Подчинись нам
Шрифт:
— Мы готовы тебя выслушать, Чотжар, — вырывает меня из полудрёмы голос моего светлого сэ-аран.
Резко распахнув глаза, смотрю на на-агара, подползающего к нам. И снова он показывает своё предплечье с татуировкой. Теперь уже А-атону. Узор на его коже уже померк и не кажется таким выпуклым и пульсирующим, как раньше.
Между мужчинами повисает многозначительная тишина. Судя по всему, наполненная безмолвным монологом Чотжара, пытающегося что-то доказать моим хозяевам.
А я забываю, как дышать, ожидая… не знаю чего. Их решения, наверное.
И невольно
О боже! Только не это! Пусть эта его татуировка означает что-то другое. Что угодно, хотя, наверное, опрометчиво такое желать. Но как подумаю, что ещё и этот змей наглый будет на моё тело претендовать с какими-то своими правами. Нет уж!
Да и бред это. С какого перепугу ему меня хотеть? Ничего такого во мне нет. Разве что экзотичность по их меркам. Вот только с их отношением, будто я низшее существо и чуть ли не питомец, вряд ли это можно считать преимуществом.
И вообще Чотжар змеехвостый. У нас, скорее всего, полная видовая несовместимость.
Может, эта татуировка как-то с его клятвой хранителя связана? Мне показалось, он беспокоился, что хозяева своей страстью могут мне причинить вред. А он же ценой своей жизни поклялся меня защищать. Представляю, как его бомбит от осознания, что нужно хранить ту, чья жизнь полностью зависит от кого-то другого.
Тут только посочувствовать можно.
— Что думаешь по этому поводу, Са-оир? — спустя время, интересуется А-атон, искоса глянув на брата.
— Думаю, что раз уж он стал её хранителем, то ментальная связь между ними будет не лишней. Если подходить рационально, то даже необходимой. Наша сэ-авин действительно иногда реагирует очень эмоционально даже на безопасные для неё вещи. И с тем же успехом может не разглядеть опасность из-за незнания. Чотжар быстрее сможет научить её всему нужному, имея возможность общаться с ней напрямую. Поэтому я не возражаю, — пожимает плечами мой тёмный сэ-аран. — Согласись, что терять такую лакомую и послушную сэ-авин из-за её хрупкости и неосведомлённости, будет непозволительной глупостью.
— Тут я с тобой согласен, брат. Что ж… Чотжар, мы разрешаем тебе говорить с нашей сэ-авин Линой. Но если я хоть что-нибудь лишнее замечу… — А-атон многозначительно смотрит на змея. — Она наша. И это незыблемо, ты понял?
О том, чтобы спросить меня, никто из мужчин даже не думает. Да, я понимаю правоту Са-оира. И возражать не вижу смысла. Но сам факт… коробит и ещё раз напоминает, кто я для них. Имущество, с которым что хотят, то и делают.
На-агар невозмутимо кланяется. И переводит свой взгляд на меня. Скользит ближе.
— Лина, ему нужно прикоснуться к твоей голове и посмотреть тебе в глаза, — поясняет мне А-атон. — Чтобы установить между вами ментальную связь. Разреши ему.
— Это очень больно? — зябко передёргиваю плечами, поднимаясь и садясь ровно. Выбора мне ведь всё равно не дают.
— Нет. Если не будешь сопротивляться проникновению в твой разум, — спокойно сообщает А-атон.
А Са-оир неожиданно тоже садится
и обхватывает мои плечи своими ладонями. Ещё и к спине прижимается.Скорее всего, чтобы удержать меня на месте. Но мне хочется думать, что и для поддержки.
Криво усмехаясь, Чотжар склоняется ко мне. И тянется к лицу.
Вздохнув, поднимаю на него глаза, позволяя поймать свой взгляд. И в тот же миг висков касаются мужские пальцы.
По телу пробегает нервная дрожь, но я изо всех сил пытаюсь расслабиться. И не сопротивляться, как сказал мне Са-оир.
Глаза на-агара становится темнее и глубже. Зрачки сначала сужаются до тонких вертикальных полосок. А затем медленно расширяются. И я, словно в омут, проваливаюсь в их беспроглядную темень. Полностью теряю ориентацию в пространстве, невольно заваливаясь назад… на Са-оира.
Голову будто в тисках сжимает. Тяжело и муторно. Это не больно. Но и хорошего мало.
«Ну здравствуй, Лина,» — внезапно слышу я шипящий голос в своей голове.
И по коже прям мороз берёт, так жутковато это воспринимается. Что он теперь сможет видеть? Все мои мысли?
«Не бойся. Больш-ш-ше, чем нужно, смотреть не буду, — хмыкает голос в моей голове. — Завтра о многом поговорим, земная крош-ш-шка,» — обещает, заставляя насторожиться. И отступает наконец-то, покидая мой разум.
Тьма отпускает меня, оставив на память чёрные пятна, пляшущие перед глазами. И то, как удовлетворённо кивает Чотжар моим хозяевам, я вижу лишь урывками. А потом и вовсе зажмуриваюсь, пытаясь преодолеть лёгкую дурноту.
— Можешь идти. Сегодня ты Лине не понадобишься, — приказывает Чотжару А-атон.
И спустя пару минут я снова остаюсь со своими сэ-аран наедине.
— Выпей, — прижимается к моим губам что-то холодное. Край стакана.
Послушно сделав глоток, ощущаю во рту кисло-сладкую освежающую прохладу сока, который уже пила сегодня.
— Господин, а мне постоянно будет так плохо от этого ментального общения? — спрашиваю шёпотом.
— Нет. Только в первый раз. Твой мозг не привычен к посторонним вмешательствам, — объясняет мне Са-оир. — Завтра будет легче.
— Можно спросить? — открываю я глаза.
А-атон слегка кивает разрешающе.
— Зачем ему это? Он правда… подумал, что мне там больно было? Эта татуировка у него на руке из-за этого так пульсировала?
— Да. На-агар, услышав твои крики страсти, решил, что мы причиняем тебе боль. И его клятва потребовала защищать тебя от нас, — хмыкает Са-оир, спуская с моего плеча халат и прикусывая изгиб шеи. Трогает кожу языком, заставляя дрожать в его руках.
— Как-либо действовать против нас с братом Чотжар не имеет права, — вместо него продолжает А-атон и задумчиво поглаживает мои колени. — С нами его тоже связывают клятвы. Другие. Не менее крепкие. Это пытка для такого, как он, нарушить любую из них. Поэтому на-агар и потребовал возможности общаться с тобой, чтобы лучше понимать, когда тебе что-либо угрожает. Если хочешь знать больше, спроси у него. Мы разрешаем. А сейчас пойдём в нашу спальню, Лина. Мы хотим тебя.