Подвенечное платье

Из страны грез ее вернуло требовательное ржание Салгира. Недоуменно оглядевшись, Патрисия поняла, что, пока она предавалась мечтам о Дэнисе, конь сам нашел дорогу домой. Только сейчас Патрисия почувствовала, насколько неудобно ей сидеть в седле. Она должна как можно быстрее очутиться в своей комнате, пока образ Дэниса еще стоит у нее перед глазами. О! Если бы он только знал, как надоел ей такой виртуальный секс! Не дожидаясь уже торопившегося ей на помощь конюха, она спешилась и, не желая тратить понапрасну драгоценные секунды, почти бегом бросилась к расположенному неподалеку от конюшен черному входу в дом.

Войдя в свою комнату, она повернула ключ в двери и, быстро сбросив с себя одежду, достала из-под подушки сделанное на пляже в Брайтоне фото Дэниса.

Очутившись одна в отведенных для нее апартаментах, Эйприл еще раз открыла подаренную ей сэром Лайонелом шкатулку и долго сидела, перебирая лежащие в ней драгоценные вещицы. Слезы сами собой струились по ее лицу, но она не замечала их. Всего что угодно ожидала она от сегодняшней встречи, но только не такого неоспоримого подтверждения, что она и в самом деле всегда была нужна этому человеку, ее отцу. Взяв в руки колье, она полюбовалась холодным блеском бриллиантов, а затем, положив колье обратно в футляр, достала из небольшого бархатного мешочка нитку крупного, с едва заметным розоватым отливом жемчуга. О подобных украшениях можно было только мечтать, но не они вызвали ее подлинное восхищение. Перебирая украшения, Эйприл заметила на самом дне шкатулки небольшой золотой колокольчик с серебряным язычком и крошечными бриллиантиками по краям. Чуть встряхнув его, она услышала тихий мелодичный звон. «Этот колокольчик — самый трогательный подарок из всех, что я когда-либо получала», — с нежностью подумала она. То, что баснословно дорогие ювелирные изделия соседствовали здесь с вещицами, цена которых не превышала нескольких фунтов, о многом сказало ей. Кукла и бриллиантовое колье. Только по-настоящему любящий человек мог положить рядом столь разные, но купленные с одинаково искренним чувством вещи. Решение погостить в Албери-хауз было пока единственное, что могла Эйприл подарить в ответ этому человеку, ее отцу.

Отложив в сторону шкатулку с подарками, Эйприл решила осмотреть предоставленные в ее распоряжение комнаты. Впервые столкнувшись с подобной роскошью, она тем не менее не испытывала ни малейшего смущения. Это было как… как возвращение домой, и, осознав это, Эйприл вновь почувствовала смятение: «Неужели я здесь только потому, что мне захотелось вкусить этой сказочной роскоши? Нет, это не так. Просто я в самом деле хочу поближе узнать этого человека — моего отца. Я была неправа, обвиняя его в том, что он бросил маму. Он не похож на тех, кто бросает женщину в трудной ситуации, а затем полностью забывает о ее существовании».

Она должна сама разобраться, что к чему. А для этого ей нужно пожить в Альбери-хауз, поближе познакомиться с его обитателями. Работать она может пока и здесь, нужно только предупредить Келли, что она какое-то время поживет в Англии. Еще нужно перевезти сюда вещи из гостиницы, но это можно сделать и завтра.

Взглянув на часы, Эйприл увидела, что стрелка почти подошла к четырем. Найджел предупредил ее, что в половине пятого в личной гостиной лорда Барнслоу будет подан чай и что там он представит Эйприл своей племяннице. Интересно, какая она? Отец… сэр Лайонел сказал, что она немного старше ее, Эйприл. Может быть, они даже смогут с ней подружиться? Ведь это так здорово — иметь сестру. А завтра она познакомится с его приемным сыном…

— Прошу тебя, Патрисия, отнесись более спокойно к тому, что теперь в Албери-хауз будет жить моя дочь. Эйприл очаровательная девушка, и я очень надеюсь, что вы найдете с ней общий язык. Я пригласил ее на чай в мою гостиную, и уже через десять минут Найджел проводит ее туда. Так что, прошу тебя, не опаздывай.

С этими словами сэр Лайонел вышел из ее комнаты и потому не заметил, какой злобой исказилось ее лицо. «Старый развратник! Права была мама, когда говорила, что ее брату лучше было бы родиться не в семье лорда, а в семье угольщика! Но подчиниться его просьбе все-таки придется. Да и интересно, какая она, его дочь».

