Подкидыш для депутата. Выбор сердца

— Сделай что-нибудь, — не просит, а приказывает. Раздражает!

— Мне нужен пеленальный стол с бортиками. Или большая кровать, — наблюдаю недоуменное выражение лица мужчины и поспешно добавляю. — Машу переодеть где-то. Она быстро ползает.

Дима в плане детей соображает туго, поэтому обхожу его и взглядом ищу спальню. Наугад открываю одну из дверей и удивляюсь своей интуиции. Потому что вижу в комнате большую двухспальную кровать. А еще дверь справа от меня. Видимо, ванная. Идеально!

Собираюсь приступить к переодеванию Машеньки, игнорируя недовольство Димы, но замираю.

— Это твоя спальня? — сглатываю брезгливо, когда мужчина кивает. — И сколько женщин через эту постель прошло?

Звучит так, будто я ревную. Ну и пусть. Мне просто противно укладывать малышку на кровать, где… Вздрагиваю от отвращения.

— Я не таскаю баб домой, — невозмутимо хмыкает Дима, а сам обводит меня долгим взглядом. — Для этого есть отели, — ухмыляется ехидно. — Например, отель «Президент».

Недвусмысленный укол пропускаю мимо ушей. Смотрю на мужчину, прищурившись, и решаю ему поверить. Тем более, Маша вновь подает голос. Опускаю девочку на постель и краем глаза замечаю, что Дима собрался позорно сбежать.

— Ты куда? — рявкаю я, а он застывает от моей наглости. — Помоги мне!..

Глава 8

— Ты очумела? — взрывается Дима, но все же возвращается. — Сама со своей мелкой разбирайся.

— Нашей мелкой, — поправляю его, четко чеканя каждое слово. — Внизу я оставила сумку. В гостиной на диване, кажется. Принеси, в ней подгузники и Машино полотенце, — произношу спокойно, но строго.

Протяжный вздох облегчения заставляет меня оглянуться. Изогнув бровь, всматриваюсь в уставшее лицо Димы. Утром он казался мне свежее и энергичнее. Тухнет постепенно его боевой запал, а я ведь даже толком и не начала изводить несчастного. Так, разогрелась.

— И все? — мужчина явно ожидал более невыполнимой миссии.

На секунду я даже пожалела, что не попросила Диму самостоятельно сменить малышке подгузник. Впрочем, я бы все равно не доверила ему Машу.

— Пока да, — пожимаю плечами.

Указываю немного опешившему Диме взглядом на выход. Знаю, что Машенька вообще девочка терпеливая, но до определенной поры. А потом жди взрыва! Умиляюсь, думая об этом. Как мы с ней похожи!

Провожаю Диму взглядом, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть от смеха. И почему мужчины так боятся маленькой детской неожиданности? Даже суровый депутат не выдержал атаки Машеньки.

Поворачиваюсь к малышке — и стираю глуповатую улыбку со своего лица. Не следует забывать, где и с кем я нахожусь. И какой человек скрывается под личиной Дмитрия Щукина. Человек ли?..

Возвращается он на удивление быстро. Сумку бросает на кровать, а сам застывает на расстоянии, сложив руки в карманы. Фыркаю возмущенно и самостоятельно занимаюсь Машей. Традиционно девчонка не может ни секунды удержаться на одном месте, поэтому полностью переключаюсь на нее. Сначала стараюсь делать все аккуратно, чтобы не испачкать постельное белье, а потом одергиваю себя: какого черта! И все же мы с «напарницей» оставляем пару меток папочке на память.

Странно, но Дима молчит. Все еще боится, что привлеку его к выполнению отцовского долга? Но вместо этого я несусь в ванну, провожу Маше все необходимые процедуры, а после выношу ее, завернутую в полотенце и невероятно довольную. Малышка занимает мое внимание полностью. В какой-то момент даже забываю, что здесь есть кто-то еще, и чуть ли не подпрыгиваю от голоса Димы.

— Был я как-то возле старого, вскрытого канализационного коллектора, — задумчиво тянет мужчина, косясь на оставленный мною подгузник. — Реконструкцию «контролировал». Кхм… — морщит нос.

Ему не нужно продолжать — я и так понимаю, к чему он клонит. Ничего, пусть привыкает к трудностям. Это только начало.

И все же улыбаюсь слегка, пряча взгляд, но мгновенно беру себя в руки.

— Ммм, а я думала, искал новое место обитания себе под стать, — срывается колкость с моих уст прежде, чем успеваю подумать.

Сжимаю губы, мысленно ругая себя: незачем показывать сейчас свое истинное отношение к Дмитрию Щукину! Мне необходимо остаться в его доме, нельзя испортить все излишней импульсивностью…

— Остренький язычок? — усмехается Дима язвительно. — Ему больше подошло бы другое применение, — играет, как кот с мышью, да только роли не совсем верно распределил.

— Твоему тоже, — подмигиваю с улыбкой, но стоит Диме смерить меня подозревающим взглядом, как я добавляю. — Например, держать за зубами! И остальные части тела при себе хранить!

Перехватываю Машу на руках и направляюсь к двери, но Дима в два шага оказывается передо мной. Смотрит сверху вниз, как на букашку, и мрачнеет.

— Куда? — ревет мне в лицо.

— Я присмотрела комнату для нас с Машей, — невинно хлопаю ресничками. — На первом этаже, рядом с твои кабинетом.

— Кто тебе позволил бродить по моему дому? — разгоняется не на шутку, как целая центрифуга ярости. — Будете ночевать там, где я скажу! Или вообще на улице!

— Именно в той комнате идеальные энергетические потоки! — несу какую-то чушь, лишь бы отвлечь Диму от гнева. — И мебель по фен-шую расставлена! В неправильных условиях Маша не сможет уснуть и будет плакать всю ночь!

Щукин смотрит на меня, как на местную сумасшедшую, но перечить не спешит. Видимо, угроза о криках малышки возымела должный эффект. Пока мужчина пребывает в замешательстве, решаю воспользоваться случаем.

Предпринимаю слабую попытку обойти его и сбежать, но она терпит крах. Крепкая мужская рука сжимается на моем локте так, что я с трудом умудряюсь удержать малышку. Морщусь от боли, и Дима на удивление быстро ослабляет хватку, будто пожалел меня. Хотя у таких, как он, функция жалости неисправна. А скорее, вовсе отключена.

— Паспорт покажи, — рычит Щукин еще более суровым тоном.

— Зачем? — испуганно сглатываю и округляю глаза.

— Ты находишься в моем доме, — продолжает холодно и надменно. — Я должен знать, кто ты и откуда. Документы, я сказал! — рявкает неожиданно, на что Маша незамедлительно реагирует громким плачем.

Глава 9

— Заберешь паспорт и продашь меня в рабство? — успокоив Машу, бросаю ехидно, но на самом деле пытаюсь отвлечь внимание Димы.

Однако его не так легко обвести вокруг пальца: все принимает под сомнение. Потому что по себе людей судит.