Подарок Сахары

— Теперь Аленке будет с кем вокруг виллы побегать!

Кто такая Аленка? И почему Юльке предстояло бегать с ней вокруг виллы, уточнять не хотелось.

Мне надоело стоять и глазеть на происходящее, и я направилась по дорожке, усыпанной гравием, к нашему новому дому.

Он оказался — ничего себе. Мне сразу понравилось большое крыльцо под навесом, оно было выложено красивыми гладкими плитками.

— Мам, смотри! У нас тоже есть веранда! — крикнула я.

— Угу… — отозвалась мама. — Ты куда удрала? Помоги донести вещи.

Дул сильный ветер. Здесь было холоднее, чем на побережье. Я нетерпеливо приплясывала у двустворчатой стеклянной двери, закрытой на ключ.

Наконец, папа открыл дверь, и я вошла в прихожую. Внутри вилла выглядела лучше, чем снаружи. Особенно мне понравился большой темного дерева стол и стулья с высокими деревянными спинками и мягкими сиденьями, обитыми красной кожей. Комнат оказалось целых четыре. В них было много света, большие окна с жалюзи и мраморные полы, такие же, как на крыльце. Это меня удивило. Папа объяснил, что такие полы делают потому, что бывает очень жарко.

— А стены-то фанерные, — заметила мама. — Ткни пальцем — развалятся.

Жорика и его сестру увели счастливые родители. Юлька, махнув мне рукой, тоже ушла со своими. Оставшиеся женщины во главе с крупной громогласной теткой принялись наперебой рассказывать о том, как они здесь живут, я не стала подслушивать, пошла в свою комнату и подняла жалюзи с окна. За окном я увидела еще один дом, он был гораздо больше нашего. Правда, мне был виден только второй этаж, все остальное закрывала ограда и высокие деревья. Надо будет узнать, кто там живет.

Женщины ушли, мама принесла постельное белье, и мы вместе застелили мою кровать. Я развесила свою одежду в шкафу и решила выйти на улицу, осмотреться.

Сначала я постояла на крыльце. Но ничего интересного не увидела. За каменной оградой дорога, за дорогой на пустыре полукругом какие-то вагончики. Слева все тот же загадочный дом среди деревьев. Чтобы рассмотреть все остальное, надо было спуститься с крыльца. И я, наконец, решилась.

Прошла немного вперед по гравиевой дорожке. Одинаковые белые дома с плоскими крышами. Дальше, за домами, склон горы. И все? Что же здесь делать?

Я добралась до самого конца дорожки и выглянула за ограду. Никого. Совсем было расстроилась, но неожиданно услышала, как меня кто-то позвал по имени. Оглянулась.

Недалеко стояли две девушки. Точнее, девушка и девочка. Та, что поменьше, была в светлом платье, худенькая, с косичками и веснушками. Другая выглядела старше меня, она оказалась высокой, круглолицей, со светлыми густыми волосами, собранными в хвост на макушке, одета в короткие шорты и открытый топик. Смело, если учесть, что мы в стране, где некоторые женщины до сих пор закутываются с ног до головы и прячут лица.

Я неуверенно подошла к ним и поздоровалась:

— Вы меня знаете?

— Ну да, мы вас уже несколько дней ждем, — сообщила старшая, — меня Аленой зовут.

Я не сдержалась и улыбнулась, так вот она какая — Аленка, вот с кем предстояло нам бегать вокруг виллы. А та тетка, судя по всему, ее мама…

— Наташа, — представилась младшая.

— Ирина, — не переставая улыбаться, сказала я.

— Я так рада, — призналась Алена, — а то выйдешь из дома, нет никого. Вообще нет людей! Думала, помру от скуки. — Она пожала плечами — Я тоже недавно приехала, еще не знаю, как и что, — оглянулась, задержала взгляд на одной из вилл, спросила равнодушно: — А эти, ну с тобой приехали… как их? Дети доктора?

— Жорик и Аня, — подсказала я.

— Ну да… Хоть бы вышли поздороваться…

— Устали, наверно, — предположила я.

— А… Они, вообще, как? — продолжала расспрашивать Алена.

— Он важничает, Аня вроде ничего, только стеснительная, — ответила я и вдруг увидела за оградой ослика: — Ой, смотрите, ослик! Он чей? Потерялся?

Мы втроем бросились к стене:

— Нет, он дикий, — сообщила Наташа, — их тут много, целые стада!

— Да ну! — не поверила я. — Разве бывают дикие ослы? — И я вышла через распахнутую калитку. Ослик щипал пучок пыльной сухой травы. У него была серая шерсть, не слишком чистая, грустная морда и смешные уши.

Наташа сказала, что на осликах можно кататься. Мы по очереди вскарабкивались на широкую спину и пытались заставить ослика сделать хоть шаг, но у него, видимо, не было настроения. Тогда мы решили оставить его в покое.

Девочки предложили показать мне, кто где живет, я согласилась, и мы снова пошли по гравиевой дорожке.

— Вот здесь живу я. — Алена показала на виллу в центральном ряду.

Наташин дом оказался почти посередине. Еще я узнала, что постоянно в поселке вместе с родителями живут только малыши. Самому старшему, Сережке, было всего шесть лет.

«Да-а, скучновато», — подумала я.

Наташа подробно рассказывала обо всех русских в поселке, о наших переводчиках, враче, геологах, о том, кто здесь главный. Главным был отец Алены «дядя Петя Ананьин», его все называли шефом, а его жену «тетю Лиду» — шефиней. У доктора была длинная труднопроизносимая фамилия — Гевардовский, звали его Львом Георгиевичем, а его жену — Анжелой. «Понятно, выходит, Жорик у нас — Георгий Львович, потомственный доктор, по стопам отца пошел», — почему-то пришло в голову.

Пока мы бродили вокруг домов, за нами увязалась худая длинноногая собака. Оказалось, она тоже ничья, в поселке ее подкармливают, так что она тоже считалась «нашей».

— А как ее зовут? — спросила я.

Наташа пожала плечами.

— Надо придумать ей имя, — предложила я.

Посовещавшись, мы решили назвать собаку Серенадой, потому что у нее была серая шерсть, умная тонкая морда, и вообще, она была вся такая утонченная, немного похожая на борзую.

— Еще у нас живут два кота: Котька и Васька, — сообщила Наташа, — Котька сиамский, а Васька — барсик. То есть он обыкновенный, беспородный. А собак много, прибегают с гор, они дикие, целая стая.

— А кто живет там, за стеной? — спросила я, показав на двухэтажную виллу среди деревьев.

— А… — Наташа задумалась, — там какие-то богатые арабы живут, — ответила она, — но точно я не знаю.

— А через дорогу? — уточнила я, кивнув в сторону приземистых то ли домов, то ли вагончиков, выстроившихся широким полукругом за шоссе.

— Американцы, — равнодушно сообщила Наташа.

Вот это да! Я воодушевилась:

— Тоже работают тут? А наши ровесники есть? Вы общаетесь?

Наташа отрицательно покрутила головой: