Подружка невесты или... ветеринара вызывали?

— Это-то я знаю, а вот почему вы оказались вдвоем на территории диких, ты мне так до сих пор и не рассказала.

Сейчас передо мной сидел тот самый адикари, который когда-то шантажом заставил меня подписать договор о безопасности и конфиденциальности. Оттого, кто меня целовал вчера, в нем не было ни капли. А вдруг это два брата близнеца, злой и заботливый? Или и того хуже, у Берозая раздвоение личности? Или, что для меня гораздо унизительнее, вчера мой, так называемый, жених взял то, что ему предлагали, чтобы, так сказать, не обидеть. От последней мысли волна стыда и обиды прокатилась цунами по моей душе принося боль. Я же понимаю, что нет никакого брата близнеца, да и с психикой у Кемдигина все в порядке. А это может значит только одно. М-да, докатилась ты Степаненко, до того, что мужики с тобой сексом из жалости занимаются. Мои глаза защипало от набежавших слез. Ну уж нет. Хватит, один раз пожалел, больше не надо.

Отвернувшись и беря себя в руки, я посмотрела на первые звезды появившиеся в ночном небе. Прохладный морской приз легким порывом ветра проскользнувший в распахнутое окно напротив которого я стаяла, заставил меня поежиться и обхватить себя руками. Неужели так резко похолодало? Мне захотелось уйти к себе, но сначала необходимо было закончить этот разговор. Не хочу к нему возвращаться.

— Мы не собирались лететь на территорию диких. Но увидев слабый сигнал бедствия на радаре, поспешили на помощь.

— Сигнал бедствия?

Я проигнорировала нотки удивления в голосе адикари и просто продолжила рассказ.

— Вскоре мы нашли в лесу легкий городской аэрокар. Рядом никого не оказалось. Энергетические кристаллы аппарата были пусты. Понимая, что самостоятельно найти тех несчастных, что умудрились так далеко улететь от селения, у нас не получиться, мы решили возвращаться назад и вызывать помощь. Вот только оказалось, что и наш запас энергии так же обнулился. При этом Рон утверждал, что перед поездкой заряд был полный.

— Почему же тогда вы сами не вызвали помощь?

Горькая усмешка исказила мои губы. Слушая саму себя, я понимала, насколько со стороны все звучит неправдоподобно. Хорошо хоть проверить мои слова можно.

— Потому что связь оказалась сломана. Не работал коммуникатор на аэрокаре, — не удержавшись, я все же обернулась, вопросительно посмотрев на Кемдигина. — Ты что же, еще не получил полный отчет о случившемся?

— Получил, но хочу услышать твою версию.

— А что еще тут слушать. Выбора у нас не было. Понимая, что искать нас начнут, в лучшем случае, ближе к вечеру, мы решили самостоятельно добираться до защитного периметра. Но как ты уже знаешь, это у нас не очень хорошо получилось. Так что спасибо, за то, что так вовремя появился и спас.

Я еще раз посмотрела в глаза сидящего за кухонным столом мужчины. И в этот момент, в его взгляде что-то дрогнуло. Или то мне просто показалось, так как не хочется себя считать полной дурой? Вновь отвернувшись к окну, я погрузилась в воспоминания.

— Я же тогда думала, что все, это конец и нет никакого шанса спастись, — как бы я ни держалась, но почувствовав, как теплая слезинка покатилась по щеке, с трудом удержалась оттого, чтобы не всхлипнуть. Не хочу, чтобы меня опять жалели. Не он и не сейчас. Пожалеть себя я смогу и сама, когда останусь одна в комнате. Вот тогда уткнусь в подушку и буду реветь себе на здоровье, а сейчас нельзя. Быстро стерев выступившие на глазах слезы, я тряхнула головой, прогоняя из нее ненужные эмоции. — И тут ты появился. Кстати, я так и не поняла, куда динозавры-то делись?

— Я приказал им уходить.

— Хорошо. Не хотелось бы, чтобы еще и они пострадали от моей глупости и самонадеянности.

Не желая больше продолжать этот разговор, я направилась на выход из кухни. Все что знала, уже рассказала, а это значит, делать мне здесь больше нечего. Когда молодой врач очнется, он дополнит мои показания теми деталями, которые я упустила.

Вот только, чтобы я не чувствовала и какие бы желания меня ни одолевали, а уйти не выполнив свои обязательства, не могла. Поэтому, замерев в дверном проеме, все же с некоей долей нежелания и сожаления обернулась к Кемдигину.

