Подопытный материал

Впрочем, забираться слишком высоко или далеко нам не дают — Куратор приказывает опуститься или повернуть назад. Однако кое-что я все-таки разглядел. Весь город в развалинах — это понятно. Травой засеяна полоса вдоль реки, и площадь изумрудно-зеленого участка все увеличивается. Только главное не это: сколько я не смотрел, заметить даже слабенький дымок в городе или рядом с ним мне не удалось. Видимо, в живых остались только мы.

Увы, жизни людей для инопланетян не имеют никакой ценности. Но даже понимание этого не может заглушить наслаждение от полетов. Может быть, наши далекие предки имели крылья, и не врут легенды, рассказывающие о летающих людях. Или мы произошли от ангелов?

* * *

В конце концов дело дошло и до вооружения. Пушек, пулеметов, ракет и лазеров у «таблеток» нет — только невидимые лучи. Не понимаю, как такое возможно, но из любой точки своей поверхности «шайба» способна испустить узконаправленный луч, который легко разрезает толстую кирпичную стену. И это с расстояния в сотню метров!

Излучение может быть постоянным и прерывистым. Я так понял, что дискретный режим — для экономии энергии.

Этим возможности «таблетки» не ограничиваются. На днище имеется аппаратура объемного разрушения. Просто зависаешь над зданием, включаешь ее, и все, что есть под таблеткой, рассыпается на мелкие кусочки. Правда, дальность маленькая — всего метра три, и расход энергии жуткий — уже через час надо менять аккумулятор.

Кстати, к устройству, принимающему молнии и заряжающему накопители, «таблетке» приближаться запрещено. Надо приземляться и ждать «косильщика».

Интересно, в чем причина запрета? Может, инопланетяне боятся, что мы приемно-зарядную станцию расстреляем?

Есть у «шайбы» и оружие дальнего действия, рассчитанное, как минимум, на километр. Замечательная штука: выбираешь на экране точку в пространстве, включаешь, и удаленная сфера с радиусом около полутора метров превращается в область сплошного разрушения.

Причем, то, что находится между таблеткой и выбранной точкой остается неповрежденным. Например, можно разнести в труху дерево, оставив целым здание, стоящее перед ним. Как такое возможно для лучевого оружия — ума не приложу.

Даже Савельевич ограничился невнятным предположением:

— Думаю, это гравитационное излучение.

Не знаю, как планировали использовать это оружие его создатели, а мы лучами разрушаем здания и валим деревья.

С деревьями все понятно: чиркнешь лучом по стволу у самой земли — и готово. Уцелевшие дома я разваливаю, пользуясь той же аппаратурой. Сначала обрезаю у здания угол, потом постепенно режу на куски наружные и внутренние стены.

На месте домов остаются горы мусора, порой довольно высокие. Однако для большого «танка» они не помеха. Здоровенная машина легко взбирается на любое препятствие, и кучи под «мегатанком» оседают, как под прессом. Только я думаю, что он уплотняет развалины не за счет собственного веса, а благодаря разрушающему излучению.

Энергии эта махина потребляет много — «косильщик» только успевает аккумуляторы менять. Воду для увлажнения почвы танк берет из реки, опуская в нее длинный хобот — выдвижную трубу.

Движутся все механизмы примерно одинаково: поднимаются над землей и летят. Только «танки» и «косильщик» делают это на минимальной высоте, а «таблетка» — на любой.

Кстати, танки тоже могут разрушать препятствия на расстоянии. Пушка на башне — это и есть излучатель, причем, довольно мощный.

Боевой режим «косильщика» и «танков» не слишком сильно отличается от рабочего. Просто в первом случае механизмы поднимаются повыше и двигаются побыстрее.

Понятно, что после «танка» с включенным объемным разрушителем останутся только мелкие камешки, а «косильщик» скосит и людей, и все, что попадется на его пути.

Так и живем: едим, что дадут; спим в продолговатых ящиках, похожих на гробы; да гуляем по травке и на берегу реки.

* * *

— Серега, ты сколько раз от пола отожмешься? — спросил Максим.

— Раз тридцать-сорок, — ответил я, вспомнив свои прошлые попытки.

— А ты попробуй!

Максим досчитал до ста и скомандовал:

— Хватит! Теперь понял?

Действительно, в последнее время сила переполняет меня. Я так себя не чувствовал, даже когда из армии пришел.

— Заметил, как женщины изменились? — опять спросил Максим.

А ведь точно! Татьяна Сергеевна похудела, у нее исчезли морщины, и седых волос не видно. С остальными — такая же история: исчезли животы, увеличились мышцы — мы крепнем и молодеем.

— У тебя, между прочим, зубы выровнялись, — продолжил Максим. — А у Савельевича остатки зубов выпали, и новые растут.

Про свои зубы я ничего сказать не могу, ведь зеркал здесь нет. Да, раньше у меня передние зубы были не идеальными, а один вообще немного криво вырос.

Я засунул палец в рот.

Пожалуй, Максим не обманывает. А я-то голову ломал, что в моей Кате изменилось! Вроде бы все то же самое, а ощущения разные. А она на ощупь стала другой, потому что ее тело налилось силой!

Глава 4

Иногда нас отпускают погулять, разрешая бродить где угодно, не позволяя только сходить с травы. Меня обычно на берег реки тянет.

«Утюжить» город начинали с берега, во время половодья. Сейчас вода спала и между травой и рекой образовалась полоса суши. От бетонной набережной не осталось и следа, зато здесь кое-где пробивается наша, земная травка. В основном, все завалено мусором. Ветки деревьев, ил, пластиковые пакеты и бутылки — ничего интересного река не принесла. Однако меня почему-то постоянно тянет покопаться в этом мусоре. Стоя на берегу, я пытаюсь сообразить, на что могут сгодиться обрывок рыболовной сети или доска, приплывшая непонятно откуда.

Вскоре меня лишили и этого: в одну из ночей по прибрежной полосе прошлись «танки» и оставили после себя серую пашню. Здесь тоже зазеленела трава.

В других местах интереснее всего прогуливаться с Валентиной. Эту часть города я знал плохо, а она выросла здесь и, показывая на невысокий холм, могла рассказать, какое здание тут стояло раньше.

Мы стоим около большой продолговатой впадины.

— Станция метро, — сказала Валентина. — Все обвалилось.

В концах ложбины земля осела, и в провалах виднеется грунт, а под ним — мусор.

— А там что? — спросил я.

— Там тоннели начинаются.

— Получается, они не разрушились.

— Кажется, нет, иначе бы здесь был овраг.

Интересно, почему уцелели тоннели? Из-за того, что бетонные стенки и своды оказались достаточно прочными, несмотря на разрушившуюся арматуру? А может, лучи, нарушающие структуру железа, просто не смогли пробиться сквозь толстый слой земли?

Провалы в грунте встречаются часто, ведь в современном городе много всего спрятано под землю. Естественно, остались пустоты, а теперь они понемногу обваливаются.