Подмышка дракона

И почему я не физик? Экономическое образование, блестящее будущее, бла-бла-бла. И оказался, вместо будущего, в пыльном офисе. Жизнь бы в нем провел и не заметил, если бы не благословенная страна Искар.

***

Когда я, совсем зеленый выпускник с новеньким университетским дипломом, пришел на работу в престижную компанию, то ожидал увидеть людей с горящими глазами. Расу высоколобых гениев, без пяти минут Нобелевских лауреатов. Но в конторе трудились обычные, ничем не примечательные граждане, некоторые даже со стадами непуганых тараканов в головах. Нет, гении тоже были. Но, похоже, не в нашем отделе.

Место мне выделили в комнате, где обитали две дамы, Вера Сергеевна и Антонина Матвеевна, ровесницы моей мамы. Обе любили скрасить трудовой процесс разговорами. Я старался не слушать и не вникать, но не всегда удавалось.

Первым делом дамы обсудили меня, думая, что я ушел на обед.

– Симпатичный мальчонка, – сказала одна дама другой. – Не Ален Делон, конечно, но лицо открытое, улыбка хорошая. И воспитанный, я заметила.

– Да, это немаловажно для начала карьеры, – подхватила вторая. – А что касается красоты… Ему ведь двадцать два года всего. Возмужает с годами и проявится в нем настоящая мужская красота, без приторной слащавости. К тому же будет верным мужем, уже сейчас видно.

Я кашлянул, чтобы пресечь ненужный диалог. Дамы ничуть не смутились.

– А мы думали, ты ушел, – в один голос заявили они.

Я слышал, конечно, об Алене Делоне, французском актере тех времен, когда моя бабушка была еще далеко не старой. Погуглил – и впрямь красавец. Надо хотя бы один фильм посмотреть с его участием. Но характеристика, выданная офисными дамами, мне понравилась.

Без сплетен и обсуждений коллег не проходил ни один рабочий день.

– Как ваш супруг, Вера? – спросила однажды одна дама другую. – Я слышала, болеет? Проблемы с сердцем?

– Вовсе не с сердцем…

Но собеседница не услышала ответ. Раздался телефонный звонок. Секретарша сообщила, что Антонину Матвеевну срочно вызывает начальство.

Через некоторое время почти весь коллектив был в курсе, что супруг Веры Сергеевны лежит в реанимации с обширным инфарктом. А Вера вместо того, чтобы денно и нощно дежурить у одра болезни и вытаскивать мужа с того света, укатила на отдых в Испанию, перепоручив страдальца сиделкам. Не иначе как с любовником улетела. Никто, конечно, свечку не держал, но не в одиночку же ей лететь? Вернувшись как ни в чем не бывало, Вера нагло не замечала перешептываний за спиной.

Я и не подозревал, какие страсти кипят в небольшом дружном коллективе. Меня, как слишком молодого, в такие темы не посвящали. Да я бы и слушать не стал.

Прошло около года. Как-то в комнату зашла поболтать с дамами их коллега Татьяна Андреевна. Она пожаловалась на тяжелую болезнь супруга и рассказала в красках, как она буквально с ног валится, ухаживая за ним. Дамы сочувствовали. Обращаясь к Вере Сергеевне, Татьяна продолжила:

– Помните, Вера, в прошлом году вы улетели отдыхать в Испанию, в то время как ваш супруг лежал в больнице с инфарктом? Вы, конечно, не в курсе, но многие тогда вас осуждали. Признаться, я тоже не одобряла ваш поступок. А теперь я как никто вас понимаю. До того устала, что готова нанять сиделку для мужа и тоже уехать отдохнуть на недельку.

– Инфаркт? У кого? Мой Алик даже не знает, где у него сердце. В прошлом году растянул связки на ноге во время занятий теннисом. К счастью, восстановился быстро, даже отпуск не пришлось переносить. Да, мы отдыхали в Испании, но всей семьей. Кто вам такие глупости сказал, что я одна летала? И про инфаркт? Что за испорченный телефон?

Метнув гневный взгляд на Татьяну, красная как рак Антонина пулей вылетела из комнаты, бормоча себе под нос: «Вспомнила, что сто лет назад было!»

«Надо сваливать из этого гадюшника», – тогда впервые посетила меня здравая мысль.

Аллочка

Сашка жил в соседнем доме, и мы встретились у его подъезда на лавочке. Бабульки-пенсионерки теперь в одиночку в своей квартире сериалы смотрят, а лавки разлюбили.

– Медведь в лесу сдох, раз я тебе понадобился, – ухмыльнулся Фролов. – Не иначе как мир спасать надо. Давай, излагай.

Не мог же я ему про Искар рассказать. Еще подумает, что его друг сбрендил. Поэтому в моем рассказе фигурировала некая африканская страна, где племена воюют друг с другом. Причем воины одного племени всегда подло нападают ночью, а днем спят. И как с ними бороться?

– Раз они свет не любят, я бы включал ночами мощные прожектора. Двойная польза – вам видно нападающих, а им вас нет. Враз отучились бы нападать по ночам.

– Классная идея, Сашок. Да только нету в той стране электричества. Была электростанция как раз у противника, да спалили ее. Кстати, ты не мог бы простенькую схемку набросать, как такую электростанцию построить. Может, местные умельцы разберутся.

– Это я тебе мигом. А не проще генератор туда привезти?

– Нельзя. Ввоз чего-либо из других стран местными властями запрещен.

– Не может такого быть, чтобы ничего не ввозили. Наверняка ввозят. Каналы только знать надо. Если хочешь…

Сашка вдруг замолк и уставился куда-то мимо меня. Я проследил за его взглядом. К нам приближалась блондинка умопомрачительной красоты. Белое платье с откровенным вырезом подчеркивало легкий загар. Зеленые глаза смотрели на меня и забирали всего с потрохами – и душу, и сердце, и даже мозги.

– Прости, мне домой надо срочно, – пробормотал Сашка и скрылся в своем подъезде. Я его не услышал и даже не заметил, как он ушел.

Фея, ничуть не беспокоясь о чистоте скамейки, царственно опустилась рядом со мной. Я смотрел на нее во все глаза, не в состоянии произнести ни слова. Она заговорила сама:

– Вы Герман? Как хорошо, что я вас нашла. Меня зовут Алла. Моя подруга Надежда просила передать вам эту вещь, – на ладони у феи блеснула серебряная цепочка с подвеской в виде дракона.

У меня, наконец, прорезался голос. Правда, хриплый:

– А она сама?

– Она вышла замуж и улетает с супругом в Мексику. Хлопоты перед отъездом, времени в обрез, знаете ли. Сейчас ее самолет, наверное, уже над Атлантическим океаном.

Надежда, Надя, Наденька… Девушка, не замечавшая моего обожания все пять лет студенческой жизни, вдруг перед самым выпуском проявила благосклонность. Это были дни моего безумного счастья. Тогда я и подарил ей дракончика на цепочке, сказав, что пока она хранит его, ничто и никто не сможет нас разлучить. Дракончика нашел в письменном столе отца, когда искал ручку, чтобы что-то записать. Брелок с цепочкой, никому вроде бы не нужный, болтался в коробке среди ручек, карандашей и фломастеров. Он мне чем-то понравился.