Подарить вам город

Перед кассой была небольшая очередь, но из обрывков фраз он понял, что билеты можно купить лишь на конец недели. И когда подошла его очередь, он, повинуясь какому-то властному внутреннему голосу, вдруг вместо денег протянул кассиру рулончик.

Он не смотрел на кассира. Он знал, что она с удивлением развернет, с удивлением прочтет: "Свидетельство Сергею Семеновичу Лаврову..."

– Вам на сегодня?
– услышал он голос.
– Два?

Повернулся лицом к окошечку и встретился с изумленными (а может, испуганными?) глазами молоденькой женщины.

– Н...нет, мне один, - покраснел Лавров.

– Пожалуйста, партер. Очень удобнее место.

Лавров взял рулончик, развернул - в нем лежал билет.

– Хм...
– только и нашелся что сказать он и поспешно отошел от кассы.

Спектакль ему не понравился. А может, ему было не до спектакля, так и стояли у него перед взором изумленные глаза кассирши. "Что она там такое вычитала?
– в который раз спрашивал сам себя Лавров.
– Обыкновенная шутка... А может, я что-то не так прочел? Может, в тексте там совсем другой, непонятный мне смысл?.."

Стараясь не шуметь, он извлек из внутреннего кармана пиджака несколько помятый рулончик, развернул на коленях... Слишком темно было в зале, чтобы можно было прочесть мелкий, к тому же весь в завитушках текст. Кроме слова "Свидетельство", своего имени и даты, он сумел разобрать лишь "Томи"...

Он увидел ее в аэропорту.

– Томи? Какими судьбами? Как вы узнали рейс?
– обрадовался он и кинулся к ней, роняя на ходу свертки.

Секунду-две, словно не веря, она впитывала его слова, и вдруг вспыхнули, засинели счастьем ее глаза.

– Вот, это вам, - сказала она, протягивая бумажный рулончик и смеясь глазами.
– Вы сегодня именинник, да? Я вам хочу сделать подарок. Подарок такой большой, что вам его не увезти. Поэтому я вам вручаю свидетельство на владение моим подарком. Берегите его. В следующий раз, когда вы приедете в Ленинград, этот город будет уже ваш. И вам не придется больше мучиться с гостиницами...

Томи засунула рулончик ему за пазуху.

– Только не потеряйте, ладно?
– сказала она, по-прежнему смеясь одними глазами.
– А теперь идите, - подтолкнула она его.
– Посадку на ваш объявили.

Он подобрал свертки, руки оказались занятыми... Шагнул к ней, но она покачала головой: "Не надо, идите..."

И осталась у выхода на перрон с прижатыми к губам пальцами.

Он едва не потерял ее рулончик. На трапе, когда поднимался в самолет, вдруг почувствовал что-то неладное, оглянулся...

– Это вы уронили?

Рулончик оказался дарственным актом. На плотной меловой бумаге золотом был вытиснен кораблик Адмиралтейской иглы, справа от кораблика крупным шрифтом напечатано слово "Свидетельство", а ниже старинным шрифтом тушью было написано:

"Сергею Семеновичу Лаврову.

Самое дорогое, что у меня есть на свете, - мой город. Мой город со всеми его дворцами, площадями, парками, театрами. Однажды я решила, что подарю город человеку, который знает, что такое счастье. Пусть этот человек, решила я, будет не только самым счастливым, но и самым богатым ведь ему будет принадлежать самый прекрасный на земле город! Дарю Вам мой город, Сергей Семенович, он отныне к Вам будет так же ласков и нежен, каков Вы сам, - ведь я теперь знаю, какой Вы удивительный человек!

Ваша Томи".

И чуть ниже, чернилами: "Дарственный акт заверяю, нотариус..." Подпись, дата и большая гербовая печать.

"Чудачка, - усмехнулся Лавров, свертывая рулончик.
– Даже нотариуса уговорила приложить печать". И вдруг его осенило: "Ба! Конечно же, все дело в этой печати. Не будь печати, кто бы стал читать бумажку? А так вполне официальный документ, даже на администратора гостиницы действует".

Он с трудом дождался конца спектакля, ему не терпелось проверить свою догадку. Но на ком? Ну хотя бы на продавце магазина. Попросить какой-нибудь дефицит, отрежет, разумеется: "Где вы увидели?" - и тут ей под нос рулончик...

Лавров вышел на Невский и стал искать какой-нибудь магазин, "Почему какой?
– поправился он.
– Жена заказывала коробку самых лучших ленинградских конфет..." Спросил прохожего, где можно купить коробку хороших конфет, тот ему сказал: "В Елисеевском, разумеется" - и показал, как пройти. В Елисеевском была несметная толпа, и Лавров растерялся: на ком испытать свидетельство? Наконец он протиснулся к витрине и спросил:

– Какие у вас самые лучшие конфеты в коробках?

Уставшая девушка одарила его таким взглядом... Все понятно, конец смены... Но потом все же оглянулась на витрину сзади себя и указала:

– Вот эти.

– Будьте добры, - попросил Лавров и спохватился: - Ах да! Вот, пожалуйста.

И протянул девушке рулончик, который та приняла с крайним недоумением. Но когда развернула и стала читать... А может, печать увидела? Лавров невольно улыбнулся - такое изумление было написано на ее лице, словно она в руках держала оригинал "Слова о полку Игореве".

Читала она долго, наверное, перечитывала, так что люди в очереди стали возмущаться, а потом бросила на него быстрый взгляд, слегка покраснела и сказала растерянно:

– Это правда?

– Конечно, правда, - подтвердил Лавров.
– Там же печать.

– Да-а...
– протянула девушка, совершенно сбитая с толку, и вернула рулончик с невысказанным вопросом во взгляде. А потом спохватилась: - Так вам набор? Берите, это у нас самые лучшие сегодня, - обернулась она к витрине и сняла с нее роскошную красную коробку.

– Спасибо, - поблагодарил Лавров, - эксперимент удался!

Он выбрался из толчеи и пошел к Адмиралтейству, сам не зная, чему улыбаясь. "Интересно, вышла она замуж? Нет, конечно, кто такую заметит?.." И потом вдруг поймал себя на мысли, что совсем забыл и ее лицо и ее голос, в памяти остались только синие от счастья глаза, и эта мысль странным образом превратилась в желание увидеть ее вновь. "Что за глупости? рассердился, он на себя.
– Хватит и прошлогодней истории".