Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

«В три часа ночи к нам пришел Медведев, разбудил нас и сказал: «Вставайте, пойдем». Мы спросили его, куда? Он нам ответил: «Зовут, идите». Я потому вам говорю, что это было в три часа, что у Столова были при себе часы, и тогда смотрел на них: было именно три часа. Мы встали и пошли за Медведевым. Привел он нас в нижние комнаты дома Ипатьева. Там были все рабочие-охранники, кроме стоявших тогда на постах. В комнатах стоял как бы туман от порохового дыма, и пахло порохом. В задней комнате с решеткой в окне, которая рядом с кладовой, в стенах и полу были удары пуль. Пуль было много в одной стене, но были следы пуль и в других стенах. Штыковых ударов нигде в стенах комнаты не было. Там, где в стенах и на полу были пулевые отверстия, вокруг них была кровь, на стенах она была брызгами и пятнами, на полу маленькими лужицами. Были капли и лужицы крови и в других комнатах, через которые нужно было проходить во двор дома Ипатьева из этой комнаты, где были следы пуль. Были такие же следы крови и во дворе, по направлению к воротам на камнях. Ясное дело, в этой именно комнате с решеткой, незадолго до нашего прихода, расстреляли много людей. Увидев все это, я стал спрашивать Медведева и Стрекотина, что произошло. Они мне сказали, что только что расстреляли всю царскую семью и всех бывших с нею лиц, кроме мальчика.

Медведев приказал нам убирать комнаты. Стали мы мыть полы, чтобы уничтожить следы крови; в одной комнате были принесены несколько штук метел. Кто их принес, не знаю. По приказанию Медведева были принесены опилки. Все мы мыли холодной водой и опилками полы, замывали кровь. Кровь на стенах, где был расстрел, мы смывали мокрыми тряпками. В той уборке принимали участие все рабочие, кроме постовых. И в этой именно комнате, где была побита царская семья, уборку производили многие, работали тут человека два латышей и сам Медведев. Убирал в этой комнате и я. Таким же образом, т. е. водой, мы смывали кровь во дворе и с камней. Пуль при уборке я лично никаких не находил. Находили ли другие, я не знаю».

Информация о расстреле Царской семьи попала в материалы следствия по трем каналам:

Первый канал: Клещев и Дерябин — Якимов — сестра Якимова — ее муж — М.В. Томашевский — Горшков — и.д. прокурора Кутузов.

Второй канал: Стрекотин— Летемин.

Третий канал:

— Павел Медведев — его жена.

— Павел Медведев — Проскуряков.

— Павел Медведев — Гусева.

Базовое звено первой цепочки — Клещев и Дерябин, охранники, наблюдавшие происходившее в «расстрельной» комнате через окна.

Между Клещевым и расстреливаемыми людьми находились — окно с железной решеткой и двойными оконными рамами, возможно, давно не мытыми, расстояние от окон до входной двери в соседнюю комнату (6 аршин 12 вершков), дверной проем, в котором стоял Медведев (возможно, перед ним стоял еще Стрекотин), 11 палачей, стоявших в два ряда.

Весьма сомнительно, чтобы при таких условиях наблюдения Клещев что-то мог видеть или слышать. В следственных материалах, дошедших до нас, нет упоминания — производился следственный эксперимент или нет.

Почти такая же ситуация и с Дерябиным: он наблюдал происходящее в полутемной комнате через окно с железной решеткой и двойными оконными рамами, также, возможно, не мытыми. Обзор у него естественно был ограничен. Что он там мог видеть и вообще мог ли он там что-либо видеть, учитывая количество народа, заполнившего маленькую комнату, слабое электрическое освещение и задымленность — мог бы показать следственный эксперимент, но он, по-видимому, не проводился.

В вышеприведенном допросе Якимова имеется одна странность.

