Подвиньтесь! Подвиньтесь!

– Кроме слов «навязчивая идея», все так и есть.

– А я хоть раз сказал вам спасибо за то, что вы для меня сделали?

– Вот теперь говоришь, и я тоже тебе благодарна и невероятно счастлива, что все так обошлось.

– Я не хочу вас расстраивать, доктор, но скажите, вас очень огорчит, если мы в ближайшее время прекратим эти сеансы восстановления памяти?

– Не понимаю.

– Скажу иначе. Меня вполне устраивает, какой я сейчас. Пожалуй, я хотел бы с этого момента подрастать сам. Становиться старше – понимаете? По правде говоря, мне не нравится то, другое мое «я» – то, которое тогда стерла пуля. Я согласен некоторое время продолжать сеансы, чтобы узнать, насколько повреждена моя память, есть ли такие вещи, которых я не знаю, хотя должен знать. Я хочу, насколько возможно, восстановить свое прошлое. Но как только вы будете удовлетворены, давайте на том и остановимся. Хотя я готов продолжать эксперименты, о которых вы говорили, – чтобы выяснить, могу ли я на самом деле взаимодействовать с внутренним процессором. Как вы на это смотрите?

Эрин Снэрсбрук была потрясена, но не показала вида.

– Ну конечно, заставить тебя никто не может. А сейчас спи. Давай еще раз поговорим утром. Это слишком ответственное решение.

– Знаю. Поэтому я его и принял. Ах да, еще одно дело. Но об этом можно и завтра.

– А что такое?

– Я хотел бы поговорить с адвокатом.

Глава 15 11 ноября 2023 года

Беникоф подождал, когда Брайан кончит завтракать, и только тогда вошел в палату. Он завел разговор о его здоровье, о погоде, рассказал, как пытается ускорить решение суда о допуске в базу данных и что оно может быть получено уже через несколько часов, – и все время ждал, когда Брайан заговорит о том, что его интересовало. Но не дождался – это пришлось сделать ему самому.

– Мне звонила доктор Снэрсбрук, она очень встревожена. Она говорит, что ты хочешь прекратить сеансы восстановления памяти. Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело?

– Знаете, Бен, это в общем-то касается только меня.

– Если это касается только тебя, тогда я ни о чем не спрашиваю. Но если это касается моего расследования или искусственного интеллекта, то это меня интересует. Ведь все это связано, верно?

– Вероятно, но от этого мне не легче. Я могу говорить с вами как с другом? Я ведь считаю вас своим другом.

– Мне это очень приятно. И мы были довольно близкими друзьями до того, как все это случилось. Тебе нелегко пришлось – скажу по совести, мало кто мог бы это перенести. Ты настырный ирландец, и это мне нравится.

Брайан улыбнулся:

– Спасибо.

– Не за что. И я буду рад, если ты мне доверишься. С одной оговоркой: не забывай, что я все еще руковожу расследованием по делу «Мегалоуб». Если ты скажешь что-нибудь такое, что будет иметь к нему отношение, это должно быть зафиксировано.

– Знаю, и я по-прежнему хочу помочь чем могу. Ради себя самого. Когда я вырасту – то есть когда я вырос, в прошедшем времени, – я изобрел искусственный интеллект. Потом его у меня украли, вместе с моей памятью. А теперь, когда я знаю, что искусственный интеллект может быть построен, я хочу это сделать – изобрести его заново, если понадобится. Но это хочу сделать я сам, а не кто-то другой под моим именем. Понимаете, что я хочу сказать?

– Сразу скажу – нет.

Оба рассмеялись. Брайан откинул одеяло, надел халат, сунул ноги в шлепанцы. Окно было открыто, он подошел к нему и долго стоял, вдыхая чистый морской воздух.

– Тут куда лучше, чем в Мексиканском заливе. Там слишком влажно и слишком жарко. Я так и не смог к этому привыкнуть. – Он уселся в кресло. – Попробую сказать по-другому. Представьте себе, будто то, что случилось со мной, – стрельба и все прочее, – случилось с вами. Вот вы сидите, тридцати семи лет от роду…

– Спасибо за комплимент. Скорее пятидесяти.

– Ладно. И как вам понравится, если я вам скажу, что вас когда-то стукнули по голове и что на самом деле вам семьдесят? Но что это ничего не значит, потому что у меня есть такая штука, которая пошурует у вас в мозгах и сделает так, что вам будет опять семьдесят.

Беникоф нахмурился:

– Я начинаю понимать, что ты хочешь сказать. Мне не хотелось бы оказаться в этом возрасте, не дожив до него. Если мне вернут мои воспоминания, это будет все равно что впустить мне в голову какого-то чужого человека.

– Вы сказали это еще лучше, чем я. Вот именно это я и чувствую. Если я узнаю, что в моей памяти есть дыры, что есть вещи, которые я должен знать, но забыл, – конечно, я хотел бы залатать эти дыры, поэтому мы будем продолжать сеансы. Но я хочу дожить до своего будущего сам, – не хочу, чтобы его вложили мне в голову в готовом виде.

– А как насчет твоего образования? Ты же не сможешь утверждать, что у тебя докторская степень по науке, которой ты не помнишь?

– Верно замечено. Если я чего-то не смогу припомнить, значит, мне просто придется это заново выучить. У меня есть выписка из моего университетского личного дела – там перечислены все курсы и лекции, которые я слушал, и еще есть список книг, которые я читал. И доктор говорит, что, если эти воспоминания еще сохранились, мы сможем их найти. Я готов это сделать. А если ничего не получится, просто выучу все заново. К тому же многое из того, что я учил, безнадежно устарело, так что мне нужна будет помощь, чтобы составить новый список книг для чтения.

– Дай-ка посмотреть, что ты читал по экспертным системам. Я все еще стараюсь быть в курсе научных новинок.

Брайан удивленно посмотрел на него:

– А я думал, вы…

– Нудный чиновник? Я просто привык к такой роли, и не по собственной вине. Я начал с того, что составлял программы для экспертных систем, а потом занялся проверкой чужих. И это у меня так хорошо получалось, что ничем другим я уже не занимаюсь. Такова печальная история моей жизни.

– Ну, не слишком печальная. Не каждый может позвонить и поболтать с президентом.

Как нарочно зазвонил телефон. Брайан взял трубку, послушал и кивнул:

– Верно. Пусть поднимется сюда.

– А я пошел, – сказал Бен. – Я уже заставил твоего адвоката, который только что звонил, дожидаться целый час, пока мы с тобой не поговорим. – Увидев удивление на лице Брайана, Бен рассмеялся: – Не забывай, что у человека, который ведет расследование по поручению президента, должно быть всевидящее око. Часть моей работы – присматривать, чтобы ты оставался в живых. Все посетители проходят проверку. О личной жизни пока и не думай.

С этими словами Бен приложил палец к губам, показал на потолок и одними губами произнес: «Генерал Шоркт». Брайан кивнул в знак того, что понял, и Бен вышел.

Конечно, он должен был догадаться сам. Его терминал выходил прямо на генерала, а его палата здесь, на военной базе, скорее всего прослушивается. Это тоже нужно иметь в виду.

– Войдите! – крикнул он, услышав стук в дверь, и удивленно раскрыл глаза, когда вошел офицер в форме. На груди у него была табличка с надписью: «Майор Майк Слоун».