Подписчики

На заднем сиденье его «кадиллака» она нашла в углублении под ручкой дверцы серьги.

— У меня нет постоянных клиентов, — быстро проговорил Амаду, словно Орла могла расстроиться, услышав, что он их на кого-то променял. — Я никого особенного не вожу. — Он медленно тронул машину и поехал по Сорок второй улице.

Когда он свернул на магистраль ФДР, Орла наклонилась вперед.

— Куда мы едем?

— О, — вздохнул Амаду. Он поправил навигатор, словно тот сполз по ветровому стеклу. — В одно новое место.

* * *

Орла никогда не была в районе Бруклин-Хайтс. В жутковатой тишине стояли плосколицые дома с закрытыми жалюзи окнами и фонари из детских сказок.

Амаду остановился около массивного трехэтажного дома, обшитого серой доской и с темно-синей дверью между толстыми белыми колоннами. Из оконных ящиков свешивались бордовые и светло-зеленые папоротники.

Орла вышла из машины и ступила на тротуар из маленьких гладких плиток, так непохожих на перепачканный всяческим дерьмом бетон Челси. Повернув голову налево, она с удивлением обнаружила, что всего через несколько домов улица обрывалась и открывался вид на реку. За ней, на противоположном берегу, высились здания Финансового квартала.

— Где это мы? — спросила Орла.

Амаду ответил точно:

— Пайнэпл-стрит, тринадцать.

В это время распахнулась входная дверь, и Флосс перегнулась через порог. Она была в очень странном платье: цвета клубники со сливками, с высоким квадратным воротом, оборчатой юбкой и короткими рукавами с буфами. Темные волосы она свернула в два валика по обеим сторонам и закрепила гребешками с вставками из рога носорога. На ногах у нее были белые кожаные балетки. В целом ее вид напомнил Орле бабушкину сестру, какой она с сигаретой в руке изображена на фотографиях шестидесятых годов.

— Добро пожаловать. — Флосс сделала что-то вроде книксена.

— Куда? — поинтересовалась Орла, взбираясь по ступеням.

— В наш новый дом. — Флосс впустила ее и закрыла дверь.

Орла вошла в холл и медленно осмотрелась. Перед ней была широкая лестница орехового дерева, ведущая на площадку второго этажа с маленьким шестиугольным окном. Справа находилась гостиная с тяжелыми золотистыми шторами и длинным бархатным диваном изумрудного цвета. В камине с барельефами — фрукты, пшеница, мужчины в париках — горел огонь. Слева располагалась столовая, представляющая собой сине-белую мозаику: вазы в китайском стиле на круглых лакированных столиках, полосатые лазурно-кремовые занавески, посуда из хрусталя и молочного стекла в треугольных горках, встроенных в углы. В одном серванте внимание Орлы привлек какой-то зеленый предмет, выбивающийся из общего тона. Она узнала урну с прахом Бисквит.

Орла взглянула на Флосс, которая внимательно за ней наблюдала.

— Если это розыгрыш, то я не в настроении шутить, — сказала она.

Тогда появился Астон, мягко ступая босыми ногами по толстой ковровой дорожке в коридоре, и направился прямо к ней. Орла покраснела до ушей: с чего это она предположила, что «наш» значит ее и Флосс?

Астон был в брюках и в кофте на молнии, и то и другое из бледно-серого кашемира. На груди выше застежки молнии Орла увидела свежие розовые шрамы.

— Разве ты не должна сиять от счастья? — спросил он. — Новоявленный автор бестселлера! Полли только что звонила Флосс.

— Правда? — Орла переводила взгляд с одного на другую.

— О да, Полли — она такая, — туманно выразилась Флосс. Она схватила Орлу за руку и потащила ее по коридору. — Надеюсь, ты проголодалась. Я приготовила обед.

Они вошли в кухню такого рода, которую Орла не ожидала увидеть в нью-йоркском доме, даже богатом, — она была стилизована под загородную. Бесконечный разделочный стол, большая посудомоечная машина, настоящая печь у стены, выложенной плиткой с изображением лимонов. В дальнем конце кухни располагались окна, выходящие в узкий наклонный двор, а под ними длинная встроенная скамья с мягкими сиденьями из ткани в цветочек. Флосс указала Орле на нее, приглашая сесть. Астон отодвинул стол, чтобы его край не давил ей на живот.

Флосс стала метать на стол блюда, бесконечный парад разносолов, запрещенных беременной женщине, — заправленный майонезом салат из морепродуктов, сэндвичи с индейкой, которые хозяйка, не заботясь об эстетике, оставила в пластиковых контейнерах. Они говорили о Полли. Флосс отказывалась извиняться за то, что послала ей рукопись без ведома Орлы. «Потому что я оказалась права — ты ей очень понравилась!» Астон интересовался, не даст ли им Орла выжимку для тех, кому в романе «многабукав».

— Типа, краткое содержание — я всегда его читаю, если не могу осилить всю книгу, — объяснил он, прыгая на стуле.

Может ли она поверить в свою удачу, спрашивали они снова и снова, и позже Орла пришла к выводу, что они, видимо, проверяли, осознает ли она, что случилось.

Флосс принесла три бокала для шампанского и села. Один, с более темным напитком, она придвинула к Орле.

— Газированный яблочный сок.

Орла щелкнула по бокалу.

— В порядке исключения могу выпить и шампанского, — сказала она. — Один бокал ребенку не повредит.

Флосс и Астон притихли и переглянулись.

— Ух ты, — удивилась Орла. — Вы, ребята, сильно переменились здесь, в Бруклине. Ладно. Полбокала.

— Лучше не надо, — произнес Астон, как ребенок, играющий во взрослого.

Флосс пожала плечом в пышном рукаве.

— Наверно, лучше перестраховаться?

Орла сделала досадливую гримасу и потянулась за шампанским. Флосс схватила бутылку за горлышко и отобрала ее. Потом встала и, качая юбкой, унесла шампанское на разделочный стол, словно ставила точку в споре.

— Хорошо. — Орла наклонилась настолько близко к столу, как позволял ей живот. — Выкладывайте, что, черт возьми, вы задумали?

— Давай перейдем к делу, — пробурчал Астон Флосс. Плечи у него поникли. — Это ведь Орла. Я не понимаю, почему мы должны устраивать спектакль. — Он отодвинул вазу с гвоздиками, которая мешала Орле смотреть на него.

— Потому что, — ответила ему Флосс, — это важное событие, и я, типа, хочу, чтобы все прошло в парадной обстановке.

Флосс и Астон переплели пальцы и положили соединенные руки на стол. Орла удивленно ахнула. Ошеломленная домом и платьем Флосс, она умудрилась не заметить кольцо с огромным бриллиантом в виде слезы, которое душило безымянный палец левой руки подруги.

Флосс и Астон начали по очереди говорить, как взволнованные подружки невесты, вдвоем произносящие тост.

— Мы женимся, — сказала Флосс. — Скоро.

— И это еще не все, — продолжил Астон. — Мы теперь вроде как стали новыми людьми.

— В буквальном смысле, — подхватила Флосс. — В тот день в больнице ты была так права, Орла. Мне нужно было строго взглянуть на себя. Чтобы узнать, что реально, а что нет. И я это сделала, а потом мы решили переехать сюда — вроде хотели стать проще. Мы сняли дом с мебелью, — добавила она таким тоном, словно они построили его по кирпичику и вручную вырубили стол, за которым сейчас сидели.