«….Клещев и Дерябин рассказали нам следующее, взаимно пополняя друг друга: в 2 часа ночи к ним на посты приходили Медведев с Добрыниным и предупредили их, что им в эту ночь придется стоять на постах дольше двух часов ночи, потому что в эту ночь будут расстреливать царя. Получив такое предупреждение, Клещев и Дерябин подошли к окнам; Клещев к окну прихожей нижнего этажа, которое приходилось против двери, ведущей из прихожей в ту комнату, где произошло убийство, а Дерябин — к окну этой самой комнаты, выходящей на Вознесенский переулок».

А кто им сказал — когда и где будет расстрел и к каким окнам нужно подходить?

Аналогично, если учесть место, на котором стоял Стрекотин, сомнительно, чтобы он видел подробности, о которых позже рассказывал.

И Клещев, и Дерябин, и Стрекотин — всего лишь простые постовые, которые видели членов Царской семьи только изредка и мельком.

Другое дело Медведев. Он был начальником резервного отряда охраны, доверенным лицом Юровского, часто бывал наверху в комендантской комнате и даже ночевал там. Он видел чаще членов Царской семьи и, видимо, мог лучше запомнить их лица и голоса. С Царем он даже разговаривал, т. е. слышал и мог опознать его голос.

Естественно предположить, что он точно знал, кого расстреляли. Но как тогда быть с показаниями Мутных, в которых она рассказывает, как она видела живыми членов Царской семьи спустя месяц после их расстрела. Таким образом, между двумя протоколами допросов Медведева и Мутных серьезное противоречие. Вряд ли можно сомневаться, что Медведев присутствовал при тех событиях, о которых он рассказывал. Придумать такие подробности, как две подушки в руках Демидовой — такое под силу писателю с хорошей фантазией, а не полуграмотному сапожнику.

С другой стороны, присутствующий при допросе Медведева прокурор Пермского окружного суда П.Я. Шамарин так его характеризовал: «Медведев представляется человеком достаточно развитым для положения, как рабочего. Это типичный большевик данного момента. Он не был ни особенно угнетен, ни подавлен. Чувствовалась в нем некоторая растерянность, вполне понятная в его положении. Но она не отражалась на его душевном состоянии. Он владел собой и оставлял своим рассказом впечатление человека «себе на уме»…Только в одном отношении он привирал: когда обрисовывал свою собственную роль, свое собственное участие в деле. Ясно совершенно было, что свое участие он всемерно старается затушевать и свалить часть своей вины на других».

Если допустить, что капитан Малиновский был прав и происходила симуляция расстрела Царской семьи, то придется предположить следующее: либо Медведев знал о том, что вместо Царской семьи были расстреляны другие люди, и не хотел выдавать эту строго секретную информацию белогвардейскому следствию, либо он сам был введен в заблуждение. Последнее вполне возможно, поскольку весь путь процессии с верхнего этажа на нижний проходил ночью, в полутьме, при плохом электрическом освещении. А то и вообще в полной темноте, как, например, спуск по неосвещенной лестнице. А из «расстрельной комнаты», в которой была единственная электрическая лампочка, Юровский его вообще удалил под наспех выдуманным предлогом. Может быть, опасался, что он опознает расстреливаемых людей по голосу?

А что касается внешнего вида людей, которых вели на расстрел, то небезынтересно отметить следующее — спустя 80 лет после описываемых событий российский следователь Соловьев, говоря о реконструкции предполагаемого черепа Николая II, отметил: «Николая II в реконструкции Никитина трудно узнать. Но когда Сергей «надевает» на моложавого царя бороду и усы — сходство поразительное».

Таким простым способом — с помощью бороды и усов и еще может быть, одежды — можно было из почти любого человека сделать видимость Николая И, особенно в полутьме. А уж если он несет на руках ребенка с забинтованной ногой, то всякие сомнения, в том случае, если бы они возникли, отпадали. Тут уж не до подробного рассматривания людей, идущих позади.