Подарок богов

— Как это? — невольно удивился директор. Он впервые слышал о том, что кто-то плохо обращался с этим мальчиком. Это была обязанность деканов — следить за своими учениками. И, если возникали какие-то сомнения, то докладывать директору. Гораций ничего ему никогда не докладывал.

— С возможным смертельным исходом, если ответы им не понравятся, — злорадно добавил Люциус.

— Так, интересно, а почему директор этой школы выясняет такие подробности последним? — Дамблдор сурово посмотрел на старосту Слизерина.

Люциус даже слегка поежился под пристальным взглядом голубых глаз, а потом ответил:

— Я сообщал обо всех инцидентах профессору Слагхорну. Если профессор не поставил вас в известность, значит, не посчитал нужным.

— Люциус, поправь меня, если я ошибаюсь, инцидентов было много?

— Ну, Снейп не очень общительный, замкнутый, возможно, что и больше, чем я знаю.

— Люциус, — в голосе директора появились очень несвойственные ему стальные нотки, — Северус Снейп маленький ребенок. Ему всего двенадцать лет. Каким образом староста его факультета не смог вызвать на откровенность зависимого от него ребенка?

— Но он ничего не говорил, — попытался оправдаться Люциус, понимая, что делает только хуже. — Он в свои двенадцать знает больше заклятий, чем многие пятикурсники, а некоторые из них очень сложные. Плюс зелья. Зелья у него вообще словно сами собой варятся…

— Люциус, я вас сейчас об академических успехах Северуса спрашивал? — директор пребывал в ярости. Внезапно обнаружить, что ты не владеешь ситуацией и практически ничего не знаешь о положении учеников собственной школы, было… неприятно. — О его успехах на занятиях я прекрасно знаю! Я все это изучил, когда мы безрезультатно искали этого ребенка. И вдруг, совершенно внезапно, я узнаю такие интригующие, я не побоюсь этого слова, подробности. Мало мне его опекунов, которые мальчика с фамильного гобелена выжгли, так еще и выясняется, что Северуса здесь травили? И директор об этом ни сном, ни духом. А вам не пришла в вашу светлую голову мысль, что Северус очень сильный маг, который в перспективе может сравняться с самыми могущественными волшебниками в истории? Вы же сами мне только что сообщили удивительные подробности об успеваемости второкурсника.

— Ну… — Люциус пытался понять, как он оказался виноватым в исчезновении Снейпа. Под яростным взглядом директора соображалось плохо, поэтому он мог только закатывать глаза.

— В вашу, я надеюсь, умную, очень чистокровную голову не могла прийти маленькая такая мыслишка, что как бы ни был терпелив этот ребенок, но у всякого терпения наступает логический конец? Что его нахождение под крышей моей школы стало настолько невыносимым, что у мальчика произошел спонтанный очень мощный выброс, в котором было только одно желание — найти защитников? Защитников, которые не посмотрят на длину вашей родословной и спросят очень строго со старосты, которого, как выяснилось, совершенно не волнует судьба ребенка его факультета, а почему так вообще произошло? И я очень сомневаюсь, Люциус, что ваше жалкое блеяние насчет того, что Северус, оказывается, молчал и ничего вам не говорил, возымеет должный эффект на людей, которым помогают сущности, способные вот на это! — тут Альбус Дамблдор не выдержал и сорвался на крик, указывая на крышу здания, которое стало сейчас самым ближайшим соседом Хогвартса. Так как номинально граница антиаппарационных чар являлась и границей территории самой школы, все, что находилось за ней, не попадало под сферу влияния директора этой самой школы, то есть находилось на нейтральной территории Запретного леса.

Люциус смог только икнуть, вспомнив совершенно серьезно высказанное желание Дина что-то с ним сделать.

Дамблдор еще раз посмотрел на крышу здания. Знакомство откладывалось до выяснения всех обстоятельств.

— Через пять минут в моем кабинете должны находиться вы, Люциус, ваш декан и деканы тех факультетов, чьи ученики могли быть причастны, — к чему причастны, директор не уточнил, но этого и не требовалось. — И мне все равно, что Северус необщительный и с вами не разговаривал. Да, медведьму захватите с собой.

