Подозрительные обстоятельства

И вдруг пришла телеграмма, и в ней говорилось, что папа пропал без вести и, вероятно, умер. Анна плакала, мама тоже, а я подумала: «Что же это я не плачу? Наверно, мне надо заплакать…» Но мне не хотелось, правда же, не хотелось. Я стала думать, что раз папа умер, то мамочка сможет выйти за дядю Фрэнка…

Папа не очень-то хорошо ко мне относился. Один раз он меня даже отшлепал за то, что я у одной девочки в школе взяла часы, а она потом выдумала, что я не хочу их отдать ей. Папа сказал, что если я еще раз возьму что-нибудь без спроса, то он отдаст меня в исправительное заведение.

Чтобы отвлечь маму от грустных мыслей, я сказала:

— Все это неважно, и огорчаться нечего. Ты можешь теперь выйти замуж за дядю Фрэнка.

А она ответила:

— Фу! Как ты можешь говорить такие ужасные вещи? Выйти замуж я все равно смогу только через год…

А Анна сказала:

— Ты дрянная девочка, если можешь так говорить о смерти отца. Твой папа был самым лучшим из всех отцов!

Хотя мы были тогда очень бедные, но все равно жили весело, потому что у меня было много дядей, и мы часто ходили в кино или в гости. Мои дяди часто приносили мне конфеты и разные замечательные вещи. А когда Анны не было дома, мама разрешала мне сидеть вечером до одиннадцати часов. Один раз я даже пила вино, но оно мне не очень понравилось, от него ужасно щекотало в носу.

Это вино принес дядя Джо, самый старый из моих дядей… Он показался мне не очень-то симпатичным, но мамочка сказала, что я должна быть с ним любезной, так как у него два театра и он собирается платить мамочке много денег за то, что она будет петь в одном из них.

Как-то вечером, когда я уже лежала в постели, я услышала, что они очень громко разговаривают, и оказалось., обо мне! Тогда я встала и начала подслушивать… чуть-чуть. И я слышала, как дядя Джо сказал мамочке:

— Ты должна отдать девочку в школу. А мама сказала:

— Бедерли будет со мной, иначе я не поеду в эту проклятую Филадельфию.

И дядя Джо сказал:

— Хорошо, но если ты считаешь, что должна стыдиться своей работы, я не вижу причины, почему надо брать с собой ребенка.

А мамочка сказала:

— Слава богу, ребенок не имеет никакого понятия о том, что это за работа, так же, как и Анна…

А он сказал, что это не позор, а искусство.

Слово, которым они называли мамину работу, я нашла в словаре. Оно означает «соблазнять» или «раздеваться»…

Скоро после этого мы уехали в Филадельфию. Дядя Джо нанял для нас квартиру в большом доме на площади.

Мама ничего не рассказывала нам о своей работе, и мы с Анной придумали такой план: спросить маму, в каком театре она работает, потом купить билеты, усесться в первом ряду и хлопать мамочке, когда она начнет соблазнять и раздеваться….

И вот, когда она как-то вечером собиралась идти в театр на работу, Анна сказала ей, что мы бы очень хотели посмотреть ее в театре. К ужину в тот вечер у нас была клубника. Мама вдруг стала совсем белая, бросила ложку и, наверное, разгадала наш план, потому что сказала Анне:

— Если ты только близко подойдешь к театру да еще возьмешь с собой Беверли, то я до конца жизни не скажу тебе больше ни слова.

Мамочка работала каждый вечер, а по воскресеньям иногда еще и днем. Соблазняла и раздевалась она, наверно, здорово, потому что мы стали гораздо богаче, чем были в Нью-Йорке… У мамочки появилось много новых друзей, и телефон трезвонил без конца. Больше всего звонили мужчины…

К моему одиннадцатилетию я получила туфли с блестящими пряжками, и мама подарила мне бусы из настоящего жемчуга, только для настоящего он, пожалуй, слишком розовый. В день моего, рождения мы с Анной встретили на улице дядю Джо, он выходил из ювелирного магазина. Он улыбнулся во весь рот и, окликнув Анну, сказал:

— Посмотри, что я купил для одной маленькой леди…

Достал из кармана коробочку и показал Анне замечательный браслет с бриллиантами и изумрудами. Я такой красоты еще никогда не видала. Браслет был точно такой же, как и выставленный на витрине, а тот стоил 500 долларов, на нем была цена!

Дядя Джо сказал, что придет к ужину… Он казался мне самым добрым и чудесным дядей на свете. Браслет так подходил к моему колечку, и так хорошо было, что его не нужно будет прятать, как я прятала это колечко.

Анна испекла пирог и украсила его одиннадцатью свечами. Но мне было все равно, я думала только о браслете. Дядя Джо пришел довольно поздно. Он поцеловал меня и сказал:

— Вот подарок ко дню рождения одной милой девочке. Это был очень большой пакет, и я подумала, что браслет упакован так, чтобы интересней было его разворачивать. Я убежала в свою комнату. Но никаких бумажек не оказалось. Была одна большая коробка, и в ней лежала огромная, толстая противная кукла с отвратительными прямыми волосами и закрывающимися глазами.

Я даже заплакала и сразу возненавидела дядю Джо, потому что он ведь почти пообещал мне браслет и сам сказал об этом Анне около ювелирного магазина!

Потом мне захотелось взглянуть на браслет еще разок. Ничего плохого в этом не было, правда же? Я вспомнила, что дядя Джо положил его в правый карман…

Я пошла в комнату, где сидели мамочка и дядя Джо. Они смеялись и весело разговаривали. Я влезла к дяде Джо на колени, поцеловала его и поблагодарила за чудесную куклу (как я ее ненавидела!). Прижавшись к дяде Джо, я незаметно просунула руку в его правый карман, так что он и не почувствовал. Потом я убежала в спальню, развернула пакетик, достала коробочку, открыла ее… И вот он, мой чудесный браслет! Я надела его, бриллианты на нем сверкали, как звезды!

Мамочка позвала меня ужинать, и я спрятала браслет в тайник.

На ужин был жареный цыпленок, мороженое и торт. Я ела немного, мне хотелось опять поскорее посмотреть на браслет. После ужина дядя Джо сказал:

— Бедная мамочка, ей тоже надо сделать подарочек, — и подмигнул мне, а потом добавил: — Может быть, лучше, чтобы она закрыла глаза?

Он полез в карман, а мамочка крепко зажмурилась. Но в кармане, конечно, ничего не оказалось. Тогда дядя Джо вскочил и стал страшно ругаться, бросился в переднюю и начал шарить в карманах своего пальто, но и там браслета не было. Мы с Анной помогали искать его по всей квартире, и наконец дядя Джо сказал:

— Проклятие! Наверно, я оставил его в такси. Пятьсот долларов пошли свиньям собачьим!

Он стал звонить на станцию такси и еще куда-то, но никто не мог ему noмочь. И вдруг он сказал:

— Нет, я не мог оставить его в такси, потому что когда звонил в квартиру, то нащупал коробочку в кармане.

Тут я заметила, что на меня как-то странно смотрит мамочка. Она позвала меня в кухню и спросила:

— Беверли, ты украла коробочку у дяди Джо?

Я ответила:

— Нет, я браслет не брала.