Подруги и друзья

– А ты не хочешь поехать со своей подругой? Видишь, ей плохо.

Обмерла в удивлении Торопова. Затем вдруг заметала взгляды то на меня, то на него. Рассмеялась.

– Я же только приехала.

– И что?

И снова нервический смех.

– Да она - большая девочка, сама справится, тем более ребята довезут.

Вдруг (горько так, злобно) рассмеялся Шарлай. Скривился. Взгляд (полный негодования) на меня.

Знаю, о чем подумал: "Ты так о ней печешься, а ей на тебя насрать". Миг раздумий - и обернулся к Маше. Голос оказался каким-то излишне жестким, ядовитым, что даже я поежилась.

– Я сказал, села в машину и поехала со своей подругой. Иначе сейчас же здесь все узнают, как я тебя послал на*уй, а ты все равно мне вешаешься на шею. И тогда позора, которого ты так боишься, уже точно не избежать.

Скривилась та. Минута сомнений...
– и решилась.

– Сука, - вдруг прорычала. Разворот - и подчинилась. Села в машину рядом со мной, резко захлопнув за собой дверь. Пустым, озлобленным взором уставилась куда-то вперед. Замерла, прожевывая злость.
– Чтоб ты задавился...

Боль, обида тут же ужалили меня в сердце. Робкий, украдкой взгляд на Диму, но лишь на мгновение... В тот же миг авто тронулось с места...

Глава 5. Штиль

***

И вновь попытки избегать Диму. Попытки не делать глупости.

Почти всю неделю, по несколько раз в день, звонил мне - а я не брала трубку. Раз даже домой заходил - благо, меня не было, а дверь открыл Вовка. А сегодня караулил под офисом, но мне удалось увидеть его еще вдалеке - и обойти стороной.

Вскочить мышей в автобус - и пройтись к задним сидениям, пряча от пытливых глаз свои слезы.

Но не успели проехать и пары минут, как вдруг водитель ударил по тормозам, отчего многие в салоне едва не упали, и я в том числе. Послышались матерные слова в сторону сего "Шумахера". Неожиданно открылись передние двери. Кто-то зашел. Толпа оживилась, расступаясь в стороны, словно море перед Моисеем.

Еще миг - и передо мной замер взбудораженный Шарлай.

Грубо хватает за руку - и, не проронив не слова, потащил на выход.

– Заднюю открой, пожалуйста.

Миг - и водитель подчинился.

Быстрые шаги вперед - к его машине, что так нахально преградила путь автобусу...

Молча сажусь внутрь (хватит зрелищ для больной, злобной толпы).

Удар по газам - и помчались прочь.

Лишь спустя несколько минут решаюсь на слова.

Глубокий вдох.

– Куда мы едем?

– Куда-нибудь. Нам надо поговорить.

Не сопротивляюсь.

Глубокие вдохи, пытаясь прийти в себя. Дрожь пробивает по всему телу, словно от лихорадки. Нервы на пределе.

Счастлива, до безумия счастлива его видеть, но от того еще страшнее.

И вновь поежилась, едва краем глаза вновь уловила его лицо.

Резко отвернулась, уставилась в боковое окно.

Сжать руки в кулаки. И дышать, глубоко, отчаянно дышать.

Выехать на окраину города - к озеру. Знакомая дорога.

Еще немного - и выкатились на пустую поляну.

Уже вечер, пятница - но народ почему-то рассосался. Видимо, дождь в обед многим отбил желание на отдых в этот теплый, летний вечер.

Еще миг - и замерли на месте. Мотор заглох, прекратив бессмысленное рычание.

Тягучая тишина разлеглась между нами.

– И?
– наконец-то первым решается на разговор Дима.
– Опять все по-старому? Опять будешь от меня бегать? Да?

Протереть рукою лицо, прогоняя жгучие эмоции - и замереть так, прячась от стыда.

Еще минута - и отваживаюсь открыть дверь. Выбралась наружу, прошлась немного вперед, к воде.

Поспешил за мной. Замер рядом.

– У меня с ней там ничего не было. Просто разговор. Она хотела сотую попытку попробовать все наладить, а я...

– Я уже поняла.

– Ну, тогда что?
– резкий разворот, схватил меня за руки, поворачивая к себе лицом.

Опускаю взгляд в землю.

Тягучая пауза, выжидание, а затем закачал головой в негодовании.

– Нет, я тебя совершенно не понимаю. Я думал, мы уже все решили, что пробили эту твою броню, но ты снова и снова в нее заворачиваешься. Поверь, я бы еще там при всех ее послал, а не играл бы в больную игру. Только ради тебя, только из-за того, что ты попросила, я пошел на уступки этой идиотке. Но знаешь, ты меня доводишь, если и дальше будешь от меня бегать под предлогом, чтобы не обидеть эту суку, я сам все ей расскажу. И во всех подробностях.

– Каких таких подробностях?
– с удивлением уставилась ему в глазах, но потом тут же осеклась, сгорая в смущении.

– А в таких, каких было, и каких бы мне хотелось с тобой сотворить.

Чувствую, что щеки начинают адски пылать, вырываю свои руки из его. Шаг в сторону, подальше от его жгучего огня.

– Давай не будем...

– Ну, началось.

Шаг ближе, застыл вплотную за моей спиной. Попытка обнять - но отшатнулась.

– Не надо, прошу. Я останусь здесь и сейчас с тобой, сколько того захочешь, но не надо этого...

– Чего этого?

Разворот, короткий взгляд и вновь уставиться в землю.

– Объятий, касаний... всего того, что...

– Что?

Еще ближе. Губы наши едва не касаются.

– Что так сводит с ума...

Глаза в глаза. Зрительный бой. С вызовом и отчаянием.

Проиграл - отступил шаг назад - и я наконец-то делаю свободный, долгожданный, но полный боли, вдох.

– Присядем?
– вдруг улыбнулся Дима.

Махнул рукой куда-то в сторону.

Несмело подчинилась. Немного пройти вбок и присесть на поваленный ствол дерева.

Минуты молчания, пустого взгляда куда-то вдаль.

И привел нас в чувства лишь звонок... моего телефона. Быстро нырнуть в карман и достать жужжалку.

– Кто там?
– нехотя кивнул в мою сторону головой Шарлай, видя, что я не тороплюсь ответить.

– Да так...

– Только не говори, что Маша, - горько рассмеялся Дима и уставился уже пристально в экран.

– Нет, - невольно улыбнулась я, поддаваясь его жестокой иронии.
– Вовка. Бесится, где я пропала.

– Так ответь.