Подлинная история РСДРП–РКПб–ВКПб. Краткий курс. Без умолчаний и фальсификаций

23 октября С. И. Сырцов был вызван на допрос в ЦКК, где был допрошен специальной комиссией в составе Орджоникидзе, Постышева, Ярославского и Землячки. Председатель Совнаркома РСФСР подтвердил факты, изложенные в сообщении Резникова и, более того, резко выступил по поводу того положения, которое сложилось в политическом руководстве страны. Одновременно с этим в ЦКК поступила информация, что аналогичные взгляды на положение в партии и стране высказывали авторитетные партийные деятели того времени В. Ломинадзе и Л. Шацкин. Все это было квалифицировано как антипартийные действия, а объединенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ЦКК ВКП(б) констатировало наличие в партии «право-левацкого уклона». Расправа с «право-левыми уклонистами» была жестокой. Руководители были сняты с ответственных партийных и советских постов в политическом руководстве страны, а рядовые участники исключены из ВКП(б) и решением коллегии ОГПУ приговорены к сравнительно небольшим срокам тюремного заключения.

Дело Рютина

Однако центральной фигурой антисталинского сопротивления этого времени по праву считается М. Н. Рютин, кандидат в члены ЦК ВКП(б), видный партийный работник и публицист. Он был активным участником революции и гражданской войны в Восточной Сибири, первым председателем Харбинского совета рабочих и солдатских депутатов в полосе отчуждения КВЖД. После контрреволюционного переворота перешел на нелегальное положение, а затем перебрался в Иркутск, где командовал войсками Иркутского военного округа. После падения Советской власти в Забайкалье стал прославленным партизанским командиром. По заданию Сиббюро ЦК РКП(б), в 1919 г. восстанавливал работу Новониколаевской партийной организации, разгромленной колчаковской контрразведкой. В 1919-1921 гг. находился на ответственной партийной работе в Восточной и Западной Сибири, был делегатом Х съезда Коммунистической партии и в числе других участников партийного съезда принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания. В середине 1920-х гг. был секретарем Дагестанского обкома партии, а затем секретарем Краснопресненского райкома партии в Москве. М. Н. Рютин снискал себе славу как непримиримый противник «левой» и «новой», а затем «объединенной левой оппозиции». Именно тогда он заявил о себе как талантливый партийный публицист, активно выступающий по наиболее актуальным проблемам коммунистического движения. Он решительно выступал против слома новой экономической политики и поэтому вызывал недовольство Сталина. От лица членов сталинской фракции переговоры с ним вел Л. М. Каганович. В ходе работы XVI съезда ВКП(б) он заявил Рютину, что в ходе съезда от него ждут покаянного выступления. По образному выражению Рютина, он «увильнул от выступления». После безуспешной попытки личных переговоров генсека с Рютиным начался новый раунд борьбы. На этот раз в ход пошли интриги, связанные с заявлением некоего Немова, о том что Рютин вел с ним разговоры антипартийного характера, касающиеся критики Сталина. В письме к В. М. Молотову Сталин, отдыхающий в Сочи, настаивал на исключении из партии «этой сволочи Рютина». ЦКК ВКП(б) послушно выполнило указание своего вождя. Однако Рютин не сломался и продолжал свою борьбу. В 1931 г. его даже арестовали за разговоры «антипартийного характера». Однако за отсутствием улик состава контрреволюционного преступления его выпустили. Документы свидетельствуют, что за ним было установлено систематическое наблюдение секретных сотрудников ОГПУ.

