Подкована

Самый свежий случай был, когда мне позвонили из больницы в три часа ночи. Сосед Бет нашел ее в холле жилого дома, и после того, как ее состояние улучшилось, Бет согласилась вернуться в реабилитационный центр. Снова. На четыре месяца. Лишь два месяца назад, я во второй раз заложила дом, чтобы оплатить ее лечение, так что эта поездка и новости про наследство были как нельзя кстати. Мне нужно было отдохнуть от Филадельфии, а еще нужно было заплатить дополнительный залог. Но я не хотела делиться всем этим с ними – это было слишком удручающим. Слишком личным. И абсолютно непривлекательным. С таким же успехом я могла бы нацепить на себя мешок и приклеить бородавку на нос , примерно такой привлекательной я была бы для этих двоих после всех неприятностей, что им довелось бы услышать. Я не хотела говорить о Бет и моем грустном прошлом, поэтому я засунула эти воспоминания в воображаемую коробку и закрыла крышку.

– Расскажите о себе, – сказала я, нацепив фальшивую улыбку.

Корд пристально смотрел на меня своими темными глазами. Меня почти пугало то, как он сосредоточил все внимание на мне, как будто ничего вокруг не происходило. Для него не существовало живописного пейзажа – все его внимание было нацелено на меня. Теперь, когда его шляпа лежала у него на коленях, я могла разглядеть его волосы – темные, короткостриженые и стильно уложенные. А еще на них оставался след от шляпы. Настоящий ковбой.

Мощный лоб делал его взгляд еще более выразительным. Нос был немного искривленным, как будто его много раз ломали. Футбол или драка в баре? У Корда было широкое лицо и мощная челюсть, а темная щетина покрывала его щеки и выразительный подбородок. Он из тех мужчин, которым нужно было бриться дважды в день. А его габариты!

Он был таким большим. Настолько, что мог меня расплющить. А его руки размером с тарелки… Но при этом, когда он смотрел на меня своим спокойным, терпеливым взглядом, я ощущала в нем некую доброту. Он был добрым великаном, хоть я и сомневалась, что Корд кому-либо это показывал. Понятия не имею, почему смогла это почувствовать.

Я хотела пробежаться пальцами по его лицу, широким плечам, и почувствовать, какие мы разные. У меня тоже были мышцы, но они были спрятаны под женственными формами, которые все никак не уходили, несмотря на все мои занятия йогой и велоспортом.

Райли включил поворотник и снова свернул с трассы. Все дороги были прямыми и уходили далеко за горизонт. Спустя час езды, я все равно не могла понять, где мы находимся и куда направляемся, кроме как «к ранчо Стила». Но та легкость и уверенность, с которой он вел машину, успокоила меня. Нет – это сам Райли меня успокаивал. У него не было жесткой осанки и повадок военного, как у Корда. Его руки расслабленно лежали на руле, и он быстро взглянул на меня, подарив мимолетную улыбку. Это непринужденное отношение не выдавало его острый ум или серьезную карьеру адвоката.

Хоть мои поиски информации о Корде в сети не увенчались успехом, все же, как спец по безопасности, он мог легко утаить детали личной жизни или работы – Райли было легче найти. На сайте его адвокатской конторы было его резюме, в котором числилась учеба в Гарварде и юридический факультет Денверского университета, а также выигранные дела о правах на водные ресурсы и сотрудничество с крупными нефтяными компаниями. На бумаге он впечатлял. Но, как отметил Корд, слова на бумаге были далеко не всем.

– Я пошел по стопам отца, – наконец-то сказал Райли. – Он двадцать лет работал адвокатом в Луизиане, пока моя мать не умерла от рака. Мы переехали сюда, когда я пошел в седьмой класс. Обоим нужно было сменить обстановку. Тогда-то я и встретил это чудовище, – кивнул он на заднее сидение, снова подмигнув мне. – После юрфака, я стал работать с отцом в его фирме, а когда он умер, возглавил бизнес. Можно сказать, что Эйден Стил достался мне в качестве клиента по наследству.

– Я прочла все документы, подписала их, но что все это значит на самом деле? – спросила я, когда мы свернули в очередной раз и проехали под деревянной аркой.

Два массивных бревна стояли по обе стороны широкой грунтовой дорожки. На третьем, образующем арку, красовалась металлическая вывеска. Ранчо Стила. Все это не было навороченным, но впечатляло – чувствовался дух Старого Запада. Я не увидела ни одного здания – лишь дорогу, с которой мы свернули, и перпендикулярно ей въезд. Земля была холмистой, но все еще покрытой высокой травой, которая качалась на ветру. Горы здесь были массивнее, а заснеженные вершины казались еще более высокими и скалистыми, что необыкновенно впечатляло.

Мы ехали еще примерно минуту, а затем Райли указал на лобовое стекло:

– Это главное здание. Рядом находятся конюшни. Дальше сарай, амбары и небольшие домики для тех, кто живет здесь. В штате ранчо Стил работают пятнадцать человек.

Подъездная дорожка уходила вправо и спускалась вниз по холму. Когда мы въехали в долину, я увидела постройки, которые упомянул Райли, а также здание вдалеке. Ничего себе! Главное здание не была огромным, как особняк, но таким же солидным, как и въезд на ранчо. Я оглянулась, но все, что я смогла увидеть, была пыль, поднятая пикапом.

Пока мы подъезжали ближе, я рассматривала дом, который унаследовала (ну хорошо, одну пятую дома): двухэтажный, с широким крыльцом, красивыми окнами и входной дверью из темного дерева. Он выглядел старым, как будто построенным на десяток лет раньше, чем Эйден Стил даже появился на свет. Я предположила, что на втором этаже было пять или шесть спален.

– Мой оте… Эйден основал это ранчо? – Я не готова была назвать этого мужчину своим отцом, даже если он и признал меня своей дочерью. Пусть и на смертном одре.

Райли покачал головой, замедляя ход, когда мы переезжали металлические планки для защиты от скота.

– Ранчо основал его прадед. Это было одной из первых усадеб в регионе. Ваш дед купил еще один участок земли в тридцатых, а затем снова в пятидесятых. Ваш отец, хоть он и был занозой в заднице, был хорошим бизнесменом.

Он впервые упомянул об Эйдене, как о непростом человеке, хотя это легко было представить, учитывая, что он заделал детей куче женщин в разных штатах. Достаточно обаятельный, чтобы добиться своего – как и с моей матерью – но невыносимый, если ни одна из этих женщин не осталась с ним надолго после зачатия.

– Насколько большие мои владения? – спросила я, не желая погружаться в мысли о череде любовниц моего отца.

– Дорога, по которой мы ехали, находится на южной границе поместья. – Райли указал большим пальцем на дорогу позади. – Больше шестидесяти тысяч акров.

У меня отвисла челюсть. Я тихо пыталась подсчитать площадь:

– Сорок три тысячи пятьсот шестьдесят квадратных футов умножить на шестьдесят тысяч.

Райли засмеялся и остановил пикап у входа в дом. Грунтовая дорожка шла кругом и ответвлялась к белым зданиям, которые стояли неподалеку.