Подчини меня нежно

Оказавшись на кухне, я обратила внимание на отсутствие занавесок на окнах и нехватку интерьерных украшений, но в то же время симпатичная посуда радовала глаз, в том числе синяя тарелочка с аппетитным печеньем и пузатая кружка молочного цвета, в которой дожидался меня дымящийся горячий кофе. Но Макс покачал головой, когда я сделала шаг к столу, и указал мне глазами на широкий подоконник:

— Руки сюда и наклонись.

— Ты серьезно? — возмутилась я. Кофе и печенье пахли так вкусно, что мой рот уже наполнился слюной.

— «Вы серьезно, мастер?» И да, малыш, я серьезно.

— Простите, мастер, — обреченно извинилась я и наклонилась над подоконником, невольно сжимаясь. Шлепков не хотелось. Не сейчас, когда попу еще саднило после вчерашнего и…

— Охренеть. Лиза. Какого черта ты не сказала? — выпалил внезапно Макс и вместо шлепка нежно провел ладонью по моей ягодице, а затем быстро отошел и рывком открыл дверь холодильника.

— О чем? — спросила я, с интересом наблюдая за тем, как он яростно роется внутри, словно пытается докопаться до холодильничного нутра. — Что вы ищете там, мастер?

— Мазь. Я ищу мазь против ушибов. У тебя огромный синяк справа на попе.

— А, это… ну, по-моему, как обычно…

— Нет, не как обычно. Это слишком… черт… прости, это от шлепалки. Я перестарался вчера. Стой, не выпрямляйся пока.

— Оооу!

Я невольно застонала, когда Макс принялся щедро покрывать мои ягодицы холодной мазью. Он выглядел таким виноватым и сосредоточенным, что мне стало смешно:

— Все в порядке, Макс. Это пройдет послезавтра.

— Знаю. Но я не люблю оставлять таких синяков. Скажи мне, что раньше у тебя таких не было после меня.

— Ну, может, этот чуть больше, чем другие… все хорошо, он почти не болит.

— Садись, пей кофе. Не будем играть сейчас.

— Хорошо, — я села и внимательно посмотрела на него, — тем более, что у меня есть несколько вопросов после вчерашнего, Макс.

— Я ожидал этого, — кивнул он. — Нам, действительно, надо о многом поговорить.

* * *

Лори

Субботняя ночь выдалась такой насыщенной, словно за эти несколько часов она прожила месяц или два. Сначала — непростой разговор с Ириной, который домина затеяла без предупреждения. Впрочем, все давно к тому шло — просто им пришла пора расстаться. Ирина, словно чувствуя вину, нуждалась в долгой беседе, и Лори, скрепя сердце, позволила ей выговориться, хотя сама уже не чувствовала потребности в этом словесном потоке. Все было предельно ясно — ее домина не чувствовала удовлетворения из-за разницы их интересов, которая чем дальше, тем больше и чаще проявлялась самым неудобным для них обеих образом. Ире хотелось ролевых игр — Лори нравилось оставаться собой, Ире не нравилось наказывать, а Лори в этом нуждалась постоянно.

А потом появилась Лиза. Ирина сразу заметила, как Лори переключила внимание, и начала ревновать. На какое-то время это даже помогло им подольше остаться вместе, поскольку у домины вспыхнул новый интерес к своей сабе, желание присвоить ее, отбить у Макса и его нижней, но затем, когда Ирина поняла, что проигрывает, она полностью утратила энтузиазм и даже обиделась.

Лори покорно выслушала все претензии домины, безропотно согласилась с тем, что пора расстаться, но после этой беседы чувствовала себя выжатой, слишком усталой, чтобы играть, и пришла к барной стойке, где вынуждена была вступить в новый неприятный разговор — на этот раз с рыжей Настей на стороне Лизы. Благо, закончилось все хорошо, и Ник, наконец, вышвырнул сумасшедшую рыжую из клуба, а Макс с Лизой не поссорились, и так тихо ушли, что еще час завсегдатаи клуба перешептывались о том, что произошло с мастером — прежде он никогда еще не уезжал из клуба ни с одной сабой в разгаре ночи.

