Подставная фигура

– Не знаю. Совершенно честно – не знаю?

– Я его попросил об этом. Хотел посмотреть на ваше лицо, заглянуть в глаза, оценить поведение.

– Ну и...

– Ну и вот результат! – Локтионов перегнулся через спинку, взял с заднего сиденья пластиковую папку, положил ее Фокину на колени.

– Что это? – спросил подполковник.

– Документы о хищении кредитов Международного валютного фонда. Банки, проводки, счета... Вы ведь хотите торпедировать «Консорциум»? Грамотный специалист без труда определит, что все нити ведут к нему...

Фокин открыл папку, полистал бумаги. Локтионов включил подсветку, чтобы было лучше видно.

– Ничего себе! – воскликнул подполковник. – Это оригиналы!

– Конечно. Материалы страшной разрушительной силы. Мина под фундамент концерна!

Фокин еще несколько минут шелестел бумагами, затем закрыл папку.

– Вы же знаете, что меня поймали на крючок и заставили свернуть следствие! Как же я использую эти документы?

Локтионов пожал плечами.

– Я понял, что вы их ненавидите и не остановитесь на полпути. Вы будете бросаться на «Консорциум» даже с голыми руками. И в основе этого не финансовый интерес, а потому с вами нельзя решить вопрос деньгами. Другого такого человека я не знаю. Потому отдал их вам. С такой миной вы сможете сделать больше, чем с пустыми ладонями.

– А конкретно?

– Если эти документы попадут в любой "солидный европейский банк или к кому-либо из аппарата Международного валютного фонда, все счета «Консорциума» немедленно блокируют. И перестанут вести дела. Эти господа не любят, когда их обворовывают! Тогда концерну конец. Он не протянет и двух месяцев.

– А почему бы вам самому не передать бумаги? У вас контакты в тех кругах пообширней! Замминистра усмехнулся.

– Я могу тайно приехать темной ночью в Кузьминки и, проверив телефонную линию и окрестности, отдать документы вам. В Цюрихе, Лионе или Дюссельдорфе незаметно с влиятельным банкиром не встретишься и инкогнито не сохранишь. А если меня раскроют, я не протяну и недели. Даже особый режим охраны не поможет!

* * *

Утром Фокин позвонил Максу и назначил срочную встречу.

– Что случилось? – удивился Карданов, садясь к нему в машину.

– Я не знаю, что у тебя за дела в Лондоне, – без предисловий сказал подполковник. – И знать не хочу. Но ты спас мне жизнь, и мы вроде как братья. У тебя счеты с «Консорциумом», и я дам тебе такие документы, которые подведут под него хорошую мину!

– Что за документы? – без интереса спросил Макс. Вылет назначен на завтра, и он поглощен совершенно другими мыслями и заботами.

– Хищения кредитов Международного валютного фонда. Карданов чуть не подскочил на сиденье. И компьютерное моделирование, и многочасовые игровые диалоги с психологами показали, что, несмотря на чувство благодарности Джонсона к Томпсонам и жалость к их сыну, стопроцентная гарантия положительного решения не достигается. Эмоциональная сторона личности Линсея вступает в противоречие с рациональной, на чашу весов необходимо бросить объективный аргумент, подтверждающий чувственный порыв души. И эти бумаги могут стать как раз таким аргументом!

– Если ты найдешь возможность передать их в любой крупный банк или в аппарат МВФ, мина взорвется!

Макс почти выхватил папку из рук гиганта. «Найду, еще как найду! – радостно подумал он. – И не какому-то клерку, а лично Линсею Джонсону!»

Часть третья НЕЛЕГАЛЬНАЯ КОМАНДИРОВКА

Глава 1 ДЕЛИКАТНАЯ МИССИЯ

И вот снова Шереметьево-2. На этот раз его провожал один Вадим, без своей темноглазой спутницы. Вадим так же деловит и немногословен, на нем те же джинсы и та же спортивная курточка «найк». Оттопыренным мизинцем он ткнул в сторону вывески «Бистро» на галерее.

– Вот там. Я скоро подойду.

Через двадцать минут Вадим подсел за столик к пьющему кофе Максу, как и в прошлый раз, обставился тарелками с жареной картошкой, ветчиной, салатами и соками. Глисты у него, что ли?

– В самолете все чисто, у вас будет талон в двадцать пятый ряд, место "А", у окна. Рядом два места свободных, рейс полупустой. На месте "Е", у противоположного окна, – частный охранник, агентство «Лотос», несудимый. Таможенный проход номер два, пограничный – номер четыре.

– А где Лена? – поинтересовался Макс. Он вдруг вспомнил обведенный красной каймой сока рот девушки. Сейчас эта картина показалась ему очень сексуальной.

– Она здесь больше не работает, – пробурчал Вадим, запуская зубы в слезящийся ломоть ветчины. – Срезалась. Теперь у нее другая линия.

Макс не стал уточнять. Но, глядя на набивающего рот парня, он все же не удержался от вопроса:

– Почему ты всегда ешь? И в прошлый раз, и сейчас! Разве в другое время тебя не кормят?

– Не в этом дело, – добросовестно объяснил Вадим, не переставая жевать. – Просто когда я провожаю агента, то могу с ним пообедать, на это выделяются деньги по графе «оперативные расходы». А в другое время я должен питаться за свой счет. Глупо тратить свои, если можно сэкономить, правда? Вот и стараюсь налопаться на весь день...

– А если пообедаешь без меня, но вроде со мной?

– Что вы! – нахмурился Вадим. – Нас проверяют. Буфетчица ведь все видит...

– Тяжелая у тебя работа, – посочувствовал Макс.

– Ничего, терпеть можно...

Когда самолет набрал высоту и стюардесса разносила напитки, Макс, изменив своим привычкам, взял чинзано с крекерами. Через проход сидел тот самый несудимый частный охранник из агентства «Лотос». Здоровенный «браток», надевший вместо привычных «адидаса» и голдовой цепуры модный серо-зеленый костюм в мелкую клетку. Но бритая голова и специфическое выражение лица не позволили ему окончательно перевоплотиться. Он пил водку.

Веретнев и Савченко уже два дня в Лондоне, вчера вечером наша резидентура в условленном месте «сняла» их знак о благополучном прибытии. По официальному заданию, в их задачу входит контроль за передвижениями Джонсона, его связями, обстановкой вокруг, подбор наиболее удачного времени и места для начала контакта. Параллельно они должны найти старый тайник и установить местонахождение мистера Арчибальда Кертиса. Причем посольская резидентура не должна заподозрить ни малейшего отклонения от официальной программы. А английская контрразведка вообще не должна узнать о их существовании.

Макс отпил из бокала. Вязкий гул двигателей постепенно наполнял ушные раковины, вдавливая барабанные перепонки, – глоток прохладного вермута здесь приходился очень кстати. В салоне почти не слышно разговоров, многих пассажиров сморил сон. Высота десять тысяч метров, спинка сиденья откинута назад, пассивное движение со скоростью восемьсот километров в час. Впервые за много дней никуда не надо спешить.

Еще глоточек. Еще. Бокал опустел. Жалко, нет наполненной плоской фляжки... Без нее сон не приходил. Устраиваясь поудобней, он вертелся в кресле и, посмотрев направо, встретился взглядом с надевшим цивильную шкуру «братком». Глаза у того были холодными и пустыми.