех, голубцов, мы начали собираться к выходу. «Ну куда же вы , ещё так рано, ещё торт будет, по заказу сделанный?» – щебетала хозяйка и кажется ей было искренне жаль. «Ой , вы знаете, у нас бабушка больна! – оправдывалась мама. «Какая бабушка?– чуть не спалила я мать, смотря на неё круглыми глазами, ведь я точно знала, что обе мои бабки давно уже померли. «Да моя бабушка….– схватила меня за локоть мать и потащила к машине. Мы сели и поехали. Выехали на трассу и тут я спросила: – Пап , а разве у нас есть ещё какая-то бабушка?– « Ну вот даже дочь не понимает! – ответил папа , глядя насмешливо на маму.
–Смотри на дорогу, а то на гаишников нарвёшься. – парировала мама.
Я сидела на заднем сиденье, и так как считала себя уже взрослой и видела , что родителям не до меня , даже не пристегнулась ремнём. Неожиданно из-за поворота, обгоняя какую-то цистерну, нам на встречку вылетел грузовик. Я даже испугаться не успела, как папа резко крутанул руль вправо, и мы полетели кубарём под откос. Дальше я мало, что помню. Я вылетела ,как пуля, через лобовое стекло и пропахала в высокой траве огромную борозду. Лежала , зарывшись головой в мягкую , тёплую и сладкую( от моей крови) почву, и от страха не чувствовала своего тела, как оказалось потом – вовсе не от страха.
Пришла в себя я , как потом сказали , через двое суток в больничной палате. Сначала лежала и рассматривала потолок, потом пришёл какой-то парень , правда в белом халате , с папкой бумаг , разложил их на мне и начал их читать, потом взял какой- то бланк и начал исписывать его мелкими закорючками. Это продолжалось довольно долго. И я спросила странным чужим голосом: -« А где мама с папой?»
Он посмотрел на меня очень серьезно: -« Послушай, ты уже большая девочка! И у меня для тебя две новости – плохая и очень плохая ! И как мне сообщили из полиции – у тебя других родственников нет, так что плохие новости придётся сообщать мне! Твои родители погибли, сгорели в машине, а вернее они погибли ещё раньше, когда кувыркались под откос в машине. У женщины перелом шейных позвонков, а у мужчины пробита грудная
клетка. А сгорели они уже позже , мертвые , бензин пролился и от проводки произошло возгорание и взрыв.– Зачем вы мне это …. так …. Рассказываете? – меня уже душили слезы.
– А чтоб ты легче восприняла «очень плохую» новость !
– Что может хуже? Чтооооо….?– уже кричала я него.
– У тебя травма позвоночника и ты навряд ли сможешь когда-либо снова ходить! И ещё тебе повезло, что тебя в густой траве нашла собака какого-то зеваки, остановившегося поглазеть на аварию. – он встал и пошёл уже не как молодой парень в белом халате, а как какой-то старик, на которого давит целый век житейских невзгод и горя.
У меня не было сил даже плакать. Три дня старушка-санитарка приносила мне скромную больничную еду, кормила с ложки, вытирала подолом халата мне лицо , ставила утку и уходила , приговаривая: – Вот ведь угораздило!– Причём непонятно было к кому относятся её причитания. То ли она жалела меня, то ли сетовала на свою нелегкую долю.
Через три дня меня посадили на коляску и отвезли в приют. И только в тот день я убедилась , что я реально ничего не чувствую ниже пояса. Я попыталась грубыми и отросшими за это время ногтями ущипнуть свою ногу – ничего!
В приюте ко мне отнеслись довольно таки хорошо , приветливо. Особенно директриса. Она сразу всем погрозила пальцем и сказала ласково и грозно : – Кто будет обижать Натусика , то будет иметь дело со мной! Прозвище «Натусик» сразу и закрепилось за мной надолго.
Потихоньку все стало налаживаться и горе мое забываться. Кормили нас неплохо , возили гулять, занимались с нами, учили, заставляли делать хоть какие- нибудь физические упражнения. Даже соревнования и конкурсы устраивали. С поликлиники приходила тетя Люда – массажист, делала нам массаж, разминала бесчувственные ноги и спины.
Как-то утром влетела в палату директриса и начала собирать мои вещи в школьный ранец: – Давай собирайся ! Дали квоту , поедем в Питер !
Я ничего не понимала, но доверяла директрисе безоговорочно, ещё больше я полюбила её , когда узнала, что у неё своих детей четверо ! Про таких людей в книжках нужно писать !
Только в поезде она объяснила мне толком, что дали мне направление на обследование в Питерский центр лечения и реабилитации с заболеваниями опорно-двигательного аппарата. И что она сразу купила билеты на поезд , как стало потом известно , за свой счёт и повезла меня на обследование.
– Вот увидишь – все будет хорошо ! – приговаривала она себе в мой адрес.
Доехали мы за три дня , приняли нас не сразу, долго продержали в приемном покое на сквозняке, но потом все таки поместили меня в палату, очень большую и чистую. На следующий день стали возить по всяким разным аппаратам, со всех сторон прозванивали, простукивали, брали анализы, светили фонариком в зрачки. И так два дня. На третий день в палату стали по очереди приходить разные пожилые дяди в очках и с бородой или без очков, но лысые. По очереди смотрели мои снимки и анализы , кивали головой, один даже присвистнул и подмигнул мне весело, но мне ничего не говорили.
На следующий день также рано и неожиданно прилетела директриса и так же начала собирать мои вещи.
– Поехали домой ! – прошептала она мне на ухо. – Ничего сами справимся ! И я опять повиновалась ей, потому что уже не было мне родней человека на этом свете. И опять только в поезде она объяснила мне, что не нашли все эти профессора во мне никакого изъяна, но и помочь ничем не могут. «Ничего, сами справимся!»– повторяла она всю дорогу.
Домой вернутся было даже здорово. Меня опять встречали хорошо и весело, как вновь прибывшую.