Подарок для ликвидатора

Грубый, чёрствый солдафон вызывал у меня своей нежностью такой разброс эмоций, что собрать их в одну кучу и запрятать подальше не получалось. Страх быть использованной, жажда оказаться под мощным телом, протест к быстро сокращающемуся расстоянию, согласие слиться в извечном танце.

– Надо поспать, – сквозь шум в ушах прорезался голос Тима. – Чертовски устал, а утром надо сделать вылазку в город.

Касания к пяткам пропали, а следом мужчина сдвинул меня к стене, пристроился со спины, уткнулся носом в шею и урчаще засопел, придавив рукой к себе в позе «ложечек».

Глава 10

Тимофей

Сам не мог поверить, что отказался от халявного секса, который плыл прямо в руки. Видел, что Ева поплыла и готова была запрыгнуть на мой член, но в последний момент глянул на её покоцанное тело и сдержался. Неважно откуда она сбежала и сколько таких заведений протащила через себя, глубоко внутри настойчиво сигналило, что русалка никакая не шлюха, и пользоваться ей, как я привык, неправильно.

Скрепя сердцем оторвался от её ног, подтолкнул к стене, улёгся рядом и придавил собой, втирая пульсирующий стояк в мягкие ягодицы, скрытые тонкой тканью сарафана. Грело ощущение, что достаточно порезче двинуть бёдрами, и преграда расползётся под нехилым напором, впуская меня во влажное тепло. С такими мыслями я быстро погрузился в сон, прижимая к себе мягкое тело. Правда, по-другому на этой узкой кровати спать было невозможно. На ней, при желание повернуться на другой бок, пришлось бы делать это на раз-два-три, стараясь синхронизировать движения.

В результате на утро я чувствовал себя выспавшимся, но с деревянной спиной и с каменным стояком, притягивающим к полу. Судя по тому, как русалка постанывала, прогибаясь в позвонке, её мышцы тоже затекли и плохо реагировали на подъём. Ещё одна ночь на этой узкой лежанке, и мой позвоночник напомнит обо всех травмах, полученных во время службы.

– Приготовь пожрать и поедем в город, – кинул девчонке, кряхтящей над наклонами вправо и влево, а сам отправился в уличный душ.

Со вчерашнего дня в нём осталось немного воды, и я с чистой совестью забрался под прохладные струи, освежающие и снижающие напряжение в паху. Зайдя в дом, почувствовал запах жаренных яиц и дерьмового кофе. Никогда не жрал такого количества яичниц и омлетов. Не удивлюсь, если после командировки начну кукарекать.

– Молока нет, а лепёшки зачерствели, – окинула меня взглядом Ева, ставя тарелки на шатающийся стол. – И надо что-то делать с кроватью. До сих пор с трудом разгибаюсь.

Ничего не стал отвечать, сел на стул и взялся за вилку.

– Не досолила, – буркнул недовольно, прожевав кусок. Наверное, надо помягче, но моя грубость единственное, что позволяло держать её на расстояние.

– Соли тоже нет, – безразлично пожала плечами, взяв засохшую лепёшку и с хрустом впив туда зубки. – И яиц больше нет.

Дальше мы в полном молчание закончили скудную трапезу, русалка сполоснула тарелки и чашки, повозмущалась на помятое платье, которое я, грубиян, не дал ей снять, прежде чем уложить спать. Через час мы сидели в нанятом у хозяина лачуги автомобиле, глотали пыль через незакрывающиеся окна и мчались навстречу оазису, пахнущему солью, водорослями и развлечениями.

Выглядели как среднестатистические туристы, копившие весь год денег на отдых и позволившие себе лишь самый дешёвый тур в Турцию. Узнать в миловидной брюнетке в лёгком сарафане и в большой, широкополой шляпе вчерашнюю шикарную блондинку, отрабатывающую косяки в борделе, было невозможно, а в цветастой рубахе, в свободных шортах и сланцах во мне сложно признать спецагента, с лёгкостью перерезающего глотки.

Туристические городки вблизи побережья ничем не отличались друг от друга. Утопающие в цветах на центральных площадях и базарах, и засранные в глубине узких переулков. Этакая яркая обёртка, но стоит сделать два шага в сторону, как сталкиваешься с пережитками прошлого века.

Погуляв по таким улочкам и перекусив с открытых лотков, мы свернули к главному скоплению игровой индустрии и приличных бутиков. Ева рассматривала ветрины и вульгарные вывески, восхищаясь, будто видела впервые, а я замечал и отслеживал подозрительные лица, причастные к незаконной деятельности.

Немногочисленные отдыхающие, рискнувшие выползти на набирающий обороты солнцепёк, лениво слонялись по удушающей жаре, останавливаясь у каждого прилавка с холодными напитками и с освежающим мороженом, закупались копеечными безделушками и бесполезными сувенирами. Умиротворённые, с ленцой, копящие силы для ночных, бурных приключений.

Ева выглядела как француженка, по ошибке севшая не в тот самолёт и оказавшаяся здесь. Даже дешёвое платье не портило впечатления и не мешало мужикам шарить по ней похотливыми взглядами. Поймал себя на мысли, что нешуточно раздражаюсь от чужих поползновений, хоть и на расстояние. Руки чесались достать нож и пустить кровь самым наглым ублюдкам, умудряющимся пялиться, несмотря на мою озлобленную тушу рядом.

Русалка же, казалось, не замечала повышенного интереса к своей персоне, крутила головой, восторженно хлопала ресницами и лизала мороженое в рожке, рождая в моём сознание совсем нескромные фантазии. Представлял её на пляже, на самой кромке белоснежного песка и набегающих, пенных волн, стоящую на коленях, утопающих в воде, и обхаживающую пухлыми губками Тима младшего. Дружбан был счастлив от таких видений и нетерпеливо подёргивался в штанах, посчитав мои мечты прелюдией к обещанному развлечению.

– Посидим в кафе? – обломал самый финал голос Евы. – Смотри, какая красивая веранда, и запахи оттуда одуряющие.

Как телок на верёвке пошёл за ней, продолжая фонтанировать красочными картинками. Зад тоже был зачётный, это я приметил и раньше, но под струящейся тканью он преобразился ещё больше. Евка ступила на ступени, юбка красиво обогнула бедро, а я пришёл к окончательному выводу, что если не натяну вечером шлюху, то просто так русалка от меня не уйдёт.

Заняв столик, стоящий у перил, оплетённых цветами, Ева открыла меню, потыкала пальцем официанту и расслабленно откинулась на резную спинку кресла, растягивая губы в мечтательной улыбке. Солнцезащитные очки скрывали глаза, но я был уверен, что в них блуждает умиротворённое спокойствие, которого она была лишена все эти дни.

– Тим, – подалась вперёд и напряжённо поджала губы. – Это тот мужчина и женщина из моего сна.

Развернулся ко входу и увидел турка с гордо вышагивающей рядом бабой. Дорогая одежда, надменный взгляд маленького царька и увешанная драгоценностями спутница, подвисающая на его локте.

Глава 11

Ева

Прогулка оказалась чудесной. Старый город, избежавший застроек высотками, тихие улочки, укутанные цветами, уличные торговцы с лотками, громко призывающие проходящих. Даже грязь и облупленные стены на задворках не портили устоявшуюся внутри негу. Виновата была жара, или ленивая рябь в воздухе, но Тимофей тоже выглядел спокойным. Не злился, не рычал, не выстреливал короткими приказами – жрать, мыться, спать.