Подарок коллекционера

— Ты не знала.

— И что теперь? — Она смотрит на меня широко раскрытыми, измученными глазами. — Это не меняется. Я в ужасе от тебя, Александр, от части тебя… а от другой части, я… — Она замолкает, в ее глазах блестят слезы. — Любить другого человека — значит видеть лицо Бога. "Отверженные", твоя любимая книга, ты сказал. Значит, ты уже дважды видел Бога. Но вместо этого ты устроил себе персональный ад. Ни один здравомыслящий человек не осудит тебя за любовь к Марго. Ни один здравомыслящий человек не осудил бы тебя за то, что ты сошел с ума и решил отомстить людям, которые ее убили. Все произошло из-за того, что ты винил себя. Если бы ты увидел, что проблема не в тебе, все было бы по-другому. И теперь…

— Теперь у меня есть шанс все исправить.

Ноэль удивленно смотрит на меня.

— Как?

— Ты можешь уйти. Когда пожелаешь. В моей комнате есть сейф. Я дам тебе код. Внутри полно денег.

— Мой паспорт…

— Он тоже там. — Я с грустью смотрю на нее, нанося последний удар. — Возьми все, что тебе нужно, все твое. Это должно было быть задолго до этого.

Она смотрит на меня так, словно увидела привидение, и я чувствую, как мое сердце разбивается вдребезги в последний раз. Что бы ни случилось дальше, я никогда больше не почувствую этого, ни изысканного наслаждения любовью… ни жестокой боли от ее потери.

— Ты свободна, Ноэль.

21

НОЭЛЬ

Мне требуется некоторое время, чтобы осознать, что он говорит. Кажется, я просидела здесь несколько часов, слушая его исповедь, грязную историю о жизни, в которую я бы с трудом поверила, если бы не видела доказательств этого повсюду.

Он делал ужасные вещи. Он не был ответственен за то, что случилось с Марго, но он причинил боль Анастасии. Трудно совместить человека, который мог бы сделать это, с тем, кто сидит сейчас передо мной, раздираемый чувством вины и горя. Человеком, который отпускает меня, даже если ему вообще не следовало меня удерживать.

Я не собираюсь упускать шанс вернуться к Джорджи. Я планировала уйти, и я намерена сделать именно это теперь, когда Александр дал мне дорогу. О моей прежней жизни особо нечего было говорить, но она была моей, и у меня все еще есть кто-то еще, кто нуждается во мне. Кто полагается на меня. Кому я не могу позволить продолжать думать, что он потерял меня. Но часть меня, та, которую я немного боюсь рассматривать слишком пристально, не хочет покидать Александра. Часть меня хотела бы, чтобы был способ остаться. Если бы я это сделала, стал бы он таким, каким был раньше? Болезнь в его сознании снова взяла бы верх? Причинил бы он мне боль, даже если бы ненавидел себя за это?

Я не могу знать. И я не узнаю. С той ночи я увидела его с другой стороны, другим человеком, с которым я чувствую связь. Я знаю, каково это, быть одинокой, хотеть любви, прикосновений и нежности и бояться, что никогда этого не найдешь. Я знаю, каково это, жаждать быть любимой. Я знаю, каково это, чувствовать себя преданной семьей. Но я должна вернуться к Джорджи. Я хочу вернуться больше, чем остаться. Даже если это означает расстаться с моим чудовищем… моим Александром.

В каком-то смысле мне кажется, что я вернула его к жизни.

— Дай мне код, — тихо говорю я. — Пожалуйста.

— 03210617, — четко произносит Александр, повторяя его, пока я ищу, на чем бы его записать. — Мой день рождения, и день рождения Марго.

— Спасибо, — тихо говорю я, соскальзывая с кровати. Я должна знать, говорит ли он правду, прежде чем придумаю, что сказать дальше. Прежде чем я смогу произнести еще одно слово в его адрес.

Как оказалось, так оно и есть. Сейф находится в шкафу в его спальне, как он и сказал. Внутри мой паспорт и больше денег, чем я когда-либо видела в одном месте. Я беру все это, скатываю в комок и возвращаюсь в спальню внизу.

Я стою в ногах кровати, внезапно не зная, что делать. Мне уйти сейчас? Утром? Что, если он передумает? Я должна уехать немедленно, как можно скорее, мне кажется неправильным не делать этого, но в то же время сейчас середина ночи, в незнакомом городе. Я не должна разгуливать с полным карманом наличных в одиночестве ночью.

— Я не заслуживаю от тебя ничего другого, — тихо говорит Александр. — Но если есть что-то еще…

— Что? — Я резко смотрю на него, в груди у меня ноет. Я внезапно чувствую, что меня разрывает надвое, между той жизнью, которая у меня была, и той, которой я живу сейчас, между тем, куда я знаю, что должна пойти, и где я хотела бы остаться.

— Ты можешь уйти сейчас, конечно, если хочешь. Но если ты хочешь… — выдыхает Александр, глядя на меня глазами, полными такой тоски, что это пробирает меня до костей. — Спи сегодня рядом со мной, моя маленькая мышка, Ноэль. Уйдешь утром. Одна последняя ночь в этой постели со мной.

— Если я уйду… — Мой голос звучит хрипло. — Ты сможешь позаботиться о себе без меня? Тебе все еще нужна помощь…

— Я найду способ, — твердо говорит он. — Ты слишком долго была вдали от своего брата, и это моя вина. Я больше не могу тебя задерживать.

— Сегодня вечером…

— Да. — Его голос хриплый, слегка надтреснутый. — Останься только на ночь, Ноэль, если хочешь.

Я должна сказать ему, что нет, но я хочу. Я действительно хочу. Я хочу провести еще одну ночь рядом с теплом его тела, вдыхая его аромат на подушке рядом со мной, странное утешение, о котором я и не подозревала, что хочу, пока не получила его. Я хочу провести еще одну ночь с монстром в своей постели, прежде чем навсегда покину этот странный сон. Монстр, который на самом деле никогда не был ничем большим, чем человеком, независимо от того, кто говорил обратное.

— Да, — шепчу я, двигаясь к нему. — Да, я останусь. На ночь.

И затем, прежде чем я могу остановить себя, я делаю то, о чем думала так много дней, с той ночи, когда проснулась от того, что показалось мне самым странным сном. Я подхожу еще ближе, слегка присаживаясь на его сторону кровати рядом с ним, и беру его лицо в свои руки. Я чувствую острые кости, его форму, шероховатость его щетины на своих ладонях. Я смотрю в его пронзительные голубые глаза, глаза, которые напугали меня в то первое утро и теперь пугают меня по другим причинам, потому что, глядя в них, я чувствую то, о чем никогда не подозревала. Я держу его в своих руках, наклоняюсь вперед и прижимаюсь своими губами к его губам.

Мой первый настоящий поцелуй. Первый, которого я когда-либо действительно хотела.

Я чувствую его резкий вдох, то, как он на мгновение напрягается, его губы на мгновение становятся твердыми и сопротивляющимися, прежде чем он со стоном расслабляется в поцелуе. Я чувствую, как он весь обмякает рядом со мной.

— Ноэль… — шепчет он мне в губы, мое имя скользит по моей коже, и я закрываю глаза, чувствуя, как за ними горят слезы. Я чувствую влагу между нашими губами, привкус соли и знаю, что он тоже плачет.