Подарок фирмы

— Как жаль! — воскликнул я и вытащил из кармана пачку фальшивых купюр, собственность Рикардо. Пересчитав деньги, я сказал: — Здесь всего пятьдесят тысяч.

Этого хватит?

Голубой халатик широко открыл глаза и еще сильнее прижал ручки к груди.

— Хорошо… конечно, этого вполне достаточно, конечно. О чем разговор. — Он посмотрел на меня. — Как тебя звать?

— Хуан, — ответил я. — Но ты можешь звать меня Хуанито.

— Хуанито Вальдеррама, — заявил Рикардо. — Вот как его зовут.

— Ах, какое красивое имя! Меня зовут Игнасио. А твоего друга? — Он указал на Рикардо.

— Деограсиас, — ответил тот. — Но для тебя просто Део, а я тебя буду звать Начо.

— Ах, как вы мне нравитесь! Мы будем большими друзьями!

Он взял деньги длинной белой рукой, похожей на крыло гусыни, и с ловкостью кассира пересчитал их.

— Все точно, Начо?

— Да, все прекрасно… проходите. Может, выпьете что-нибудь?

— Послушай, Начо, ты не мог бы предупредить этого противного парня внизу, что мы немного задержимся у тебя… часика на два, а?

— Но Гаспар никогда не возражает… Он бывает немного невежлив с незнакомыми людьми, теперь у вас не будет проблем.

— В любом случае позвони ему, пожалуйста. Считай, что это мой каприз.

Начо поморщился, но все же снял трубку внутреннего телефона, висевшего у входа.

— Гаспар? Это я, Игнасио… Нет, нет, все в порядке…

ты был слишком строг с нашими друзьями… Ну что ты, я не обижаюсь, дурачок… Послушай, они у нас задержатся подольше… не знаю точно… Он вопросительно посмотрел на меня.

— Часа два… не больше, — сказал я.

— Подольше… да, часа два… Я тебе позвоню, и ты зайдешь… Конечно, конечно, дурачок.

Игнасио повесил трубку и посмотрел на нас. Потом вильнул задом, как если бы на нем был не короткий халат, а длинная юбка, и танцующей походкой, зажав в кулаке деньги, направился в глубь коридора.

— Пошли в спальню.

Я догнал его раньше, чем он вошел в полуосвещенную комнату, в центре которой стояла большая кровать, покрытая белым атласным одеялом.

— С тобой кто-нибудь живет?

В глазах его мелькнуло удивление и легкий испуг, который он тут же погасил.

— Мой друг, но…

— Нельзя ли его тоже пригласить? Так будет интереснее…

— Моего друга? Нет… нет, милый… Он спит, и, кроме того, он не любит… Я очень ревнив… Ну вот, устраивайтесь поудобнее. Туалет там. Он показал дверь, на ручке которой висела табличка WC. — Я сейчас… принесу только шампанское.

— Эта квартира имеет ход в соседнюю?

— Послушай, Хуанито, ты…

— Как туда пройти?

На этот раз в его глазах появился настоящий испуг, я бы даже сказал страх. Сигнал тревоги.

— Через… эту спальню. Зачем тебе?

В спальне было полутемно. Я огляделся. В глубине виднелась красная портьера, за ней вполне могла быть дверь.

— Сюда?

— Да… но…

— Извини, пожалуйста, лично против тебя я ничего не имею.

— Я не… понимаю…

Одной рукой я прижал его к стенке, другой нанес короткий удар чуть повыше правого виска. Не могу сказать, что при этом я себя хорошо чувствовал, гордиться было нечем.

Он так и не успел крикнуть. Сразу же стал оседать, сползая по стенке. Голубой халатик распахнулся. Под ним ничего не было. Худое, вялое тело, как у большого ребенка.

— Ну и любитель ты поговорить! — сказал Рикардо, опускаясь на колени, чтобы связать его. — Надеюсь, ты его не слишком сильно?

— Думаю, что нет.

Он вынул из кармана пальто широкий лейкопластырь и веревку.

— Поторопись, — сказал он и начал резать лейкопластырь. — Займись вторым.

Я вытащил пачку купюр, которую Начо зажал в правом кулаке, взял лежавшие сверху пять тысяч и положил ему в карман халата. Деньги были влажными от пота.

Дружок блондина в голубом халатике, огромный, как кит, толстый и бородатый, спал в белой пижаме с вышитой на груди монограммой. Он решил, что мы воры, а я не стал его разубеждать, просто притащил в коридор, где нас ждал Рикардо. Толстяк даже не пикнул, безмолвно позволив себя связать и заклеить рот.

Мы отволокли их в спальню и уложили рядом на кровати. Рикардо действительно был крупным специалистом.

Он протянул веревку от столбиков в изголовье кровати и связал их, чтобы они не могли двигаться. Я вынул из кобуры, заткнутой за пояс, свой «габилондо» и поднес ко лбу типа в голубом халатике. Глаза у него готовы были выскочить из орбит.

В заключение Рикардо наложил им на глаза повязку, намотав сверху для надежности пластырь.

— Слушайте внимательно, — сказал я, — если вы будете вести себя как послушные дети и не будете двигаться, с вами ничего не случится. Если же вы попытаетесь вести себя плохо, вам обоим крышка. Поняли? Кивните головками.

Оба яростно затрясли головами.

— Прекрасно, будьте паиньками. Мы вернемся через час.

В дверях Рикардо обернулся, посмотрел на лежавших на кровати дружков и улыбнулся во весь рот.

— Смотри, Тони, какая работа. Ни один хирург не сделал бы лучше.

34

Рикардо стоял на коленях перед дверью. Его ловкие костлявые пальцы пытались повернуть ключ. Я светил ему маленьким фонариком в форме карандаша. Мы оба были похожи на служителей какого-то странного культа.

Ключ заело.

Он что-то тихо пробурчал себе под нос, вытащил ключ и взял второй из четырех, лежавших рядом с ним на полу.

Ключи были тонкие, длинные, с неким подобием лопатки на конце. Он поднес новый ключ к глазам и стал медленно его вращать, внимательно разглядывая.

Потом мягким и нежным движением пальцев пощупал замок так деликатно, будто боялся разбудить спящую богиню, и вставил ключ в отверстие. Прошептал нечто нечленораздельное, дотронулся пальцами до ключа и начал его медленно поворачивать то вправо, то влево, пока он полностью не вошел в замок. Потом повернул вправо, и я услышал щелчок. Повернул еще раз, и дверь открылась.

Рикардо встал. Пот ручьями катился у него по лбу, но выглядел он моложе, чем обычно, как будто кожа на лице разгладилась и стала эластичной.

Я поднял ключи с пола и подал ему, не говоря ни слова. Он положил их во внутренний карман пальто, не отрывая взгляда от двери.

Я прошептал:

— Хорошая работа.

— Замок "Дорадо Пассо" с двойной блокировкой, — пробормотал он. Великолепный замок. Впервые вижу такой.

— Фотоаппарат, — шепнул я ему на ухо. — Пошли.

Он вынул аппарат из кармана, автомат «чинон» со встроенной вспышкой, размером чуть больше пачки сигарет.