подарок для бывшего

– Голову Воронцов тебе отполирует, Верка. После того как руки оторвет. Не веришь мне? Тогда позвони Прохорову и спроси. Он на машинах помешанный, сама знаешь. Или завтра на паре узнай. Сема тебе все с подробностями расскажет. Наверное, даже видео может показать, где наглядно будет видно почему твоя дурацкая выходка стоит не три копейки, а тыщи три не меньше. Естественно не в нашей валюте.

Катька действительно права? Я – дура, да? И сдался мне этот Воронцов со своей дорогой машиной? Почему я опять растеряла все мозги, стояло только этому холеному перцу появится перед глазами? А если Костя действительно заявление напишет, что тогда мне делать? Денег у меня нет. К матери с отцом тоже не обратиться, и так лишней копейки в семье нет. Работы тоже, как на зло, не наклевывается. Что теперь делать-то? Куда бежать?

– Думаешь реально может до уголовного кодекса дойти? – спрашиваю встревоженно у подруги, выйдя на остановке.

На улице наконец-то посвежело. Пока мы тряслись в общественном транспорте, солнце скрылось за горизонтом и тут же появилась долгожданная прохлада. Мы медленным шагом идём к нашему дому.

– Уверенна, Литвинова!

– И что мне делать?

– Молиться, Вер. Тебе остаётся только молиться, чтобы бог смилостивился над тобой и сделал так, чтоб Константин никогда не узнал, кто ему покалечил любимый автомобиль.

– Издеваешься?

Катька жмёт плечами, мол, а что ещё делать. Мы останавливаемся ненадолго у ее подъезда.

– Тебе крышка, Вер. Полная. – подруга тяжко вздыхает и смотрит на свои окна. Там горит свет, значит вся семья уже дома. На чай не позовешь и тему дальше обсудишь. – И мне прилетит за компанию.

– А тебе то чего?

– За сокрытие преступника. – Тут наступает мой черед ошарашенно смотреть на Катерину, стоящую рядом. – Я ж, по закону, должна пойти в отделение и сдать тебя в руки правосудию.

– В смысле?

– В коромысле, Вер. Ты натворила деловой по самые не балуй. Или теперь трястись от страха, что Воронцов узнает, или мчи к нему сама с повинной. Других вариантов нет.

Подруга ещё раз бросает взгляд на окна родительской квартиры.

– Ладно, я пошла. Мать второй день не в духах. Не хочу накалять обстановку. Завтра расскажешь, чего надумала.

Киваю в след подруге и плетусь к соседнему подъезду. Кажется, сегодня ещё одна бессонная ночь мне обеспечена. И опять из-за Воронцова.

Но как Костя узнает? Он меня не видел, подпись на царапине я не ставила. Мало ли какая шпана это сделала. Хулиганов в городе полно. Чего сразу я должна быть виновата?

Константин.

Зажимаю в руке простой карандаш. Стучу им по столешнице. Не могу перестать думать о произошедшем.

Я понимаю, что в силу возраста Вера сначала что-то делает, а потом думает о последствиях. Но всему есть предел.

Умышленно испортить чужой автомобиль – это не мячом попасть в школьное окно. И то за ремонт разбитого окна все равно заставляют платить родителей виновного ученика.

Совсем девчонка с катушек слетела. Она рассчитывала, что я никогда не узнаю, кто поцарапал на моей машине два крыла и две двери?

Ещё раз открываю папку, которую мне привез следователь. В ней находится пакет документов на Литвинову Веру Андреевну, стопка цветных фотографий, на которых изображена она же возле моего автомобиля в момент совершения «преступления». Камеры видеонаблюдения, висящие в радиусе ста метров от того места с разных точек зафиксировали все. Практически на каждой фотографии отчетливо видно лицо хулиганки.

Она совсем рехнулась? Ее поступок – просто верх глупости. Совсем мозги растеряла дуреха. Может реально накатать заявление в полицию, чтоб хлебнула реальной жизни? Чтоб прочувствовала, что не все люди на свете хорошие, что есть ещё и отморозки. А то так и будет бегать по улицам, считая себя фартовой.

И не жалко ли тебе, Вера Андреевна, мать с отцом и младшего брата? Про них вообще не думала, когда такое творила?

В мой кабинет рано ранним утром, как всегда, без стука, врывается Космогоров.

– Таня, я для чего вас посадил в приёмной? – кричу я раздражённо новенькой секретарше. – Почему опять ко мне без стука врываются?

В дверном проёме тут же появляется раскрасневшаяся Татьяна. Она на должности секретаря всего лишь второй месяц, а уже успела попасть под обаяние моего друга.

Девушка, заметно нервничая, осторожно поправляет свои очки на переносице.

– Константин Александрович, я … – начинает оправдываться секретарша, но Артём берет всю инициативу на себя.

– Костян, Танечка боролась как могла. Буквально грудью защищала двери твоего кабинета. Но все же не смогла устоять, я все-таки физически сильнее хрупкой девушки.

Темыч подмигивает мне, а закатываю глаза. Не хватало ещё, чтобы и эту девчонку, как и предыдущую секретаршу, Артём отправил в декретный отпуск.

– Танечка, – хитрый плут ласковым голосом снова обращается к моей помощнице, – будьте так добры, принесите нам две чашечки кофе. И скажите всем, что у Константина Саныча очень важное совещание. Минимум на пол часа.

Татьяна ошарашенно смотрит то на меня, то на Артёма. Не знает кого слушаться в первую очередь, ведь мы оба являемся равноправными партнёрами.

– Кофе. Быстро. – командую я.

Секретарша молча кивает и мгновенно ретируется исполнять указания.

– А теперь привет, дружище. Что с твоим настроением опять с утра пораньше? Все же работает по плану: грузы перевозятся, деньги капают, покрышки не взрываются. Что случилось?

Космогоров направляется к моему столу. Протягивает руку, чтобы обменяться рукопожатиями, прежде чем опустить свой зад на мой кожаный диван. Естественно, Естественно, Артем замечает стопку фотографий, которая лежит передо мной.

– Ух ты. Что это за милый ангелочек? – друг берет несколько снимков и вертит поочерёдно каждый. – Как зовут красавицу? Вот это фотогалерея. Слушай, а обнаженных фото нет?

– Даже если бы и были, то тебе бы не показал.

– Вредным становишься, старик. И с каждым годом все больше. Вот раньше тебе никогда не жалко было девочку для друга. А теперь все «твоё, да твое». Хороша конечно девица, но не кажется ли тебе, мой милый товарищ, что она слишком уж молода для тебя? Сколько лет разницы?