Подозреваемый (в сокращении)
Шрифт:
— Столько времени прошло, и вдруг они испугались, что Дарил их видел? И как они узнали, что он там был?
Скотт знал как, но отвечать не стал.
— Маршалл, детективы наверняка будут еще вас допрашивать. Не рассказывайте им об этом. Никому не рассказывайте, пока не услышите, что я мертв.
В покрасневших глазах Маршалла мелькнул страх.
— Не буду.
— Даже детективам не рассказывайте. Особенно детективам.
На выходе Скотт забрал наручники и пистолет и покинул тюрьму, не пробыв там ни минуты лишней.
Он десять минут ждал на тротуаре у парковки, и наконец из-за угла вынырнули Будрес
На обветшавшей захудалой улочке в Эхо-парке Скотт отыскал дом, где жила Амелия Гойта. Здание предвоенной постройки было совершенно такое же, как и остальные дома квартала, если не считать Плачущей Девы. На фасаде здания плакала кровавыми слезами нарисованная Дева Мария. Маршалл сказал — мимо не пройдешь. Он не солгал — изображение Девы занимало три этажа. Номера квартиры Маршалл не помнил, Скотту пришлось спросить управляющего. Самый верхний этаж, квартира триста четыре.
Скотт не знал, дошла ли до Амелии весть о смерти Дарила. Когда они с Мэгги поднялись на третий этаж, он услышал плач и понял, что дошла. Он помедлил у двери. Мэгги понюхала косяк. Из-за двери доносился детский рев и плачущий женский голос.
Скотт постучал. Ребенок продолжал реветь, но женский плач прекратился. Через мгновение прекратился и рев, но дверь не открылась.
Скотт постучал еще раз:
— Полиция. Откройте, пожалуйста.
Через двадцать секунд еще раз.
— Полиция. Откройте дверь или мне откроет ее управляющий.
— Уходите! Вы не полиция.
Голос был испуганный, и Скотт заговорил мягче:
— Амелия, я действительно полицейский. Я пришел по поводу Дарила Иши.
— Как вас зовут? Как вас зовут?
— Скотт Джеймс. Офицер Скотт Джеймс. Откройте дверь, Амелия. С Джиной все в порядке? Я не уйду, пока не увижу, что она в безопасности.
Когда наконец раздался щелчок замка, Скотт отступил на шаг, чтобы она не испугалась. Мэгги автоматически подалась назад вместе с его левой ногой.
Дверь распахнулась, показалась девушка. Ей было не больше двадцати, у нее были длинные крашеные соломенные волосы и бледное веснушчатое лицо. Глаза и нос покраснели, губы дрожали, она непрерывно всхлипывала.
Такое выражение лица Скотт видел у жен, которым мужья ставят синяки под глазом, у проституток, сбежавших от сутенера, у жертв изнасилования. Скотт хорошо знал, какое лицо у страха. Увидев Амелию, он тут же понял, что Дарил видел расстрел и не сомневался: как только об этом узнают стрелки, его убьют. И рассказал об этом ей.
— Как вас зовут? — опять спросила она.
— Меня зовут Скотт. А это Мэгги. С вами и с Джиной все в порядке?
Она посмотрела на Мэгги.
— Я укладываю вещи. Мы уезжаем.
— Можно мне взглянуть на ребенка? Я должен убедиться, что с девочкой все в порядке.
Амелия выглянула на лестницу, словно боялась, что там мог кто-то прятаться, потом открыла дверь и быстро пошла к ребенку. Джина играла в детском манежике. Волосы у нее были темные, но больше ничего общего с Дарилом не наблюдалось.
— Вот видите? С ней все в порядке. Мне
нужно паковаться. Сейчас приедет подруга, Рейчел.На полу лежал открытый чемодан, напоминавший громадную двустворчатую раковину. Он был наполовину заполнен игрушками и детскими вещами. Она метнулась в спальню и принесла коричневый мешок для мусора, набитый одеждой.
— Дарил сказал, что вас убьют?
Амелия бросила мешок у двери и опять метнулась в спальню.
— Да! Сказал, что убьют, и я не буду этого ждать.
— Кто его убил?
— Убийцы. Это вы у нас полицейский. Это вы должны знать.
Она принесла мусорную корзинку с туалетными принадлежностями, опрокинула ее в чемодан и сунула в руку Скотту маленький бархатный мешочек.
— Вот, возьмите. Я говорила Дарилу, что он идиот.
Скотт удержал ее.
— Подождите, Амелия. Послушайте меня. Что вам рассказывал Дарил девять месяцев назад?
Она всхлипнула.
— Что люди в масках расстреляли машину. Сказал, если они узнают, что он их видел, они убьют нас. Мне нужно собираться.
Она попыталась вырваться, но Скотт ее удержал. Мэгги зарычала.
— Я хочу обезвредить их. Вы должны мне помочь. Расскажите, что именно говорил Дарил.
Она посмотрела на Мэгги.
— Это собака-охранник?
— Да, собака-охранник. Так что рассказал вам Дарил?
Она успокоилась, и Скотт отпустил ее.
— Он был где-то на крыше и вдруг услышал грохот. Он, дурак, пошел посмотреть, а там грузовик, копы и эти люди в масках, и еще «роллс-ройс», и бешеная стрельба.
Скотт не стал ее поправлять.
— Он сказал, там было чистое безумие, эти в масках расстреливали копов и «роллс-ройс». Дарил перетрусил и стал спускаться с крыши, но, когда он ступил на землю, все уже было тихо и они орали друг на друга.
— Он рассказывал, что именно они орали?
— Да просто «быстрее», «найди эту штуку», что-то такое. Их спугнули сирены. Туда ехала полиция.
— Дарил говорил, что они нашли?
— Один из них полез в «роллс», нашел портфель. Они прыгнули в машину и скрылись. Дарил, дурак такой, подумал, что в «роллсе» богачи, можно найти колечко или часики, и тоже сунулся туда.
— А сирены все ближе и ближе.
— Безумие, да? Двое убиты, всюду кровь, а мой недоумок рискует жизнью из-за этого вот. — Она похлопала по бархатному мешочку. — Я говорю: ты с ума сошел? И этот идиот Дарил заставил меня пообещать, что мы не скажем ни слова и даже не намека не бросим, потому что эти маньяки убьют нас.
— Он видел их лица?
— Вы не слушаете, что я говорю? Они были в масках.
— Вы несколько раз спросили мое имя. Почему?
— Я подумала, что это они. Дарил слышал, один сказал: «Снелл, давай». Если ваша фамилия Снелл, мне не надо было вас впускать.
Скотт посмотрел на мешочек — лиловый, бархатный, затянутый красивым шнурком. Развязал и высыпал на ладонь семь серых камешков.
Мэгги подняла морду, заинтересовавшись мешочком. Скотт ссыпал туда камешки и сунул в карман.
— Когда приедет Рейчел?
— Сейчас. В любую минуту.
— Пакуйтесь. Я помогу вам донести вещи.
Когда приехала Рейчел, она была готова. Скотт отнес чемодан вниз. По его просьбе Амелия не стала запирать квартиру. Когда все вещи были уже в машине, Скотт взял у них номера мобильных и отвел Амелию в сторонку.