Поднять Россию с колен! Записки православного миссионера

Вот я — человек безлошадный, и потому мне глубоко все равно, кто кому должен дорогу уступать: шестисотый мерседес «Икарусу», или наоборот. Зачем мне это все? Я одно правило знаю: если я дорогу перехожу, все должны подождать! Батюшка идет, подождите, куда торопитесь?!

Другое дело, если однажды у меня «жигуленок» свой появится. Вот тогда я пойму, что, оказывается, правила дорожного движения написаны не только для того, чтобы гаишники взятки брали. Тогда (но не раньше) я пойму, что на самом деле каждое из этих правил написано кровью и болью человеческой. Но чтобы понять их смысл — надо жить в движении. Вот также и правила церковной жизни. Они рассчитаны на тех, кто движется, кто осознал цель своего движения и теперь старается не повредить свое средство передвижения.

Подобно правилам дорожного движения есть и правила религиозной безопасности. И эти правила тоже написаны кровью, написаны судьбами людей. Потому что слишком много было катастроф — много было и удач, но много и катастроф. Вот поэтому эти правила лучше соблюдать, если вы не хотите потерять что-то гораздо более важное, чем минутная эйфория «свободной любви».

Итак, в мире, в котором люди еще не знают о Христе, не знают, зачем надо стремиться жить во Христе, важно верно выбирать темы для бесед. К интонации назидательно-обличающей стоит обращаться лишь в последнюю очередь.

Как-то в Италии гостил я в одном монастыре. Возглавлял его человек, который был католическим священником, потом перешел в Православие. Этот удивительный человек содержит монастырь на зарплату, которую сам получает в качестве преподавателя философии в местной городской школе. И вот однажды я спрашиваю его послушника: «Я не понимаю, почему в монастыре молодежи нет? Ведь батюшка преподает в школе философию. Сам он человек талантливый. Преподает хорошо. И ребята тоже замечательные. Я там несколько уроков провел, и видел, что у ребят была очень хорошая реакция. Почему же их не видно в монастыре? У меня такое ощущение, что, если бы я с этими ребятами хотя бы месяц поговорил, так они бы у меня строем сюда в монастырь на службы ходили». И слышу в ответ от этого русского послушника: «Понимаете, отец Андрей, дело в том, что у него все-таки католическое воспитание. То есть — с некоторыми целибатскими комплексами. И поэтому, проведя прекрасный урок с детьми, под конец он обязательно скажет: „Да, дети, и главное — запомните, чтобы на дискотеку — ни шагу!“. Дети, конечно, реагируют на эту последнюю фразу, и у них остается в памяти, что Церковь — это те, кто у них все время что-либо вырывает из рук».

Библейский змей использовал уловку, которая стала классикой атеистической пропаганды: он свел религию к системе запретов: «Бог запретил вам». Редуцирование христианства к системе запретов и поныне остается главным аргументом московских комсомольцев: «Ребята! Попы хотят запретить вам радости жизни, они хотят запретить веселиться, жить, танцевать, колоться, аборты делать! Долой ортодоксию!»

Но христианство — не система запретов. Это позитив. Место аскетических запретов в христианской жизни можно сравнить с той ролью, которую играют в рождении ребенка правила безопасности, которым должна следовать беременная женщина. Да, у женщины, что носит под своим сердцем ребеночка, есть ограничения: она не должна в это время употреблять алкоголь, и будет лучше, если она не будет курить и не станет поднимать тяжести. Но если некая девушка решит, что эти правила есть сам путь к рождению ребенка, то ее ждет разочарование. Если она не будет ни пить, ни курить, ни поднимать тяжести — это не значит, что в силу этого воздержания она через девять месяцев такой аскезы родит ребенка. Само по себе воздержание от водки ребенка ей не даст. Нужен супруг. Также воздержание от грехов само по себе не даст человеку Христа. Для этого нужно нечто совершенно иное: Сам Христос.

Запреты вторичны и служебны по отношению к самому главному — рождению Христа в душе. Змей же редуцирует отношения человека и Бога к системе запретов.

Мир души нетехнологичен. И поэтому прежде, чем вторгаться туда с инструкцией, попробуем для начала познакомить детей с ними самими: «я не есть одно это тело; во мне живет это странное существо по имени душа, — это то, что болит, когда все тело здорово». У этого незнакомца есть свои потребности и есть свои болячки. И вот для того, чтобы накормить вашу новооткрытую душу и чтобы защитить ее от ее болезней, вот для этого к вам и приходит Церковь. Знаете, Башлачев об этом писал так: «Отпусти мне грехи! Я не помню молитв. Если хочешь — стихами грехи замолю. Но объясни — я люблю оттого, что болит, Или это болит оттого, что люблю?»

