Поднятая целина

Только теперь он ощутил, как медленно стекают со лба капельки пота, скользят по бокам переносицы, щекочут глазницы. Он хотел достать носовой платок и нащупал в кармане перочинный нож – давнишний подарок одного старого друга. Давыдова осенило: правой рукой он вытащил нож, рукавом левой вытер обильный пот на лбу и с таким подчеркнутым вниманием стал вертеть и разглядывать нож, как будто видел его впервые в жизни. А сам искоса посматривал на Федотку.

Нож был старенький, сточенный, но зато боковые перламутровые пластинки его тускло сияли на солнце, а кроме двух лезвий, отвертки и штопора, в нем имелись еще и великолепные маленькие ножницы. Давыдов последовательно открывал все эти богатства, изредка и коротко взглядывая на Федотку. Тот не сводил с ножа зачарованных глаз. Это был не просто нож, а чистое сокровище! Ничего равного по красоте он еще не видел. Но когда Давыдов вырвал из записной книжки чистый листок и тут же, быстро орудуя ножничками, вырезал лошадиную голову, – восторгу Федоткиному не было конца!

Вскоре урок окончился. Давыдов подошел к Федотке, шепотом спросил:

– Видал ножичек?

Федотка проглотил слюну, молча кивнул головой.

Наклонившись, Давыдов шепнул:

– Меняться будем?

– А кого на кого менять? – еще тише прошептал Федотка.

– Нож на железку, какая у тебя в кармане.

Федотка с такой отчаянной решимостью согласия закивал головой, что Давыдов должен был попридержать его за подбородок. Он сунул в руку Федотки нож, бережно принял на ладонь гранату. Капсюля в ней не оказалось, и Давыдов, часто дыша от волнения, выпрямился.

– У вас тут какие-то секреты, – улыбнулась, проходя мимо, учительница.

– Мы с ним старые знакомые, а виделись давно… Вы нас извините, Людмила Сергеевна, – почтительно сказал Давыдов.

– Я рада, что вы побывали у меня на уроке, – краснея, проговорила девушка.

Не замечая ее смущения, Давыдов попросил:

– Передайте товарищу Шпыню: пусть сегодня вечером зайдет ко мне в правление, а перед этим пусть прикинет, какой ремонт будем делать школе, и пусть подумает о смете. Ладно?

– Хорошо, я все передам ему. Вы к нам больше не зайдете?

– Как-нибудь в свободную минуту загляну непременно, факт! – заверил Давыдов и сейчас же, без видимой связи с предшествовавшим разговором, спросил: – Вы у кого на квартире находитесь?

– У бабушки Агафьи Гавриловны. Знаете такую?

– Знаю. А какая у вас семья?

– Мама и двое братишек в Новочеркасске. Но почему вы обо всем этом спрашиваете?

– Надо мне хоть что-нибудь о вас знать, я же ваших девичьих секретов не касаюсь? – отшутился Давыдов.

Возле крыльца толпа ребятишек плотным кольцом окружила Федотку, рассматривая нож. Давыдов отозвал счастливого владельца в сторону, спросил:

– Где ты нашел свою игрушку, Федот Демидович? В каком месте?

– Показать, дяденька?

– Обязательно!

– Пойдем. Пойдем зараз же, а то мне после некогда будет, – деловито предложил Федотка.

Он сжал в руке указательный палец Давыдова и, явно гордясь тем, что ведет не просто дядю, а самого председателя колхоза, изредка оглядываясь на товарищей, вразвалочку зашагал по улице.

Так они и шли, не особенно торопясь, лишь время от времени обмениваясь короткими фразами.

– Ты размениваться не надумаешь? – спросил Федотка, слегка забегая вперед и встревоженно заглядывая в глаза Давыдову.

– Ну что ты! Дело у нас с тобой решенное, – успокоил его Давыдов.

Минут пять они шагали, как и подобает мужчинам, в солидном молчании, а потом Федотка не выдержал – не выпуская из руки пальца Давыдова, снова забежал вперед, глядя снизу вверх, сочувственно спросил:

– А тебе не жалко ножа? Не горюешь, что променялся?

– Ни капельки! – решительно ответил Давыдов.

И снова шли молча. Но, видно, какой-то червячок сосал маленькое сердце Федотки, видно, считал Федотка обмен явно невыгодным для Давыдова, потому после длительного молчания и сказал:

– А хочешь, я тебе в додачу свою пращу отдам? Хочешь?

С непонятным для Федотки беспечным великодушием Давыдов отказался:

– Нет, зачем же! Пусть пращ у тебя остается. Ведь менялись-то баш на баш? Факт!

– Как это «баш на баш»?

– Ну, ухо на ухо, понятно?

Нет, вовсе не все было понятно для Федотки. Такое легкомыслие при мене, которое проявил взрослый дядя, крайне удивило Федотку и даже как-то насторожило его… Роскошный, блестящий на солнце нож и ни к чему не пригодная круглая железка, – нет, тут что-то не так! Спустя немного практичный Федотка на ходу внес еще одно предложение:

– Ну, ежели пращу не хочешь, может, тебе бабки отдать? В додачу, а? Они у меня знаешь какие? Почти новые, вот какие!

– И бабки твои мне не нужны, – вздыхая и усмехаясь, отказался Давыдов. – Вот если бы этак лет двадцать с гаком назад – я бы, братец ты мой, от бабок не отказался. Я бы с тебя их содрал как с миленького, а сейчас не беспокойся, Федот Демидович! О чем ты волнуешься? Нож – твой на веки вечные, факт!

И опять молчание. И опять через несколько минут вопрос:

– Дяденька, а этот кругляш, какой я тебе отдал, он от кого? От веялки?

– А ты где его нашел?

– В сарае, куда идем, под веялкой. Старая-престарая веялка там такая, на боку лежит, вся разбитая, и он под ней был. Мы в покулючки играли, я полез хорониться, а кругляш там лежит. Я его и взял.

– Значит, это от веялки часть. А палочки железной, небольшой возле него не видел?

– Нет, там больше ничего не было.

«Ну, и слава богу, что не было, а то ты мне еще учинил бы такое, что и на том свете не разобрались бы», – подумал Давыдов.

– А эта часть от веялки тебе дюже нужна? – поинтересовался Федотка.

– Очень даже.

– В хозяйстве нужна? На другую веялку?

– Ну, факт!

После недолгого молчания Федотка сказал басом:

– Раз в хозяйстве эта часть нужна – значит, не горюй, ты поменялся со мной правильно, а нож ты себе новый купишь.

Так умозаключил рассудительный не по годам Федотка и успокоенно улыбнулся. Душа у него, как видно, стала на место.

Вот, собственно, и весь разговор, который они вели по дороге, но этот разговор был как бы завершением их сделки по обмену ценностями…

Теперь Давыдов уже безошибочно знал, куда ведет его Федотка, и когда по переулку слева завиднелись постройки, некогда принадлежавшие отцу Тимофея Рваного, спросил, указывая на крытый камышом сарай:

– Там нашел?

– Как ты здорово угадываешь, дяденька! – восхищенно воскликнул Федотка и выпустил из руки палец Давыдова. – Теперь ты и без меня дойдешь, а я побегу, мне дюже некогда!