Подъём вглубь

Интуиция подсказывала, что единственная возвышенность на внушительном участке может стоять там не просто так. Как минимум обзор с неё будет куда лучше.

Вдруг осознал, что совсем не замечаю стонов и криков, которые издают люди вокруг. Не останавливаясь, покрутил головой по сторонам. Грешники на своих местах. Видимо, получилось настолько сильно сконцентрироваться на более важных вещах, что перестал воспринимать посторонние звуки.

Подошёл к бережку одного из водоёмов, в котором находилось душ двадцать. Обратился к ближайшему, который извивался всем телом, но смотрел в мою сторону.

– Хочешь оттуда выбраться? Хватайся, – протянул копьё древком вперёд в сторону молодого парня, который явно меня услышал и понял.

Вместо того, чтобы схватиться за протянутый предмет, грешник завопил:

– Не обманееешь! Не обманееешь!

Примерно это и ожидалось. Будь у кого-то из них уверенность, что выход из лавы безопасен, поголовно пытались бы это сделать. Даже страшно представить, что делают с беглецами, если между другим наказанием и лавой они выбирают последнее.

Не стал пытаться заговорить с кем-то ещё и продолжил путь. Иногда обращал внимание на души женского пола, которые пытались избежать боли. Нет, они не вылезали из лавовых водоёмов.

Их способом уменьшить испытываемые страдания был толчок изо всех сил вверх. Тогда только нижняя часть тела оставалась в горячей жидкости. Всего на несколько секунд, но и это облегчение.

Взгляд машинально цеплялся за симпатичные лица и перси. Вот только они не привлекали и не вызывали никаких желаний. Примечательно, что так поступали только девушки. Мужская часть местных покорно мучилось.

Преодолев примерно половину пути, решил придумать что-то с копьём. Крутить его в руках уже надоело. Вспомнил о съёмной части тоги, завёл оружие за спину, по диагонали стянул таким образом, чтобы быстро можно было его выхватить.

«Крики да стоны царят там и тут,

Их не сдержит любой из пришедших.

Нет, не огромная оргия, друг,

Здесь грехи страшнее и ветше», – пробурчал себе под нос незамысловатый катрен. Один из множества сочинённых по дороге.

Наконец дошёл до того места, где провёл очень много времени, следя за отцом своей любимой, да и просто углубившись в свои невесёлые мысли. Как и стоило ожидать, Паук решился вылезти из лавы. Застал его как раз за очередной попыткой.

– Снова здравствуйте, папа! – с нежностью в голосе воскликнул я, нанося удар ногой по его плечу.

Ненавистный мужчина, который уже половину своего тела смог вытянуть на берег, плюхнулся обратно, окатывая остальных грешников брызгами ненавистной ими жидкости.

– Взрослый человек, а без присмотра и на пару часов нельзя оставить, – ехидно усмехнулся и сел у края озера.

– Урод! Убью! Сгною! – яростно выкрикнул Василий Степанович, всплывая на поверхность.

Подождав, пока непутёвый отец перестанет кричать от злости и начнёт делать то же самое от испытываемой боли, сделал предложение, ради которого и вернулся сюда:

– Будете сидеть тут до моего возвращения, разрешу передохнуть на берегу, даю слово. Решите снова выбраться, будет хуже. У меня везде есть глаза и уши, узнаю.

Разумеется, правды в моих словах практически не было. О том, чтобы его ненадолго выпустить, можно подумать, но решение не обязательно будет положительным. Ну, а способов следить за ним не было вовсе.

Только он об этом знать не может, поскольку ему неизвестно, кто перед ним. Паук не глуп и точно задумается, почему ему сделано это предложение.

«Может быть тюремщик всё же не может всё контролировать и нужно использовать возможность, унося ноги подальше отсюда?», – такая мысль точно придёт ему в голову.

При этом минуту назад, после длительного отсутствия, персональный мучитель в моём лице вернулся вовремя и не позволил ему выбраться. Был вариант поступить с ним также, как с Дагоном, чтобы точно быть уверенным, что пленник никуда не денется.

Однако, для этого нужно, чтобы он оказался на берегу. Нельзя было не учесть вероятную способность демонов узнавать о подобном. Тогда бы на Паука обратили внимание и посетили после моего ухода. Ищи его тогда на просторах Ада, если заберут.

– Согласен! Я буду сидеть тут! – принял разумное решение Василий Степанович.

Не говоря больше ни слова, отправился в обратный путь. Всё-таки интересно, как так случилось, что появился я именно в том месте, где уже находился отец Киры. Прощальный подарок от Бога? Впрочем, не так важно, пожалуй.

К месту встречи с демоном и грешником вернулся быстро. Впервые за долгое время появилось чувство течения времени и понимание того, что оно бесценно.

За несколько десятков метров сбавил шаг и присмотрелся. Когда уходил, Михаил сидел в паре-тройке шагов от своего бывшего конвоира. Теперь же на коленях склонился над ним, спиной ко мне, и что-то делал руками.

Из-за раздающихся вокруг стонов людей моё приближение сложно было услышать. Подошёл вплотную и поморщился от увиденного. Михаил копался в черепной коробке демона. Через проделанную дыру пальцами выковыривал мозг и совал себе в рот.

«Каннибал или сумасшедший?», – промелькнуло у меня в голове и грешник обернулся. Так оглядываются жадные собаки, когда переживают, что их лакомую косточку могут отобрать. Не уверен, что человека, который поедает демона можно назвать каннибалом, ведь он питается не себе подобным. Хотя вряд-ли люди когда-либо вообще задумывались о подобном варианте и необходимости придумать подходящее слово. Дело тут скорее в том, что делает Михаил подобное, скорее всего, не впервые и именно это стало причиной его попадания сюда.

Рот измазан кровью и, видимо, головным мозгом Дагона. Отвратительное зрелище, но больше всего удивляют глаза, которые чуть ли не светятся красным. Не запомнил их цвет при встрече, но они точно были раньше обычными.

Никакой опасности случившееся не заставило меня ощутить. Едва ли мужчина сможет навредить мне, в то время как демон этого сделать не смог. У меня нет привычки считать ситуации, в которых обстановка была оценена неверно, но эта была именно из таких, и точно не первой.

Моя рука потянулась за копьём. Нужно было прибить эту грешную душу. Мало того, что пользы от Михаила никакой не было, так он ещё и единственный источник информации, который был доступен, подъел.

Покорно ждать своей судьбы тот не стал. С поразительной проворностью и силой метнул в меня заострённый камень. Похоже, именно им он вскрыл череп козлоногого.

Мне тоже целился в голову, но попал ниже, поскольку я постарался увернуться. Как назло, камень пришёлся на тот участок тела, где ранее тога была прожжена огненной струёй.

Копьё уже было в руках, но для использования нужно было ещё направить его в сторону грешника, чего сделать не удалось. Вслед за камнем ко мне метнулся и сам любитель демонических мозгов.