Подчинись нам

Но и ослушаться не смею.

Зажмурившись, опускаю руку к своей промежности. Трогаю гладкую влажную плоть, раздвигая, как мне велели. Щёки пылают так, что обжечься можно. Этот жар струится в моих венах, заставляя сердце биться всё быстрее.

— На меня смотри, Лина, — вкрадчиво велит мой белый сэ-аран. — Ты всё ещё смущаешься? После всего, что мы с тобой делали?

Знаю, что глупо. Но ничего не могу с собой поделать. Столь открыто демонстрировать себя… стыдно мне. Так порочно. И так заводит.

Облизнув пересохшие губы, распахиваю глаза. Теряясь в чёрной бездне его взгляда.

И чувствую, как мои бёдра сжимают руки Са-ора.

— Не смей убирать руку, Лина, — рокочет он, подвигая меня так, как ему удобно.

Накрывает мою ладонь своей, заставляя раскрыть себя ещё больше. И целует обнажённую и полностью доступную плоть. Задевая языком мои пальцы. Обхватывает губами клитор, слишком чувствительный после всего, что сегодня между нами было, всасывает пульсирующую плоть, срывая с моих губ мучительный стон удовольствия.

Перед глазами всё плывёт. И довольную усмешку А-атона я вижу уже как в тумане. Продолжая удерживать мой затылок и не позволяя сдвинуться ни на сантиметр, второй рукой он обхватывает мою грудь. Сжимает, чувственно лаская. И овладевает моими губами в жёстком поцелуе.

Толкается в рот языком, выпивая моё дыхание и остатки связных мыслей.

И одновременно с ним Са-оир проникает в меня пальцами. Двумя в лоно. Двумя другой руки в тугое колечко ануса. Растягивает упругие мышцы, подготавливая моё тело. Ласкает теперь уже изнутри, не прекращая сладко терзать ртом мою плоть, вылизывая и задевая самые чувствительные местечки. Доводя до безумия.

Обездвиженная. Наполненная. Беспомощная перед ними и тем удовольствием, которое мне дарят эти губы, языки, руки, жар мужских тел. Целуясь с А-атоном, я чувствую, как Са-оир сгибает внутри меня пальцы, нажимая на какую-то особую точку. Наверное, ту самую мифическую джи… не знаю. Мне всё равно. Меня взрывает в ослепительном оргазме, который лишь усиливается от жёстких толчков внутри. Тело выгибается дугой, сотрясаясь от волн наслаждения. Снова и снова. До гортанного стона и разноцветных пятен перед глазами.

Оторвавшись от моих губ, А-атон облизывает их, словно собирая сладость.

Мой тёмный сэ-аран, покинув мою плоть, убирает руки. Но лишь затем, чтобы подхватив под широко-разведённые бёдра поднять над телом брата.

— Обхвати меня руками за шею, — велит он.

Я снова подчиняюсь. Но ещё до того, как мои ладони касаются его плеч, чувствую, как А-атон разводит мои ягодицы и прижимает головку члена к задней дырочке. Сегодня меня уже брали так, тело приспособилось, и боли я не чувствую. Лишь лёгкий дискомфорт и жжение, когда мышцы поддаются, впуская мужскую плоть. Постепенно. До конца. Пока я не оказываюсь нанизана на всю его длину, задыхаясь в объятиях Са-оира. А тот, дав мне привыкнуть, поднимает обратно и снова опускает до упора.

— А-а-ах, — вырывается у меня хнычущее. На талии до синяков сжимаются руки моего белого сэ-аран.

Мною двигают, как куклой. Поднимают и опускают, вышибая искры из глаз. Вынуждая стонать и вскрикивать, цепляясь за широкие мужские плечи. Но в какой-то миг А-атон заставляет откинуться на него, прикусывает плечо, замирая. А его брат перемещается так, чтобы оказаться между моих бёдер. И одним плавным толчком проникает в меня на всю длину.