М. Н. Рютин с семьей

Весной 1932 г. он подготовил большую теоретическую работу «Сталин и кризис пролетарской диктатуры», а затем, по рекомендации старых членов партии В. Н. Каюрова и М. С. Иванова, манифест – обращение «Ко всем членам партии». Эти документы составили программу организации «Союз марксистов-ленинцев». Они стали предметом специального обсуждения на общем собрании «Союза марксистов-ленинцев». Позднее органами ОГПУ это было квалифицировано как «нелегальная конференция контрреволюционной организации». Рютинская платформа отличалась от других документов ярко выраженным антисталинским характером и требованием убрать Сталина из политического руководства Коммунистической партией и Советским государством. Бывшие лидеры оппозиции Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев были ознакомлены с содержанием этого документа, а рядовые члены партии знакомились с ней по принципу «Прочитал сам – передай товарищу». Организационные принципы партийного строительства «Союза марксистов-ленинцев» были заимствованы из дооктябрьского периода истории Коммунистической партии. Руководство ОГПУ было информировано о деятельности этой организации через своих секретных сотрудников. В ноябре 1932 г. практически все участники «Союза марксистов-ленинцев» были арестованы. На заседании Политбюро Сталин требовал расстрела Рютина, однако в то время Сталин еще не был так всесилен, и поэтому расстрел был заменен 10 годами одиночного тюремного заключения в Суздальском политизоляторе. Остальные члены «Союза марксистов-ленинцев» были осуждены решением Коллегии ОГПУ к различным срокам лишения свободы.

Примерно в то же время органами ОГПУ была арестована группа старых партийцев в составе А. П. Смирнова, В. Н. Толмачева и Н. Б. Эйсмонта. Все они занимали руководящие посты в советском государственном аппарате. Основанием для их ареста и осуждения явились разговоры о целесообразности «убрать Сталина от руководства партией и государством», которое они высказывали в узком кругу своих единомышленников. Группы, подобные рютинской, были арестованы в Новосибирске и даже в небольшом украинском (ныне белорусском) городке Мозыре.

К этому времени волна доносительства захлестнула правящую партию. Противники Сталина осуждались «за контрреволюционную и антисоветскую деятельность» и отныне приравнивались к контрреволюционерам. Основанием для ареста и последующего осуждения во внесудебном порядке являлись, как правило, «обращения» «бдительных членов партии в компетентные органы». Сотрудникам специально созданного Секретно-политического отдела ОГПУ было дано указание: заводить формуляры на всех, кто негативно отзывался о Сталине. Все критические высказывания в адрес Сталина или политики, проводимой его группой, были признаны недопустимыми и приравнивались к идеологической контрреволюции. Деятельность Секретно-политического отдела во многом напоминала и даже копировала работу III Отделения его императорского величества Канцелярии в правление Николая I. Начальником СПО ОГПУ был назначен начальник Ивановского управления ОГПУ СССР Г. А. Молчанов.

Съезд победителей, или Съезд расстрелянных

Карательные меры, трудовой порыв, развертывание соревнования, борьба за укрепление дисциплины позволяли лишь локализовать отдельные трудности, но они были не в состоянии предотвратить неминуемый срыв и падение темпов развития индустрии. Казалось, что глубокий социально-экономический кризис системы будет неизбежным. Однако в 1933 г. положение неожиданно начало резко меняться. Этому во многом способствовали внешние обстоятельства (приход в Германии к власти нацистов), а также хороший урожай хлеба, позволивший накормить страну. Призывы к свертыванию товарно-денежных отношений прекратились, была разрешена свободная колхозная торговля, промышленные предприятия получили право реализации сверхплановой продукции. Позиции и авторитет Сталина в партии и государстве резко возросли.

Это было в значительной степени подтверждено и закреплено в ходе работы ХУЛ съезда ВКП(б). Для Сталина и его группы это был действительно «съезд победителей». Именно под таким названием он проходил в официальной историко-партийной историографии и фактически знаменовал победу сталинизма как определенного режима в партии и государстве. Укреплению этого режима во многом способствовал обновленный партийный и государственный аппарат. Создание отраслевых отделов в партийных органах (промышленные, сельскохозяйственные, политико-административные) и соответствующих партийных комитетах, фактически подменило органы Советской власти. Произошла реорганизация административных и карательных органов Советской власти, был создан общесоюзный Наркомат внутренних дел, работавший под личным контролем Сталина. Все функции обеспечения государственной безопасности были возложены на Главное управление государственной безопасности НКВД СССР, ставшее одним из основных структурных подразделений нового общесоюзного наркомата. Первым наркомом внутренних дел СССР был назначен Г. Г. Ягода. Все это в значительной степени закрепляло победу и предопределяло дальнейшую эволюцию командно-административной системы в сторону усиления тотального контроля над всеми сферами жизни и деятельности советского общества. Некоторые историки утверждают, что в ходе работы послесъездовского пленума ЦК ВКП(б) Сталин заявил о своей отставке. Однако это только устное предание, а достоверных данных нет. В действительности же был ликвидирован только пост генерального секретаря ЦК, и Сталин все документы теперь подписывал просто «секретарь ЦК ВКП(б)» [515] . Политических противников и альтернативных лидеров в Политбюро ему не было. Он фактически укрепился как единственный лидер в Политбюро, Оргбюро и Секретариате ЦК.