В какой-то момент, от шока опрокинув пару крепких коктейлей, Лори нашла себя полуспящей в одном из глубоких удобных кресел лаунж-зоны первого этажа. В соседнем кресле сидел мастер Ник, такой же уставший и безучастный, как она. Он курил кальян и молча смотрел в стену. Заметив, что она очнулась, молча предложил ей трубку, и Лори взяла ледяной металл, сжала на несколько секунд, чтобы прийти в себя, и затянулась тоже, невольно посмотрев в том же направлении, что и Ник. Какое-то время они вместе созерцали одну и ту же трещинку в краске на стене, после чего Лори вернула кальянную трубку и окончательно проснулась. Оглядев усталого Ника с ног до головы, она соскользнула с кресла и опустилась перед ним на колени, сложив ладони:

— Позвольте послужить вам, мастер.

Она знала, что он удивится, и это встряхнет его. Ник, действительно, изумленно поднял брови и хмыкнул:

— Уверена?

— Да.

Лори опустила глаза и сглотнула, удерживая внутри легкий страх. Она знала, что Нику можно доверять — он прекрасно понимал, как она боится и мог оценить ее предложение по достоинству. Понятно, что оно могло быть ценным для него лишь сейчас, когда он слишком «разобран», чтобы искать себе нормальную сабу на ночь, и вариантов, собственно, нет — либо ехать домой спать, либо играть с ней.

— Хорошо, милая, — мягко сказал Ник. — Освежи мне коктейль, будь добра, и затем я хочу массаж в привате.

Невольно подняв округлившиеся глаза, Лори пару секунд смотрела прямо на него, но Ник спокойно выдержал ее взгляд:

— Только массаж, саба. И я обещаю, что не коснусь тебя сам без разрешения.

— Да, мастер, — кивнула Лори, поднялась на ноги и опрометью метнулась к бару, надеясь совладать с ужасом за то время, которое бармену потребуется на приготовление нового коктейля для Ника.

Десятью минутами спустя они поднялись на второй этаж, в его комнату. Поймав ее испуганный взгляд, он не стал запирать дверь и молча прошел мимо, чтобы лечь на кровать лицом вниз. Лори сделала глубокий вдох и выдох, немного успокоилась, огляделась, нашла массажное масло возле кровати и осторожно присела рядом с ним. Осторожно прикоснувшись к краю черной футболки, она медленно подняла ее вверх и вздрогнула всем телом, когда Ник приподнялся, чтобы снять ее.

К счастью, мастер не заметил ее реакции, быстро лег обратно на подушку и закрыл глаза. Переведя дух, Лори вылила масло на ладони, растерла между ними и, тяжело дыша, первый раз положила ладони на его спину, осторожно погладив.

Она не могла вспомнить, когда последний раз вот так касалась мужчины. В прошлой жизни, имея дело с садистами, Лори никогда не ласкала их. Ее задачей было молча подчиняться, терпеть ужасную боль и затем, как правило, ее удерживали или связывали во время грубого секса, удовольствие от которого всегда было смешано с кровью и слезами. А затем — никаких мужчин. И даже когда в прошлый раз она попросила Ника попробовать, то не касалась его сама, только он — ее. И очень недолго, лишь до того момента, когда она потеряла сознание от страха.

Ощущение твердых мышц под ладонями было очень непривычным — ее ладони были знакомы только с нежными изгибами и округлостями женского тела. Несколько минут она подстраивалась, не понимая, какая сила нажатия ему нужна, чтобы массаж был и приятным, и безболезненным. Услышав тихий стон удовольствия через какое-то время, Лори вздрогнула, но тут же улыбнулась. И затем что-то щелкнуло внутри нее самой. Страх ушел, осталось лишь тепло и вдохновенное желание продолжать.

И Лори принялась сосредоточенно и нежно разминать все его напряженные мышцы — сначала у плеч и лопаток, потом ниже вдоль позвоночника, у бедер, после чего ее ладони снова пошли вверх, по его разогретой коже к плечам, и так она добралась до одной руки, спустилась вниз к пальцам, а затем взялась за другую, пока, наконец, не поняла, что готова попросить его перевернуться. Хотя ее голос и дрожал.