— Прошу вас, мисс Лоусон. Сейчас мы с вами проходим через северное крыло дома. Это прекрасный образец архитектуры восемнадцатого века. Албери-хауз внесен в королевский список достопримечательностей Великобритании наравне с замком Рочестер, который, кстати, являлся когда-то хранилищем казны короля Генриха Первого, и усадьбой Одли Энд в Эссексе, где каждый год в начале лета проходят театрализованные рыцарские турниры. Здесь, в северном крыле Албери-хауз, располагаются личные апартаменты мистера Дэниса. Апартаменты мисс Патрисии находятся в той же части дома, что и ваши, только этажом ниже. На третьем этаже Албери-хауз расположены гостевые комнаты, они, правда, закрыты сейчас, а в нижнем этаже есть чудесный бассейн. Температура воды в нем всегда двадцать шесть градусов. На территории, прилегающей к Албери-хауз, есть зимний сад и оранжерея…

— Ну вот мы и пришли, мисс. — Дворецкий отворил перед ней дверь.

Увидев вошедшую девушку, Патрисия почувствовала, что ее сердце, сделав резкий толчок, остановилось, а затем испуганной птицей затрепетало в груди.

«Это все сон, — пронеслось у нее в голове, — страшный сон, который скоро закончится и жизнь потечет по прежнему руслу». — Она даже закрыла на мгновение глаза, но, открыв их, поняла, что сон перешел в реальность и все, что она видит сейчас, не плод ее воображения. Это было немыслимо, но здесь, в гостиной ее дяди, всего в нескольких шагах от нее стояла та самая девица, что осыпала ее снегом в нью-йоркском аэропорту! Значит, она уже тогда знала, что прилетит сюда?! Интересно, а сама-то она узнала меня или нет? Скорей всего, нет, тогда она во все глаза смотрела на Дэниса и даже, кажется, не извинилась передо мной.

С трудом выдавив из себя улыбку, Патрисия любезно поздоровалась с Эйприл и даже смогла со свойственной ей безупречностью выполнить взятую на себя роль хозяйки дома. Как ей удалось вытерпеть эту пытку, Патрисия и сама не могла понять. Улыбка ее на всем протяжении чайной церемонии оставалась любезной, движения — плавными, речь — неторопливой, но как же тяжело далось ей это испытание!

Возвратившись к себе, она без сил опустилась на лежащий посреди комнаты нежно-голубой ковер. Мысли ее путались, и сколько она пролежала так, она и сама не знала. В голове крутилась только одна мысль: после появления в Албери этой американской выскочки она, Патрисия, уже никогда не сможет считать этот дом своим.

Но это несправедливо! Этот дом помнит семь поколений Барнслоу, и она, Патрисия, одна из них! А вдруг появление этой мисс Лоусон — часть крупной аферы, жертвой которой стал ее дядя? Но, подумав немного, она выбросила эту мысль из головы. Как бы она не относилась к этой… она сразу же заметила ее явное фамильное сходство с ним. Глаза! У нее его глаза! Такие же серые и такой же формы, как и у всех Барнслоу. Черт знает что! Даже у нее, дочери Эмилии Барнслоу, глаза карие, а у этой… незаконнорожденной… серые! Внезапная мысль молнией сверкнула в голове: «Дэнис! Дэнис так изменился, стал таким странным и угрюмым, после того как они прилетели из Нью-Йорка!» Сначала она думала, что он переживает из-за денежных проблем… Но вдруг все эти дни он думал о ней — этой дешевой кокетке из Америки?

— Как тебе понравилась Патрисия, Эйприл? — произнес сэр Лайонел после некоторого молчания.

— О, она необыкновенная! Такая красивая и такая любезная, и мне даже показалось, что я тоже чуточку понравилась ей. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что я уже где-то видела ее, но где — никак не могу вспомнить.

— Может быть, в каком-нибудь журнале? В «Лайф», «Лук» или «Вог»? Они часто помещают на своих страницах ее фотографии.

— Да, может быть, — задумчиво ответила Эйприл, — хотя, мне кажется, что если ее лицо и в самом деле знакомо мне, то журнал здесь совсем ни при чем. Но ничего, может быть, позже вспомню. А пока я хочу поблагодарить вас за теплый прием и сказать, что мне очень понравилась моя комната. Она такая красивая. И словно живая… Наверное, это из-за освещения.

— Ты не должна благодарить меня, Эйприл. Я так счастлив видеть тебя здесь и хотя боюсь даже просить тебя об этом, но… может быть, ты поживешь какое-то время в Албери хауз? Это так важно для меня.

Сказав это, сэр Лайонел почувствовал, что сердце замерло у него в груди. От ее решения зависело сейчас не только его будущее, но и вся его жизнь. Его маленькая Эйприл, она так прелестна и так трогательно бесстрашна, но за этим бесстрашием и независимостью — он это понял! — скрывалась чуткая и ранимая душа.