Совместимо ли собирание радостей земных и небесных?

Скудный опыт мой, огромнейший опыт Православия и весьма разноречивый и разнокачественный духовный опыт других религий согласны в одном: собирание духовных радостей немыслимо без аскезы. Если вы хотите достичь чего-то высшего, то вам придется в чем-то себя ограничивать.

Конечно, посещение горним светом возможно и в состоянии брачном, и в состоянии даже не вполне чистой внебрачной жизни. Зарницы блещут порой в самых неожиданных временах и пространствах. Но постоянное пребывание в этом свете — оно требует умения говорить «нет» даже самому себе, даже самым как будто бы законным стремлениям своего естества…

Поэтому для тех, кто хочет «быть совершен» — для тех путь ясен: раздай имение свое… иди за Мной… не смотри с вожделением… Путь святости — это путь аскезы. Хотя в Православии человек имеет право не быть идеальным. Монашество — путь дивный (хотя и очень опасный). Но кроме монастырского, есть еще и домашнее Православие. И даже у Марины Цветаевой (а кто может указать большего ненавистника мещанского быта, уюта и условностей!) однажды вырываются такие строчки: «Ибо нужно ведь хоть кому-нибудь крыши с аистовым гнездом. Счастья — в доме, любви — без вымыслов, без вытягивания жил…» Радость земная и радость небесная могут соседствовать. Или как это говорится в «Братстве Кольца» Толкиена — «Хорошо знать, что где-то кто-то уверенно стоит на собственной земле, даже если этот кто-то — не я».

Вопрос в том — что именно человек «собирает». Чем больше заставлена комната — тем пыльнее и мутнее окошко…

Церковь выступает против того, что сегодня называется свободной любовью, не потому, что мы хотим всем навязать нашу дисциплину, наши правила жизни, и не потому, что мы хотим уменьшить количество радости. Совсем наоборот — мы хотим, чтобы человек обрел подлинную радость — радость любви. Христос говорит: «Радость ваша да будет совершенна». Мы просто хотим, чтобы это была совершенная радость, человеческая радость, радость выше-чем-животная…

Об убийстве любви

Православная Церковь не очень охотно употребляет слово «любовь», чтобы оно не затиралось. Бывает тошно читать западных проповедников, которые пользуются словом «любовь» слишком часто. Православная традиция более целомудренна. Скажем, в классической монашеской книге «Лествица» преподобного Иоанна Лествичника перечислено тридцать степеней восхождения в Царство Божие. Последняя из них называется «любовь». Начинается она с фразы: «Тот, кто дерзает говорить о любви, дерзает говорить о Боге».

Убийство любви прежде всего происходит через гордыню и осуждение. Чтобы избежать превознесения, нужно просто почаще смотреть вверх. Вот старая история (из Древнего Патерика): приходит к старцу человек и спрашивает: «Что означает быть смиренным? — Старец говорит: Скажи, пожалуйста, у себя в деревне кем ты себя почитаешь? — Я — первый человек, самый богатый, знатный, уважаемый. — А если ты поедешь в уездный центр, ты кем там будешь? — Там я буду одним из самых уважаемых горожан. — А если ты поедешь в губернский центр, кем ты там будешь? — Тоже одним из уважаемых горожан. — А если поедешь в столицу? — Наверное, я буду себя ощущать плебеем. — А если зайдешь в царский дворец? — Там я буду ощущать себя ничтожнейшим из слуг. — Так как же ты должен ощущать себя перед лицом Бога, Царя царей? А перед Его лицом мы ходим всегда».

Так что если ты смотришь вверх, помнишь о Боге, ты уже не будешь превозноситься. Перед Богом ты и тот, кого ты ставишь ниже себя, равны. А по замыслу Божьему, может быть, той душе еще больше предназначено, чем тебе.

О «половом воспитании»

Меня часто спрашивают, почему такая, казалось бы, вполне нравственная и полезная программа, как программа полового воспитания школьников, со стороны Церкви вызывает довольно резкое неприятие? Во-первых, уже из американского опыта видно, что такие программы не делают общество даже физически более здоровым: статистика показывает, что со времени введения подобных программ в американских школах число венерических заболеваний там не уменьшилось, а возросло. Возросло также число изнасилований и подростковых абортов. Американцы это заметили и отреагировали. И вот — именно в то время, когда в России пробуют ввести «половое воспитание», конгресс США голосует за выделение миллионов долларов на проведение в американских школах программы воспитания в духе целомудрия.