Подмененный

Но даже при том, что Андрей отлично видел, куда они идут, он никак не мог понять, каким образом его проводник выбирает дорогу. Складывалось впечатление, что Сейкрин руководствовался при этом чем угодно, только не стремлением проложить самый краткий путь к намеченной цели.

Миновав последние коттеджи институтского городка, Сейкрин, а следом за ним и Андрей резко повернули влево. Вначале Андрей решил, что Сейкрин в целях безопасности решил обойти поселок стороной. Однако, когда, по его расчетам, они не достигли еще и центральной площади, проводник вдруг повернул в противоположную от поселка сторону.

Сейкрин шел легко и быстро, непринужденно размахивая своими длинными руками. Его вихляющая походка, должно быть, оптимально подходила для передвижения по лесу. Для него словно и вовсе не существовало коряг и торчащих из-под земли корней, о которые то и дело спотыкался Андрей. А через упавшие деревья он перепрыгивал ловко, как лумпис, в то время как Андрею приходилось изрядно попотеть для того, чтобы преодолеть подобное препятствие.

Помня о всех тех тварях, что уже встречались ему в Гиблом бору, Андрей вначале пытался следить за окружающей обстановкой. Но спустя какое-то время, так никого и не обнаружив, он решил, что можно со спокойной совестью предоставить это занятие Сейкрину. Уж если и он прозевает какую-нибудь местную зверушку, то Андрею ее и подавно не заметить.

Сейкрин настолько часто менял направление движения, что у Андрея невольно сложилось впечатление, будто его провожатый и сам заблудился, вот только не желает признаться в этом своему спутнику.

Примерно через полчаса пути Андрей уже был уверен, что они топчутся на одном месте. А обломанный сук на стволе поваленного дерева, через которое одним махом перескочил не ведающий усталости Сейкрин, показался ему до боли знакомым.

Андрей остановился, упершись руками в дерево.

– Слушай, Сейкрин, по-моему, мы здесь уже проходили, – недобрым голосом произнес он.

– Верно, – тут же согласился с ним Сейкрин.

– Так какого же черта мы ходим кругами?! – рявкнул на него Андрей.

Сейкрин от неожиданности даже отшатнулся назад, оступился и едва не упал на землю.

– Это самая короткая дорога, – растерянно ответил он.

– Дорога-то, может быть, и короткая, – восхищаясь глупостью проводника, Андрей всплеснул руками. – Да только мы ходим по ней из конца в конец и никак не можем добраться до цели.

Сейкрин с озадаченным видом приложил палец к узкому подбородку.

Андрей молча стоял в стороне, не мешая своему спутнику спокойно обдумать услышанное.

Примерно через полминуты лицо Сейкрина просияло радостной улыбкой.

– Вы, наверное, думаете, что если бы мы шли все время прямо, то давно бы уже пришли куда нужно?

– Именно, – кивнул Андрей с видом учителя, который наконец-то добился от ученика если и не понимания, то уж, по крайней мере, заучивания наизусть основных аксиом Евклидовой геометрии.

– Вы ошибаетесь, – Сейкрин покачал головой, не переставая при этом радостно улыбаться. – Прямая дорога далеко не всегда самая короткая.

– Верно. Но только в тех случаях, когда бегаешь с бумагами по государственным учреждениям. А мы с тобой сейчас находимся в лесу.

– Не просто в лесу, – поправил его Сейкрин. – А в лесу, расположенном в зоне запредельной реальности.

– И что с того?

– Это значит, что здесь вообще нет прямых путей.

– Каким же образом ты вообще находишь верную дорогу?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Сейкрин. – Внутреннее чутье какое-то… Профессор Кармер называет его «интуитивной трансформацией искаженной топографии», но, по-моему, он и сам толком не понимает, что это такое. Я просто представляю себе место, в которое я хочу попасть, и уже знаю, как мне туда пройти.

– Это умеют все местные жители?

– Способностью правильно ориентироваться в зоне в той или иной степени обладает каждый. По крайней мере никто из нас в Гиблом бору не заблудится. Но безошибочно выбрать самую короткую дорогу могут далеко не все. Таких, как я, способных одним внутренним взглядом окинуть всю зону и сопоставить взаиморасположение в ней различных объектов, вообще единицы. – Последнее сообщение Сейкрин сделал с нескрываемой гордостью. – Так что вы можете полностью доверять мне, сержант Апстрак.

– Ну, так и быть, гений, – Андрей протянул Сейкрину руку. – Помоги-ка мне перелезть через бревно.

Объяснения проводника показались Андрею не слишком-то вразумительными, но спорить он не стал. У него уже была возможность проверить собственные способности на предмет умения ориентироваться в Гиблом бору.

– Ты давно здесь живешь? – спросил Андрей, идя следом за Сейкрином.

– Профессор Кармер говорит, что представления о времени в зоне запредельной реальности и вне ее не имеют между собой ничего общего, – не оглядываясь и не снижая скорости движения, ответил парень. – Хотя, признаться, я этого не понимаю. Время оно и есть время. День, час, минута… По-моему, с часами и минутами у нас все в порядке. А вот дни бывают разные.

– Как это? – не понял Андрей.

– Одни длиннее, другие короче… Хотя, может быть, мне это только кажется…

– У тебя есть часы? – спросил Андрей.

– Нет, – покачал головой Сейкрин и почему-то засмеялся.

– Ты, похоже, не из штата института? – задал новый вопрос Андрей.

– Ну, я, конечно, не профессор, – несколько смущенно признался Сейкрин. – Но я тоже здесь работал еще до взрыва.

– И в какой же должности?

– Сначала меня изучали.

– Ты что же, какой-нибудь феномен? Топографический гений?

– Нет. Способности к ориентированию у меня открылись уже после перерождения. Но еще до появления запредельной реальности я умел определять время без часов.

– По Борху, что ли?

– Да нет, просто так. Спроси меня когда угодно, который сейчас час, и я отвечу с точностью до секунды. Я и сам не понимаю, как это происходит.

– А что говорит по этому поводу профессор Кармер? – лукаво улыбнувшись, спросил Андрей.

Он уже понял, что для Сейкрина Имро Кармер был высочайшим авторитетом во всем, что касалось науки.

– Профессор Кармер называет это проявлением реверсивной эволюции на подсознательном уровне.

Судя по тому, с какой тщательностью, боясь потерять хотя бы один звук, выговаривал Сейкрин слова, относящиеся к научной терминологии, спрашивать его об их значении не имело ни малейшего смысла.

Вместо этого Андрей задал другой вопрос:

– Как ты попал в институт?

Сейкрин ответил не сразу.

Какое-то время он шел молча, в том же темпе, что и всегда, словно не слышал обращенный к нему вопрос.