Я знала, что так будет. Что снова буду принадлежать им двоим. Испытывала уже это не раз. И все равно оказываюсь не готова, к той сенсорной перегрузке, которая накрывает мой разум, когда во мне оказываются они оба. Не знаю, возможно ли к этому привыкнуть. Возможно ли не испытывать эту дикую смесь животного возбуждения и удовольствия на грани боли, ощущений на пределе возможного.

Рыча и скалясь, Са-оир несколько раз вбивается в меня, вжимая в тело брата. Напряжённый, как тетива, свитая из стали. А потом они принимаются двигаться вдвоём. Слаженно. Умело. Чувствуя друг друга и сообща разжигая пожар в моей крови.

Закатив глаза, и встречая каждый удар животным стоном удовольствия, я полностью сдаюсь им. Сдаюсь своим чувствам. Не сдерживаясь и отдавая себя без остатка. Разум окончательно теряет связь с реальностью. И остаётся лишь животная страсть, разделённая на троих. Движения наших тел кожа к коже. Жёсткие глубокие толчки внутри. Мой крик… И гул крови в ушах, когда нестерпимый жар нового оргазма затапливает меня с головой, выбрасывая за грань восприятия.

Глава 64

Шевелиться не хочется. Пресыщенное пережитыми ощущениями тело ощущается лёгким и тяжёлым одновременно. Когда кажется, будто паришь, но даже рукой двинуть не в силах. Прикрыв потяжелевшие веки, я наблюдаю за своими сэ-аран.

Са-оир облачается в строгого вида чёрную одежду с алыми вставками. Жутко-красивый. А-атон, уже собранный, развалился в кресле. И, развернув перед собой голографический экран, стремительно набирает какие-то команды. Хмурится сосредоточенно.

— Я думаю пригласить Сэтору разделить с нами трапезу, — сообщает он, бросив на брата быстрый взгляд. — Не возражаешь? Он предоставил мне весьма интересные сведения. Я уже перебросил на твой тарком. Тебе понравится. Сами по себе эти данные кажутся не значительными, но в комбинации с тем, что у нас есть, они могут превратиться в неопровержимые доказательства против Менетнаша.

— Даже так? — поднимает на него взгляд Са-оир, застегнув китель. — Ты ему веришь?

— Оскорбляешь, брат, — криво усмехается А-атон. — Я никому не верю, кроме тебя. Порой даже в себе сомневаюсь. Но я уверен, что ему нужен союз с нами гораздо сильнее, чем нам с тобой. Мне кое-что удалось раскопать об отношениях Сэтору с отцом и жреческой верхушкой. Дом Просвещённых гораздо сильнее лихорадит, чем мы думали. И нового главу после первых же судебных слушаний сожрут, независимо от того будет казнён Менетнаш, или оправдан и помилован. Если только Сэтору не нанесёт упреждающий удар и не вычистит своё окружение от приспешников отца заблаговременно.

— И если мы пойдём навстречу, поможем ему… — тянет темноволосый Повелитель, — то получим Глас Абсолюта в должниках и полностью подконтрольный нам Дом Просвещённых.

— Именно.

— Что ж. Тогда приглашай. Я не против. Выслушаем этого жреца. Но если он хотя бы пытался влезть в нашу систему безопасности, пока ждал аудиенции, вышвырну вон собственными руками.

Значит, мне ужинать придётся без них. И неизвестно, когда они освободятся после этого делового ужина с Сэтору. Наверняка ведь будут какие-то переговоры вести со жрецом. А завтра кто-то из них двоих улетит опять.

С губ невольно срывается тихий расстроенный вздох. Очень тихий. Но этого достаточно, чтобы мужчины услышали и обратили на меня своё внимание. Смутившись под их перекрёстными взглядами, я плотнее заворачиваюсь в простыню, пряча в ней лицо.

Ну зачем на меня так смотреть? Я же молчу и ни на что не претендую.

— Лина? — требовательно зовёт Са-оир.

— Да, мой господин?

— Посмотри на меня, — приказывает он.

Приходится поднять голову и взглянуть в чёрные глаза моего тёмного сэ-аран.