Подопытный некромант

Но что тогда делать с позвоночником? Сплошную броню на него не поставишь, так как он должен быть подвижным. Значит, только наружная защита. Лучшее, что для этого придумало человечество – это стальная кираса. Но здесь таких не делают, так как стальная чешуя и без этого справляется отлично.

На физиономию Джордж при жизни был приятным и располагающим: возраст – около 30 лет, рост – метр восемьдесят, волосы – короткие, волнистые, светло-русого цвета, глаза – узкие и посажены далеко друг от друга. Рот узкий, невыразительный, но зато нос поистине греческий – крупный, с прямой спинкой. В целом, человека такой внешности ожидаешь увидеть где-нибудь в Греции или на Балканах. Я там не был никогда, но в голове моей, откуда-то, есть устоявшийся стереотип о внешности жителей тех краёв.

Вес Джорджа – это сложный вопрос. При росте ровно метр восемьдесят и возрасте тридцати с лишним лет, вес, в норме, должен составлять восемьдесят килограмм. Ну как в норме – допустимо без вреда для здоровья весить восемьдесят килограмм при росте сто восемьдесят. Есть индексы массы тела и так далее, но это сейчас неважно, потому что я не для этого его вес пытаюсь вычислить.

Ладно, условно возьмём его вес как восемьдесят килограмм. Я вынул ему все внутренние органы, кроме сердца и кровеносной системы. Также полностью удалил из органов всю кровь. Насколько я знаю, вместе с кровью все внутренние органы весят где-то около десяти килограмм суммарно, если убрать из перечня сердце. То есть, Джордж, в результате моих действий, стал весить всего семьдесят килограмм. Но затем я добавил ему бронзовую фляжку, массой около двух килограмм и залил в него четыре литра нигредо. Итого, Джордж, по моим расчётам, плюс-минус лапоть, должен сейчас весить семьдесят шесть килограмм. Надо поместить ещё, примерно, пять-шесть килограмм массы.

А нахрена я его вес считаю? – можете спросить вы. И я отвечу: привычный центр тяжести. Гена страдал от этого, так как изъятие всех органов – это потеря былого распределения массы, тогда как приобретённые и врождённые рефлексы заточены под привычное распределение массы. Поэтому нужно как-то компенсировать потери, о чём я не подумал.

На самом деле, всё не так страшно, так как навешанная броня теоретически способна сравнять потери, но это не точно. Да и вообще, кто сказал, что нельзя наклепать различного металлолома на рёбра Гены или Джорджа? Вроде как, я и защищённость увеличу, и компенсирую потерю массы.

Может показаться, что пять-шесть килограмм потери массы – это ерунда, но я вас уверяю, это не так.

Ладно, с этим разберёмся в более спокойной обстановке. Теперь нужно поднять двоих оставшихся.

– Так, следующий…

Решил приступить к параллельному изъятию органов, чтобы не терять время зря.

– Помочь? – спросила Эстрид.

Она до этого отмывала консервную банку из-под тушёнки в луже, но теперь подошла ко мне с предложением помощи.

– Да, было бы неплохо, – кивнул я. – Умеешь вынимать органы?

– Спрашиваешь, – произнесла Эстрид, а затем указала на труп самоубийцы. – Из этого?

– Да, из этого, – подтвердил я. – Только шею не трогай, я сам всё зашью.

И мы заработали. Слив кровь со своего трупа, я вынул все органы, зашил сосуды и сразу присобачил фляжку. Фляжек у меня было десять штук, я взял их с прицелом на запасание воды, что посчитал предусмотрительным для путешествий по этой безумной пустыне. Теперь, правда, воду приходится сливать в другую тару.

Вновь забурлил котёл с нигредо, а я начал ставить накопитель в тело нового мертвеца.

– Ты уверен в том, что делаешь? – недоуменно спросила Эстрид.

– А что не так? – посмотрел я на неё удивлённо.

– Накопители очень дороги и редки, чтобы тратить их так бездарно, – произнесла некромантка.

– Ерунда, – махнул я рукой.

Я не думаю, что разумно носиться с накопителями как с писаными торбами. Вещи должны приносить пользу, а не бесполезно лежать в санях.

– Хотя, в чём-то ты прав, – внезапно сменила позицию Эстрид. – Их никому не продать, пока в них столько некроэнергии. Значит, ты хочешь потратить их заряд таким образом?

– На самом деле, я не собираюсь их никому продавать, а использую по прямому назначению, – ответил я. – А вообще, выходит, их можно заполнить какой-то другой энергией?

– Ну да, – кивнула Эстрид удивлённо. – Накопители, подходящие для некроэнергии, хорошо усваивают жизненную энергию. Ещё они неплохо подходят для некоторых стихийных энергий, но это сильно зависит от типа камня. Например, твой гагатовый артефакт подходит исключительно для некроэнергии. Даже жизненную энергию в него не внести. Не знаю, кто его сделал, но он знал, как выбрать лучший материал для того, что задумал.

– Поподробнее, пожалуйста, – заинтересованно попросил я.

– Из того, что я вижу, кто-то использовал гагатовый артефакт для принесения людей в жертву, – ответила некромантка. – Очень много жертв – очень большой запас некроэнергии, но ты как-то увеличил его многократно. Как?

– Это долгая история, – вздохнул я. – Расскажу как-нибудь в другой раз. Лучше продолжим работу.

Графитовых трубок не так много, как хотелось бы, но ещё трупов на девять хватит. Потом надо будет искать альтернативу или уже браться за трупы по науке, без жульничества с накопителями. Там ведь такие возможности, на самом деле… Но и работы в разы больше.

– Во славу Плети! – воскликнул я, стоя над готовым к поднятию трупом.

Имя? Ну, тут понятно: Лукас Пападимос и никто иной!

+25 единиц опыта

+1 к «Некромантия»

Пападимос, правда, не был похож на грека. Скорее, в его внешности преобладало что-то берберское или семитское: нос большой, кожа смуглая, волосы чёрные и кудрявые, глаза небольшие, карего цвета. Ростом Пападимос метр семьдесят три, вес… примерно шестьдесят, с чем-то, килограмм, если не считать изъятые органы.

Посмотрел на характеристики Пападимоса. Буду звать его Лукасом, как персонажа бразильского сериала «Клон».

При жизни Лукас, видимо, отлично танцевал, раз ему так много второго навыка отсыпало…

– Добро пожаловать на службу, – произнёс я, когда Пападимос встал на ноги. – Постой пока тут.

Перед тем, как поднимать следующего, проверил качество работы оскорблённой недоверием к её мастерству Эстрид. Но косяки были: она недостаточно качественно зашила отведение воротной вены, а также неплотно перевязала крепление фляжки с нигредо.

– Вот отсюда мы бы теряли драгоценный нигредо, – сообщил я ей, показав участок с херовым швом. – Такая херня недопустима.

– Знаю, – раздражённо ответила Эстрид. – Никогда не занималась ушиванием сосудов.

– Поэтому у тебя мертвецы и гнили, как хрен знает что, – неодобрительно покачал я головой, зашивая рану на шее мертвеца.

– Я больше не повторю своих ошибок, – вздохнула Эстрид. – И, если бы у меня было столько литературы по некромантии с самого начала, я бы достигла куда больших высот. Многие десятки объектов я израсходовала напрасно…