Подарок богини зимы, или Стукнутый в голову инопришеленец

Сюрприз был в том, что перекись водорода не понадобилась. Понятия не имею, как такое возможно, но ранок не осталось ни у кого из нас. И если у меня и Польки были лишь маленькие проколы на коже, то у мага-то имелся внушительный разрез в центре ладони.

Не осталось и следа. Только бурые разводы после ритуала.

— В садике умрут от зависти! — верещала дочка.

Происходящее она воспринимала легче меня. Для детей сказка и чудеса всегда рядом, они верят в них, не научились еще скептицизму и цинизму.

— А теперь мыть руки и играть! Дядя, пойдем. Я покажу тебе свою куклу.

Я быстро отвернулась, заметив округлившиеся глаза будущей жертвы игр. Не знаю, на что он рассчитывал, но явно не на кукол. Это он, бедолага, ещё не знает, что ему придется быть Кеном.

Час с чем-то спустя из комнаты доносились всё те же интонации. Девчачье чириканье, мученический мужской голос. Но надо отдать ему должное, рогатый тип продержался долго. Железная выдержка у мужика!

— Кен, ты такой симпатичный! — жеманным голоском прощебетала дочка за свою куклу. Барби по имени Клотильда у нее была та еще штучка.

— Я не Кен. Похоже, но не Кен.

— Да нет же, дядя! — терпеливо, уже нормальным голосом сказала Поля. — Это мы не тебе, а ему.

— Ах да… — Полный страдания вздох.

Похоже, пора спасать его.

— Ну что? Наигрались? — преувеличенно бодро спросила я, войдя в комнату.

— Да!

— Нет! Ну еще-е-е…

— Поля, на сегодня довольно. Убирай игрушки, зайка. Пора готовить ужин. И помнишь, мы еще обещали нашему гостю помочь с именем? Нужно зачитать ему список, вдруг найдет что-то похожее.

— Ой, да чего там искать, мам? Он какой-то Ке… Мы с Клотильдой когда обращались к Кену, дядя все время вздрагивал и напрягался. Ему казалось, что его позвали.

— Кен? — Я вопросительно взглянула на поднявшегося на ноги мужчину.

— Определенно нет, но, кажется, Полина права. Что-то в душе отзывается.

— Давай тогда перебирать. Воспримем это как хороший знак и временное сокращенное имя. Кеб, Кев, Кег, Кед, Кеж… — Начала я перебирать по алфавиту согласные буквы.

— Стоп! — поднял oн руку, когда я добралась до буквы «р». — Кер! Мое имя начинается как-то так.

— Замечательно! — улыбнулась я и отлепилась от дверного косяка. Так и стояла, опираясь на него, пока Поля собирала игрушки, а гость слушал меня. — Добро пожаловать в наш с Полиной дом, Кер.

Он церемонно поклонился, приложив правую ладонь к груди. Потом повернулся к девочке. Убедился, что та закончила прибирать игрушки, и спросил:

— Пойдем на кухню выполнять то, что сейчас нам скажет твоя мама?

— У-у-у… — скисла она. — А хотя ладно. Ты обещал научить меня обращаться с ножом!

— Что?! — вскинулась я.

— Ну, мам, а как я иначе буду уничтожать зомби, если даже хлеб себе отрезать сама не могу?

— Кер? — подняв брови, я перевела взор на него.

— Девочка права, — пожал он плечами. — Нельзя быть беспомощным. Я ее научу, и она сможет дать отпор любому. Даже зомби, — тут он тонко улыбнулся, давая понять, что шутит.

Полина, правда, этого не поняла.

— Дядя Кер, идем. Я покажу тебе, где лежит точильный камень. Заодно поточишь нам все ножи, а то мама совершенно не умеет. Они у нее все время ужасно тупые.

— А папа твой, конечно же, этого не делает? — шагая мимо меня на кухню, куда его тащила за руку дочка, спросил он.

— Не-а, папа бесполезный. Совсем он вредный… Но он и не приходит к нам, мы ему не нужны.

Я только прикрыла лицо ладонью.

Стыдоба. И дочку я определенно испортила. Воспитывать и воспитывать! А все Наташка с Ленкой. Болтают при ребенке, а та и рада.

Ну, что я могу сказать. В нашем доме теперь очень-очень-очень острые ножи. Все. И топорик для мяса. И шинковка для капусты. А еще выпрямилась вмятина на старой алюминиевой кастрюльке. Легкое и ненапряжное надавливание куда надо, и ее бок выпрямился.

Полина же, сдается мне, обрела кумира в лице Кера. Он действительно научил ее отрезать ломтики хлеба. Даже я так ловко и тонко не умею. А может, у меня просто никогда раньше не было настолько острых ножей и такого учителя. Я, конечно же, маячила у них над душой и не отходила ни на шаг, пока эти двое испытывали мои нервы, уродуя батон. Но сам факт. Маячила-то я молча, только мысленно хваталась за сердце.

Адское терпение у мужика. Реально! Даже я не могу в больших дозах выносить Полинину болтовню и непоседливость. А он ничего, нормально, не дрогнул. Потрясающая выдержка. Это где ж он жил и с кем ему раньше приходилось общаться?

Наступил вечер. Ужинали втроем. Макароны-спиральки и обычные котлеты из смешанного фарша, которые для нас частая и простая еда, на нашего гостя произвели приятное впечатление. Была высоко оценена горчица. Причем не сладенькая, на европейский манер, а наша, термоядерная. Я держу ее для того, что бы добавлять при готовке в соусы и подливы понемногу, для аромата. Но вездесущая Полина зачем-то водрузила ее на стол перед тарелкой Кера. Ну он и… М-да. Но ничего, отдышался, утер слезы, довольно кивнул и щедро намазал котлету горчицей.

Mы с Полей только переглянулись, после чего она показала мне большой палец.

День прошел странно. Столько всего непонятного, дикого, невероятного случилось со вчерашнего вечера. Но поработать всё же необходимо, а то ведь деньги сами себя не заработают и работа сама себя не сделает.

Тут я вспомнила про покрывало. Я ведь его так и не постирала.

— Кер, ты хотел взглянуть на то, в чем был закутан, когда мы нашли тебя. Пойдем, покажу. А то нужно ведь его выстирать и высушить.

— Я уже, — коротко отозвался он, отложив приборы, которыми орудовал, словно настоящий аристократ. — Пока вы ходили за покупками. Оно лежит в белом… шкафу.

— Это стиралка, — тут же влезла Поля. — Туда засыпается стиральный порошок, нужно выбрать режим, наливается вода, и машинка такая…. крутит-крутит-крутит и стирает.

— Поля, не перебивай взрослых, пожалуйста, — попросила я.

— Ага, — подмигнула она мужчине и шепнула: — Потом расскажу и научу пользоваться.

У него дрогнули губы в намеке на улыбку, и он опустил веки, соглашаясь на щедрое предложение.