Подменный князь

Но вот беда: в десятом веке ничего этого нет.

А чем лечили в старину? Когда-то я читал об этом в учебнике, и профессор рассказывал что-то такое. Помнится, я даже записывал в конспект. А, да – трава наперстянка. Настой или отвар из наперстянки, вот что! Применялся для лечения всех болезней, связанных с сердечно-сосудистой системой.

Очень хорошо, но как выглядит наперстянка? Надо спросить у Любавы, она знает травы, и если название не изменилось, то она поймет меня.

– Ну, что скажешь, лекарь? – нетерпеливо спросил Блуд, и в глазах у него мелькнули злые огоньки. Тоже естественно: больной всегда раздражается, если видит, что доктор глубоко задумался.

– Гипертония, – сказал я, – осложненная ишемической болезнью. – Потом, помолчав, добавил: – Бессолевая диета. Жирную пищу исключить. Спокойный образ жизни. Прогулки на свежем воздухе. Физические упражнения не рекомендуются.

Голос мой упал. Запинаясь, я разъяснил, что значат эти мои рекомендации, и лишь потом взглянул на Блуда.

– Так, – спокойно, но грозно сказал он, поерзав в своем кресле. – Это все? Я думал, ты заклинания прочтешь. Что, и заклинания не можешь?

Он пожевал губами и мрачно продолжил, сдерживая нарастающий гнев:

– Соленое, говоришь, и жирное не есть. Прогуливаться по двору, не волноваться… А ты знаешь, что я ближний боярин князя? – выкрикнул он, вращая глазами. – На мне все государство! Все подати, казна, торговля!

Он встал с кресла и попытался взять себя в руки. Ему это удалось, Блуд вообще отлично умел владеть собой – в этом его качестве я впоследствии не раз убеждался.

– У меня одних наложниц шестнадцать! – уже гораздо тише, прежним голосом заметил он. – А твое лечение – не есть соли!

– Я приготовлю тебе лекарство, – сказал я осторожно. – Но сейчас у меня его нет. Для приготовления нужна моя помощница. Она разбирается в лечебных травах.

– Так позови ее сюда, – тут же сказал Блуд, и глаза его сверкнули. – Или боишься? Я видел ее. Это та самая, которая подруга Рогнеды? Пусть придет.

– Как же я ее позову сюда, – ответил я, – если ты меня самого собираешься посадить на кол, как лазутчика? Ее тоже посадишь?

– Нет, – усмехнулся боярин. – Она – девка красивая. Зачем же ее на кол? Ее можно на что-нибудь другое посадить. – Он засмеялся.

– Если я вернусь к своей помощнице, то она поможет мне и мы приготовим для тебя лекарство, – стараясь говорить спокойно, хотя все внутри меня содрогалось и кипело, произнес я. А про себя решил, что надо бы мне только выбраться из этого дома, и ноги моей тут больше не будет.

Блуд между тем был настоящим политиком – активным и коварным. Эта его способность постоянно, при каждом повороте обострять разговор, вертеть собеседником, запугивать его – чисто политическое качество.

Но со мной он явно просчитался. Как-никак я – дитя гораздо более развитой цивилизации и обманывать умею. А почему бы и нет, в конце концов? Как он со мной, так и я с ним! Раз он считает возможным играть со мной, то почему бы и мне не поступать так же?

– Хорошо, – сказал боярин, чуть поразмыслив. – Я тебя отпущу, но с условием, что ты вернешься. А пойдешь с провожатым, – добавил он, заметив, как при первых словах его фразы у меня загорелись глаза. – В провожатые моего человека тебе дам. Он тебя проводит к твоей крале. И запомни: если завтра же не придешь, я тебя сумею найти. Уж в Киеве ты от меня никуда не спрячешься.

Делать было нечего, и спустя некоторое время я вышел со двора в сопровождении здоровенного дядьки лет сорока – угрюмого и молчаливого, зорко смотревшего по сторонам из-под насупленных бровей. Был он не обрит, а лыс, его голова блестела в лучах заходящего солнца. За то время, пока я бродил по Киеву, а затем «гостил» у Блуда, день успел склониться к закату. На улицах стемнело и народу сильно поубавилось.

Это было плохо, потому что мне непременно нужно было сбежать от моего провожатого. Не вести же его в дом диакона Феодора, где ждала меня Любава, наверняка уже начавшая беспокоиться из-за моего долгого отсутствия.

А как убежать, если мужик гораздо здоровее меня, а улицы вокруг пустынны? Тут не затеряешься в толпе…

Мы прошли уже половину расстояния, а я никак не мог найти средства для побега. И внезапно удача улыбнулась мне!

Из-за угла внезапно послышались громкие голоса, показавшиеся знакомыми. А еще через мгновение мы оказались лицом к лицу с большой группой воинов, пришедших с Вольдемаром. Было их шесть человек, среди которых я увидел всех своих старых знакомых – Вяргиса, Канателеня и даже сильно хромающего, опирающегося на сучковатую палку Ждана. Вся компания, вероятно, только что вышла из харчевни, где здорово нагрузилась выпивкой. Шли они пошатываясь, а совершенно хмельной Канателень тащил в руках небольшой бочонок.

Мой провожатый резко остановился, не желая сталкиваться на темной улице с подгулявшей компанией чужеземцев, но было уже поздно. Шедший впереди Вяргис с зажженным факелом в руке осветил нас, и все встали как вкопанные.

Дальше произошло невероятное. Воины тоже узнали меня и тотчас обступили со всех сторон. То ли пиво с вином играло в их головах, то ли проделанное совместно путешествие вспомнилось им, но только со всех сторон на меня посыпались приветствия.

– Куда ты пропал? – закричал Вяргис, с силой хлопнув меня по спине. – А мы тебя потеряли! Где же ты был, когда мы переправлялись сюда, в город?

Не напоминать же ему было в тот момент, что это он сам предложил мне исчезнуть из лагеря. Старый воин был слишком пьян для воспоминаний или сделал вид, что ничего не помнит.

– Сбежал, а ногу мою не посмотрел, – закричал Ждан без всякой злости. – Обещал вылечить, а сам пропал! Где ты был?

– А Любава где, почему не с тобой? – шатаясь со своим бочонком, спрашивал юный Канателень.

Это была встреча старых товарищей, давно не видевшихся и вновь обретших друг друга. Мог ли я думать, что все именно так обернется? И что воины Вольдемара станут моими спасителями в критическую минуту?

Наверное, мы с Любавой пришлись по душе этим людям…

– Это вы куда-то пропали, – ответил я. – Целый день хожу по городу, а вас ни разу не видел.

Я видел, что все они искренне рады видеть меня. Впрочем, и мое отношение к ним несколько изменилось. Все познается в сравнении. После знакомства с боярином Блудом эти бесхитростные воины из северных земель не казались мне такими уж чудовищами.

– Пойдем с нами, – предложил Вяргис, схватив меня за руку. – Мы тут выпили, а бочонок пива еще с собой прихватили. Хоть выпьем всласть, раз конунг не сдержал свое слово и забыл нас.