подарок для бывшего

– Какая радость. Я так счастлив, не передать словами как, – мой рот растягивается в кривой улыбке. – А если серьёзно, то чем обязан столь раннему твоему возвращению? Миланская неделя моды не оправдала ожиданий? Роберто Кавалли не изготовил дизайнерскую сумку в твою честь? Или понравившиеся платье, которое конечно же было изготовлено в единственном экземпляре, купила стерва-подруга?

– Издевайся, издевайся, муженек. Я бы на тебя посмотрела, если бы твоих клиентов раз за разом перехватывали конкуренты.

Все-таки дело опять в дорогих тряпках. Ничего не меняется.

Я закатываю глаза и произношу мысленно пару ласковых выражений. Из-за такой ерунды Кристина отвлекает меня от важных документов. Её причитания на тему шмотья в этот раз, я слушаю в пол уха. Сосредотачиваю все внимание в изучении предложенных Самойловым условий поставок необходимых мне покрышек.

– Костя! – возмущённо кричит на весь кабинет Крис. Она уже успела переместить свое тело на кожаный диван, поближе к привезенным обновкам.

– Что?

«Процент допустимого заводского брака не превышает при этом...» перечитываю в третий раз один и тот же абзац. Шуршание пакетов и присутствие Кристины в кабинете меня дико раздражает. Не люблю, когда отвлекают от важной работы.

– Ты меня не слушаешь, Кость! – в голосе Крис сквозят недовольные нотки. – А я тебе между прочим рубашку привезла. Практически с подиума стащила.

– Какого-то сладкого мальчика–модель раздела до гола прямо перед толпой зрителей? Как тебе не стыдно, Кристина? Где твои манеры, супруга?

– Да, ну тебя, – отмахивается от шутки жена и протягивает мне коробку с рубашкой.

Киваю ей, чтобы оставила свой презент на журнальном столике. Не время подарки рассматривать.

– Кость? – опять зовет меня моя ненаглядная жена.

– Да, что такое, Кристина? Что за проблемы у тебя опять случились? Все из-за дурацкого платья? Ну так позвони этой подружке и выкупи платье, в чем проблема? Или ты опять опустошила свой счёт до нуля?

– Да нет же. Я не об этом хотела поговорить.

– А о чем? – смотрю прямо в глаза жены.

Она отчего-то медлит с рассказом. Устало тру пальцами переносицу.

– Крис, у меня важный контракт горит. Говори чего тебе надо и беги на встречу с подружками. Расскажи им о том как ужасно прошёл миланский показ, как там было скучно и тому подобное. Я занят. Очень.

– Костя! Ты что меня прогоняешь?

Вижу как у Кристины начинает трястись нижняя губа. Я в который раз закатываю глаза. Только женской истерики мне сейчас не хватало для полного счастья. Если не уделить жене тут же чуточку внимания, то через час мне в обязательном порядке начнёт наяривать тесть с претензиями. Почему его дочь звонит в слезах, что я опять натворил и как он ошибся, разрешив Кристине выйти за меня замуж.

Знает длинноногая стерва на какие кнопки надо давить. Знает, как я не люблю лишний раз пересекаться с её отцом, даже по телефону.

– Ладно. – Откладываю бумаги в сторону и тянусь к чашке остывшего кофе. Принимаю расслабленную позу в кресле и проявляю максимально возможную заинтересованность в беседе. – У тебя есть пол часа, рассказывай, что хотела. Я внимательно тебя слушаю.

Кристина тут же перестаёт трястись. Её лицо озаряет счастливая улыбка. Глаза блестят от триумфа. Она получила желаемое внимание. Прижимает ладони друг к другу и подаётся плечами вперёд.

– Кость, давай заведём ребёнка? – громко просит у меня жена.

От такого вопроса, только что сделанный, глоток кофе тут же просится на выход. Я орошаю кофейным плевком не только лежащие передо мной бумаги, но и свои чёрные брюки.

– Ты на солнце перегрелась, Крис? Или там какой веселящий газ возле подиума распыляли? – сухими салфетками пытаюсь убрать кофейные брызги со стола. – Какой ребёнок, к чёртовой матери?

– Маленький такой, розовощекий, в подгузнике и с соской. – Радостно щебечет окрыленная жена.

Она будто не о живом существе говорит, а об увиденной на витрине новой губной помаде.

– Кристина, ты в своём уме? Какие дети? Ты забыла наш договор?

– Костя, тебе что жалко? Мне между прочим уже почти двадцать девять. В моем возрасте пора иметь ребёнка, и не одного. Мы женаты пятый год. Все вокруг давно ждут, что у нас появятся дети.

– В нашем брачном договоре одним из условий числится пункт: никаких детей! Ты его подписала собственной рукой. Или уже забыла? Дать перечитать?

– Ничего я не забыла. – Обиженно говорит Кристина и тут же продолжает гнать свою линию: – Мы ведь можем изменить условия договора. Мы спим вместе, живём вместе, мы счастливы вместе. Почему бы и не подумать о детях, Кость? О наших совместных детях. Я ведь не прошу тебя девять месяцев ходить беременным. Всего лишь – один раз забудь о контрацепции и сделай жену счастливой. Ничего сверхъестественного, только это. Я хочу стать мамой. Да и родителям давно пора подарить внука или внучку.

– Нет, Кристина. Брачный договор не подлежит изменениям. Никаких детей и точка.

– Но, Костя! – Крис, как маленькая девочка, встаёт с дивана и топает ногой, скрещивая руки перед собой. – Я же тебя люблю и хочу родить твоего малыша.

Опять мою жену накрыло всей этой любовной ерундой. Обычно это случается не чаще, чем раз в год. И то только после того, как ее очередная подружка выйдет замуж по «большой, большой любви» за взрослого состоятельного бизнесмена. Но что в этот раз послужило поводом, я не пойму. Новых свадеб у подружек Крис не было, все давно уже замужем. Разводов тоже не состоялось, насколько я помню. В противном случае супруга бы мне все уши прожужжала про такое событие.

– Кристина, прекращай, – уже спокойнее произношу я.

– Что прекращай? Что? – жена начинает лить крокодильи слезы. – Костя, я говорю, что люблю тебя, а ты ведёшь себя как бесчувственный чурбан.

– Да, вот такая я скотина. Скотина, которая тебя, между прочим, устраивала последние пять лет совместной жизни. А сегодня тебя будто большая муха укусила и ты резко стала замечать, что я какой-то не такой, не идеальный. Спешу напомнить, Крис, на этом браке настаивала ты. Я лишь озвучил свои условия. Ты согласилась на все, лишь бы сбежать из-под чрезмерной опеки отца. Я получил статус женатого бизнесмена. При чем тут твои признания в любви и какие к черту дети?