Подруги в поиске

Я встала, взяла из шкафа видеокамеру, подсоединила к телевизору и включила запись, сделанную Наташей в доме отдыха. Пока наши мужчины смотрели, мы всё комментировали.

— А это что за перец тренирует вас? — спросил Сергей с ревнивой интонацией в голосе, когда увидел нас танцующих на площадке с Анатолием.

— Это мой бывший мужчина, — пояснила Наташа.

— Представляешь, Серёга, они не скучали без нас, — прищурил пьяный глаз Володя. — Мы там, как собаки, на севере мёрзли, а они даже в интересном положении не терялись!

— Ага, — подтвердил тот, — а потом гадай, откуда чернявые дети берутся.

— Мы тебе расскажем, откуда они берутся, когда ты протрезвеешь, — вспыхнула я, — а теперь пора всем по домам.

Я всё пыталась понять, как наши мужчины познакомились, да ещё и оказались вместе на севере. А может наоборот, оказались на севере, а потом познакомились. И спросила об этом мужа.

— Мы знакомы с ним с детства, — пояснил он, — учились в одной школе, потом в военном училище и жили в одном дворе.

— Так ты москвич?

— Да.

— А каким ветром тебя сюда занесло?

— Всё очень просто. Здесь жили мои бабка с дедом. После их смерти мне в наследство досталась их трёхкомнатная квартира. Последним умер дед. Я сам хоронил его. А потом вынужден был жить в его квартире ещё полгода до вступления в наследство. За это время познакомился с городом, людьми, попробовал подрабатывать в нескольких местах. Вот так и прикипел к вашему городу. Потом нашёл себе хорошую, на мой взгляд, работу. Восемь месяцев работаю на севере, а четыре — отдыхаю, но стаж идёт, как за год, и зарплату во время отдыха получаю. Это связано с тем, что мы работали каждый день по двенадцать часов. Теперь время переработки нам компенсируют оплачиваемым отдыхом.

— Ты что, скоро снова исчезнешь на восемь месяцев?

— Давай сделаем так, — предложил Владимир, пряча от меня свои глаза, — я сначала отгуляю свои положенные четыре месяца, а потом буду решать, что мне делать дальше. А Сергея я случайно встретил примерно год тому назад. Оба встрече обрадовались, разговорились. Он был в страшном ударе после рождения сына. Однозначно был уверен в том, что это не его ребёнок. Смог уволиться из армии, искал квартиру и работу. Я пригласил его к себе жить, а потом и на работу устроил. В нашей смене уволился один человек, женился, а жена была против того, чтобы он снова уезжал на восемь месяцев. Разводом грозила.

— Имей в виду, — подхватила я тут же, — и я тоже буду против этой работы!

Владимир улыбнулся.

— За четыре месяца я тебе так надоем, что ты сама попросишь меня уехать.

— Не надейся!

— А мне и надеяться не надо! — уверенно произнёс он. — Я знаю это по опыту других семейных мужиков, с которыми работаю. Наш работодатель по заявлению сотрудников, работающих на севере, зарплату перечисляет их жёнам. Жёны остаются довольными. Зато так успевают соскучиться друг по другу за время отсутствия дома мужей, что все четыре месяца не могут на них надышаться. А потом сами отправляют их на восемь месяцев. Это уже в привычку вошло, как у жён моряков. Лучше уж наслаждаться друг другом четыре месяца, чем целый год надоедать. Длительные разлуки укрепляют семьи. Знаешь, как я по тебе соскучился? Уже не дни, а часы и минуты считал!

Я решила больше не спорить на эту тему. Опыта семейной жизни не имела, время подскажет, как нам дальше жить.

Мы с Владимиром были уверены, что после торжества, посвящённого нашему бракосочетанию, Сергей непременно уйдёт с Таней к ней домой и останется у неё жить. Но этого не произошло. Он проводил её до подъезда и попрощался. Теперь уже не выдержали нервы у моего мужа, когда он узнал об этом.

— Не понимаю его! — разозлился он. — Чувствую, что мне надо с ним потолковать по душам и кое-что объяснить, если он сам этого не понимает!

Владимир позвонил другу и сообщил, что через полчаса приедет к нему.

Я старалась не вмешиваться в это дело. Не потому, что я не сочувствовала своей подруге. Просто считала, что человеку нужно пережить действительность, свыкнуться с ней. Кроме того, я очень уставала. Наш Андрейка, так назвали мы сына, отнимал у меня много сил. Я не высыпалась. К тому же мне приходилось одновременно привыкать к семейной жизни. Это тоже давалось мне нелегко. Всю жизнь жила в своё удовольствие, а тут мне, ещё не совсем окрепшей после родов, пришлось заботиться сразу о двух мужчинах и к обоим приспосабливаться. Молодым девушкам это удаётся гораздо проще, чем в мои тридцать три года.

* * *

Меня удивляло то, что Татьяна сама не предпринимала никаких попыток объясниться с Сергеем. Во всяком случае, мне она об этом ничего не говорила.

Однажды я решила пригласить Вавилова в гости и рассказать о моём знакомстве с Ниной Васильевной и о том, что она мне рассказала. Но потом, вспомнив, что она собиралась иначе объяснить своему мужу причину рождения их внука чернокожим, решила не делать этого.

К вечеру вернулся мой муж.

— Ты знаешь, — произнёс он, — я не стал ничего объяснять Сергею. Время для моих нравоучений сейчас не подходящее. Он, оказывается, звонил своей матери. О рождении общего с Таней ребёнка он ей пока не сказал. И вообще с ней ничего не обсуждал. Нина Васильевна сейчас находится в больнице с инфарктом, и говорить много с ним не смогла. Но просила найти Дашу. И сказала: «Прости, Сергей, я должна была тебе сказать раньше о том, что причина рождения Максимки чёрным находится в твоих генах».

Теперь он ходит чернее тучи. Не знает, как выйти из сложившейся ситуации. Получается, что он обидел обеих матерей своих сыновей. Считает, что, прежде всего, должен найти Дашу, попросить у неё прощения и поступить дальше так, как потребует она. Если брошенная им жена потребует восстановить семью, он это сделает. Правда он признался, что душа его теперь больше лежит к Татьяне. Но больше всего у него срывает крышу оттого, что от него родятся чернокожие дети. Он не имеет ничего против чёрных людей. Просто это как-то не вяжется с его обликом. Он своих детей представлял иначе.

Я вытащила из папки фотографию Максимки и протянула мужу.

— Смотри, это его первый ребёнок.

Он долго смотрел на него.

— Симпатичный пацанчик, только грустный. Наверное, он чувствует, что не очень-то ему рады его родители. Зря ты не дала мне это фото с собой перед отъездом к Сергею.

— Вот и Танин сын, вероятно, тоже чувствует, что ему не очень рады, — вздохнула я.

Слёзы навернулись на моих глазах. Я вспомнила, как сочувствовала Даше и разыскивала её, чтобы всё объяснить. А теперь и моя близкая подруга переживает такое же горе.

— Схожу-ка я к Танюхе. Ты без меня справишься?

— Конечно, — ответил он с пониманием, — сходи, поддержи её.

Я позвонила ей и напросилась в гости. По пути по привычке купила маленький торт.

Дома у неё были родители и наша подруга Наталия. Она держала на руках малыша.

— Смотри, какой хорошенький, — произнесла она, когда я подсела рядом на диван.

Я взглянула на него. Да, вид у него немного не привычный, но очень симпатичный.

— Из чего тут Серёжа делает трагедию? — возмутилась Наташа, — Ребёнок, как ребёнок. Я бы с удовольствием растила такого сыночка.