— Я сейчас сброшу вам, — да, именно вам. Я хотела вновь отдалиться от этого мужчины, поставив между нами непреодолимую преграду. Судя по всему, то что случилось вчера, было моей большой ошибкой. Пусть и приятной, но повторяться и напрашиваться, принуждая мужчину к чему-либо, больше не хотелось, — на планшет результаты исследований и выводы сделанные мной и доктором Залрухи. Как бы там ни было, а проблему склишей необходимо решить и как можно быстрее. А для этого, желательно в ближайшее же время, слетать в гнездо к старейшине Артешу. И лучше это дело не откладывать в дальний ящик. Если это возможно, то будет лучше, если я смогу переговорить с обитателями гнезда завтра же.

Закончив свою речь, уже хотела было вернуться к себе в комнату, но меня остановило брошенное хмурым адикаре:

— Не сможешь.

Я непонимающе посмотрела на мужчину, раздраженно переспросив.

— Почему?

— Потому что ты сейчас находишься под домашним арестом.

— Что? — моему возмущению не было пределов. — За что?

Кемдигин несколько секунд изучающе смотрел на меня. Но вот неожиданно он расслабился из-за чего с него спала маска холодной отчужденности. Я тут же увидела, насколько он устал, а еще почувствовала какую-то горечь, сожаление и обреченность.

Судя по всему, кто-то очень сожалеет о случившемся и о том, что связался со мной. И его вполне можно было понять. В этот момент, Берозай опять взлохматил свою шевелюру, после чего, решительно посмотрев на меня, произнес.

— Кроме вашего аэрокара, других средств передвижения обнаружено в лесу не было, так же как и других людей. Ваш же аппарат был в рабочем состоянии и с полным зарядом.

От услышанного у меня отвисла челюсть.

— Как это заряжен и в рабочем состоянии?

— А вот так? Именно поэтому, ты и арестована. Мало того, теперь я, как тот кто отвечал за твои действия, отстранен от этого дела, да и от многих других. И только моя репутация, а также давние и хорошие отношения с судьей Соулом, спасли тебя от изолятора предварительного заключения, а меня от снятия с занимаемой должности адикари. Но свой голос в совете, до полного разбирательства, я потерял.

Я неверяще смотрела на сидящего передо мной Берозая и не находила слов. Но, кое-что вспомнив, тут же сообщила об этом Кемдинигу.

— Постой, я так и не поняла, в чем меня обвиняют? Ведь о нашей с Роном поездке, парень сообщил, этому вашему судье Соулу. Мы не прятались и ничего не нарушали. Все было в рамках ваших правил.

— Именно из-за того, что от вас не было никаких сообщений и отсутствовала с вашим каром связь, а также то, что в гнезде вы так и не появились, заседание совета было прервано судьей и, в чрезвычайном порядке, им же была собрана группа для поиска. Но как ты уже понимаешь, вдоль заявленного Залрухи маршрута ваши следы не были найдены. После же всех тех обвинений, прозвучавших в твою сторону, очередное происшествие оставить без последствий не могли. Тем более, как ты сама видишь, твои слова очень сильно отличаются оттого, что мы обнаружили в лесу.

Я растерянно посмотрела на поднявшегося и сделавшего в мою сторону несколько шагов мужчину. Не контролируя себя, автоматически отступила вглубь дома. Это что же получается, их совет на меня хочет повесить всех местных собак? Или, точнее, динозавров? Нет. Так дело не пойдет.

— Думаю, когда мой спутник очнется, он сможет подтвердить мои слова, раз мне никто не верит.

— Я знаю, что ты говоришь правду. Чувствую это. И обязательно во всем разберусь.

Давая свои обещания ставшим неожиданно мягким голосом, адикари быстро преодолел разделяющее нас расстояние и поднял руку, чтобы провести ею по моей лицу, но я вновь отшатнулась, мысленно прося не трогать меня. Я не понимаю ни его, ни всего того, что происходит, как вообще, так и между нами. Он что, действительно подумал, что я замешана в каких-то шпионских играх? Я же ему уже говорила, что ничего про это не знаю. Теперь мне стала понятна его холодность. От разочарования на душе стало горько и противно. Что-либо доказывать мне не хотелось. Пусть верит во что хочет. Обхватив себя руками, я отвела взгляд в сторону. Не хочу на него смотреть, да и знать его не хочу. Не нужен мне такой мужчина. Буду считать эту ночь моей платой за спасение. Приняв решение, я сделала еще один шаг назад.