Подлежит ликвидации
Шрифт:
Та, стараясь сдерживать себя, сказала:
– Поверьте, хозяин, мы не говорили с русским о делах резиденции и лагеря. Я вообще...
Генерал кивнул коменданту.
Тот заклеил рот несчастной.
Ронго проговорил:
– Больше не делай этого! Мне твои пустые слова не нужны, мне нужна правда.
Он подал знак коменданту.
Тамени сломал женщине и второй палец.
Спустя пятнадцать минут, когда обе руки несчастной были переломаны, а комендант лишь развел руками, Ронго, принявший порошок из травы дума, взбесился:
– Молчишь, тварь? Как
Одуревшая от боли, переставшая чувствовать ее, Мари затуманенным взглядом, безразлично смотрела на палача. Покачала головой.
Комендант указал на нее:
– Вроде, хозяин, решила говорить!
– Открой ее пасть!
Бывший капрал сорвал со рта Мари клейкую ленту.
Ронго наклонился к жертве:
– Говори, мразь, я слушаю тебя!
Мари проговорила, но совсем не то, что ожидал генерал:
– Будь ты проклят, чудовище!
И плюнула в звероподобную физиономию Ронго. Ни генерал, ни его подельник не ожидали такого. Но комендант сориентировался быстро. Ударом рукоятки в затылок он лишил Мари сознания.
Ронго поднялся, достал платок, медленно стер плевок. Так же не спеша прошел к рабочему столу. Из ящика извлек кастет. Надел на руку. Взглянул в сторону коменданта:
– Посиди в кресле, капрал, со стервой поработаю я. Ты же завершишь эту работу, если, конечно, возникнет необходимость, в чем сильно сомневаюсь.
Комендант выполнил распоряжение босса. Уселся в кресло. Ронго, прихватив бутылку минеральной воды, подошел к находящейся в бессознательном состоянии женщине. Плеснул ей в лицо порцию прохладной газированной воды. Мари очнулась.
Генерал отбросил бутылку, поднял голову жертвы за подбородок:
– Вот, значит, ты как, сука? Против хозяина выступила? Зная, что за это тебя ждет смерть?
– Лучше смерть, чем унижение.
– Этому тебя русский научил?
– Да пошел ты, орангутанг бешеный! Дойдет и до тебя очередь! Жаль, ничего не сказала русскому. Хотя все вы одной породы. Убийцы!
Ронго поднял голову вверх и неожиданно нанес удар кастетом в нос Мари. У женщины брызнули слезы и обильно полилась по одежде черная кровь. Генерал ударил женщину еще раз. Затем еще. И, впав в безумство, подогреваемое наркотиком, принялся бить Мари по голове, не разбирая, куда наносит удары. Остановился, когда устал. Лицо женщины превратилось в кровавое месиво, зубы были выбиты, челюсть перемолота, глаза вытекли и чернели пустыми глазницами.
Генерал снял кастет, бросил на стол. Поднял бутылку воды, выпил до дна.
Не оборачиваясь, приказал коменданту:
– Посмотри, Тамени, она сдохла?
Капрал ответил:
– Да после таких ударов буйвол сдохнет, а не какая-то баба!
Ронго крикнул:
– Ты не понял, что я сказал?
– Понял, босс, понял. Минуту!
– Так выполняй приказ, идиот!
– Слушаюсь! Уже смотрю.
И тут же комендант удивленно ответил:
– Это невероятно. Но рабыня дышит, господин. Прерывисто, но дышит. Ну и живуча, змеюка!
– Дышит?
Удави ее!– Слушаюсь!
Комендант набросил на шею несчастной тросик, превратившийся в удавку, стянул его так, что проволока перерезала горло. Мари захрипела, дернулась несколько раз. Из разбитого рта вывалился окровавленный язык, голова откинулась назад, раскрыв безобразную рану на шее.
Капрал доложил:
– Все кончено, босс!
– Хорошо! Теперь надо убрать эту падаль отсюда и вычистить кабинет! С кем была дружна стерва?
– С Жанной! Это та, что на кухне работает.
– Давай ее сюда!
– Может, Лиму? Она надежна. Никому...
Генерал не дал договорить подчиненному:
– Я сказал – Жанну! Пусть посмотрит на подружку. Она тоже, насколько мне известно, иногда пытается проявить характер. Из племени бати. Там все такие. Были! Вот и посмотрит, как я наказываю тех, кто проявит хоть малейшее неповиновение! Ты понял меня, Даниэль?
– Так точно, генерал!
– Работай! Я буду в гостиной! Время завтрака прошло, надо подкрепиться.
– Труп в реку?
– Можешь к себе в хижину забрать. Я не против!
Комендант оскалился, что означало улыбку. Он оценил шутку хозяина.
Жанна вскричала, увидев труп подруги.
Комендант, вызвавший рабыню в кабинет, приказал ей:
– Труп оттащишь в коридор. Да не забудь целлофан расстелить. И убери все в кабинете. Как закончишь, позовешь. Я буду на балконе. Помогу дотащить подружку до реки. И учти, тварь, – никому о смерти Мари ни слова!
– Но, но... с того берега могут увидеть люди, как будут бедную Мари в воду опускать.
Тамени почесал затылок:
– Хм! Верно. Об этом не подумал. Тогда вот что, ты прибирайся здесь, а я пойду подкачу тележку для дров к черному ходу. Отвезем труп за поворот реки. Там и сбросим в воду! Да! Так и поступим. Давай, работай, тряпки и всякую ерунду для уборки возьмешь в кладовой, что в конце коридора. Приступай. И утри сопли, дура! Радуйся, что тебя не разделали, как Мари. Хотя... и ты можешь попасть под раздачу, если поведешь себя неправильно. И еще! Давай-ка вечером помойся и ко мне! Слишком аппетитная у тебя попочка!
Жанна с ненавистью взглянула на негра. Тот пропустил этот взгляд, направившись вон из кабинета.
Оставшись одна, Жанна взяла изломанную, холодную руку подруги, приложила ее к своей щеке. «Бедная Мари! За что они тебя так? За то, что провела ночь с русским? Говорила же тебе, не ходи к нему. Эти твари догадываются, что не просто так ты встретила его. Успела ли рассказать ему все, что хотела, и не выдала ли белого под страшной мукой? А может, это он сдал тебя? Хотя нет! Он ушел с Ломе, не встречаясь с Ронго. Значит, тот сам заподозрил тебя. Эх, Мари, Мари! Как же мне теперь без тебя? Бросила ты меня! Ушла в мир теней и сейчас ласкаешь мужа, недоступная, счастливая. А мне еще жить среди этого кошмара. Мари, Мари. Прости, дорогая, но я должна делать то, что велел урод Даниэль. Ты приходи ко мне по ночам, когда буду одна. Приходи! А сейчас прощай, дорогая! Ты отмучилась, мне же...»