515

См.: Стенограмма объединенного заседания Политбюро ЦК и Президиума ЦКК ВКП(б) по вопросу тт. Сырцова, Ломинадзе и др. 4 ноября 1930 г. // Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) 1923-1938. М., 2007. Т. 3. С. 116-316.

Члены Политбюро на XVII съезде ВКП(б)

Существует мнение, что старая партийная гвардия пыталась противодействовать возвышению Сталина путем голосования против его кандидатуры на выборах ЦК, противопоставляя ему кандидатуру С. М. Кирова. В действительности, в документах XVII съезда отсутствует 166 бюллетеней для тайного голосования на выборах ЦК ВКП(б), якобы изъятых Л. М. Кагановичем, который курировал выборы руководящих органов партии. Голосовали по делегациям, а в состав счетных комиссий были включены сотрудники органов государственной безопасности. Они же бдительно опекали бывших лидеров различных оппозиционных группировок, которые славословили Сталина. Так или иначе, но можно утверждать только одно, что оппозиция Сталину продолжала существовать, и в ходе массовых чисток второй половины 1930-х гг. именно делегаты XVII съезда ВКП(б) были почти полностью уничтожены. Поэтому в современной отечественной историографии XVII съезд ВКП(б) иногда называют «съездом расстрелянных».

Вторая пятилетка началась в более благоприятных условиях, нежели первая. Она во многом строилась на уже заложенном фундаменте. В программных документах Коммунистической партии ее задачи мотивировались переходом к новому этапу строительства социализма. На самом деле это обусловливалось острой необходимостью усиления внимания к социальным вопросам и подъему жизненного уровня народа. Конечно, планы по-прежнему корректировались и менялись, но прежнего произвола не было. Новое руководство ВСНХ в лице Г. К. Орджоникидзе более реалистично оценивало положение дел и возможности экономики в целом. Технократический подход, затратный метод в целом сохранился, но уже не звучали призывы добиваться увеличения выплавки чугуна «любой ценой». Старый лозунг «Техника решает все» не оправдал себя. Он отражал представления о предприятиях-гигантах, бесконечных конвейерных линиях, о всесилии машин и роботов, станках-автоматах и «кнопочной» цивилизации. Важность стационарного обучения, роста производственной квалификации и общей культуры была явно недооценена. Поэтому наркому просвещения А. В. Луначарскому и всей коллегии Наркомпроса, отстаивавшей эти принципы, пришлось уйти в отставку.

От первой пятилетки в памяти народа остались грандиозные стройки – Днепрогэс, Турксиб, Уралмаш, Магнитка, Комсомольск-на-Амуре. Однако вряд ли можно быстро назвать имена ударников труда этого периода. Ситуация стала диаметрально противоположной в годы второй и третьей пятилеток. Имена новаторов производства А. Стаханова, П. Кривоноса, Марии и Евдокии Виноградовых, первых Героев Советского Союза (звание введено с 1934 г.), стахановцев (массовое движение началось в 1935 г.), покорителей Северного полюса, летчиков становились известными всем школьникам. На всю страну звучал новый призыв: «Кадры, овладевшие техникой, решают все!» Политическое руководство сознательно поднимало престиж труженика, передовика производства. При этом приоритет оставался за городом.

В деревне продолжалась беспощадная ломка старого уклада, вековых традиций. Здесь наиболее болезненно сказался голод, политика раскулачивания, выселения и т. д. Крестьянство было лишено паспортов, не получало заработную плату, не пользовалось правом на нормированный рабочий день, выходные и ежегодный отпуск, не имело своих профессиональных союзов. Оно оставалось в роли свидетеля, а не активного участника созидательного процесса. Город в отличие от деревни значительно «помолодел». Во внутренней политике обозначилась линия на ограничение террора и режима «чрезвычайщины».