— В этом нет необходимости, — Люциус сжался. — Снейп не ходил в больничное крыло. Он сам себе зелья варил.

— Хоть к одному человеку у меня не возникли претензии, — директор развернулся и направился к своему кабинету, оставив Малфоя гадать, как он умудрится всех собрать за пять минут.

Собирать всех не пришлось. Все деканы оказались перед входом уже через две минуты. Всех волновал только один вопрос: что вот это там такое?

Люциус сообщил, что всех желает видеть директор, и быстро направился к лестнице с гаргульей.

Директор стоял у окна, заложив руки за спину и глядя в сторону новых соседей.

Как только дверь за всеми вошедшими закрылась, он повернулся и пристально посмотрел на деканов.

— Гораций, я хочу вас обрадовать, по всей видимости, Северус Снейп нашелся. Или вас это известие не радует, а может быть, вам все равно? — профессор Слагхорн побледнел. Альбус Дамблдор очень редко злился и выказывал свое неудовольствие, но когда он это делал, становилось не по себе. — Я был совершенно уверен, что в мое отсутствие во время заседаний Визенгамота, консультаций в Министерстве, научной деятельности - школа остается в надежных руках. Что все налажено, и отлажено, и работает как часы. И что у нас нет недостатка в совах и пергаментах, которых можно отправить ко мне с сообщением, если случается какое-то форс-мажорное обстоятельство. Неужели я так сильно ошибался?

— О чем вы говорите, Альбус?

— Почему мне никто никогда не докладывал, что один из учеников школы постоянно подвергается сильному прессингу со стороны остальных учащихся?

— Но, Альбус, дети, особенно мальчишки, всегда дерутся, — попыталась оправдаться декан Гриффиндора.

— Минерва, мальчишки могут подраться раз, они могут подраться два раза, если они дерутся в третий раз, деканы их факультетов назначают серьезные отработки всем участникам, не выясняя причин. Если, несмотря на принятые меры, драки повторяются, деканы докладывают об этом директору и приводят виновников к нему, а уж директор постарается выяснить, кто прав, а кто виноват. Почему в данном случае протокол был нарушен?

— Альбус…

— Минерва, обо всех значительных отработках и их возможных причинах я сразу же узнаю. Чары Хогвартса позволяют это сделать. Надеюсь, вы в курсе, что сова в Большом зале — это не просто украшение? Сделано это на случай последнего пункта протокола, чтобы нарушители на голову директора совсем уж неожиданно не свалились. Почему-то я не помню никаких предупреждений. Или что-то случилось с моей памятью, или чары саботировали возложенную на них функцию, или… — он пристально посмотрел на Минерву.

— Северус всегда молчал, он никого не обвинял, он просто молчал, — начал оправдываться Слагхорн.

— Гораций, а вам не приходило в голову, что такое поведение для столь юного создания — это не совсем нормально? Что если ребенок постоянно молчит, то он, возможно, сильно напуган? Как он вел себя в повседневной жизни?

— Альбус, Северус всегда очень старательно выполнял все задания, он необычайно умный и талантливый ребенок, но, насколько мне известно, он ни с кем, кроме Лили Эванс, девочка учится на втором же курсе на факультете Минервы, не общался, — добавил масла в огонь декан Равенкло.

— И никого из вас это не смутило? — деканы старались не смотреть на директора. На их памяти порка на «ковре» была устроена впервые.

Директор снова повернулся к окну.

— Альбус…

— Мне противно слушать ваши попытки оправдаться, Минерва. Я столько сил трачу на то, чтобы хоть как-то уравновесить это классовое неравенство среди магов, тогда как в моей собственной школе… Скажите, а такое попустительство не связано с тем, что мальчик — полукровка? И что среди «правильной» половины нет никого похожего на Салазара Слизерина? — Люциус вздрогнул. Почему-то ему показалось, что директор задал этот вопрос не просто так. — Так, я хочу к завтрашнему утру получить письменные объяснительные на тему: “почему я это допустил и почему мне хватило ума не поставить в известность моего директора”. А сейчас мы пойдем все вместе поздороваться с Северусом и познакомимся с его сопровождающим.