Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. Книга 1
Шрифт:
Около двадцати лет провел Антоний в этом затворе.
Около жилища к тому времени собралось много людей, желавших подражать его подвижнической жизни. Они разломали вход и увидели Антония здорового телом, несмотря на недостаток движений, и не иссохшего от постов и борьбы с демонами. Антоний был таким же, каким его знали до затвора. В душе была та же чистота нрава. Он не был подавлен скорбью, не смутился, увидев перед собой приветствовавших его людей, не предался восторгу или грусти и не обрадовался приветствиям, но пребывал спокойным, потому что управлял разумом, чувствами и эмоциями, и ничто не могло вывести его из этого теперь естественного состояния. Перед людьми стоял исполненный внутреннего равновесия человек, с личностью, настолько расцветшей, что в нем как бы говорила божественная благодать.
Господь исцелил через него многих больных, бывших здесь же и страдающих телесными и душевными болезнями. Некоторых даже освободил от бесов. Он даровал Антонию и благодать слова. Антоний утешил скорбящих, примирив перессорившихся, внушая всем, чтобы ничто в мире не предпочитали любви к Христу и увещевал содержать в памяти будущие блага и человеколюбие Бога,
Свидетели этого чуда (оно есть также полный расцвет человеческой природы) решили присоединиться к нему и вместе с другими, все более и более многочисленными христианами основали в пустыне разные мужские общины, посвятившие себя восхвалению Господа, и проводили братскую жизнь, освобожденную от свойственных мирской жизни изнурительных соперничеств. Афанасий описывает такую жизнь как прообраз небесной церкви и дает понять, что такая жизнь сумела преобразить пустыню, в которой до того времени могли жить лишь разбойники.
С этого времени Антоний сделался и для других наставником, пастырем, учителем подвижнической жизни и вождем на пути к небу. Бог до такой степени помогал ему, что впоследствии у него появилось большое количество учеников. Он посещал монастыри и с любовью руководил подвижнической жизнью иноков новых и старых – и по возрасту, и по времени такой жизни. В одно из таких посещений ему было необходимо перейти ров, наполненный водой, который кишел крокодилами. Антоний совершил только молитву, после чего вступил в воду с сопровождавшими его людьми, и все благополучно перешли ров. Возвратившись же в свой монастырь, упражнялся он в прежних строгих трудах с юношеской бодростью и, часто беседуя с монашествующими, в одних увеличивал устремление, в других же возбуждал любовь к подвижничеству.
Однажды братия собрались, чтобы он дал им устав иноческой жизни. Антоний на коптском языке сказал им следующее: «Для научения исполнения заповедей Божиих совершенно достаточно и Божественных Писаний, однако же нам прилично утешать друг друга верою и словами. Поэтому открывайте мне, как дети отцу, то, что знаете, я же, как старший вас возрастом, буду сообщать вам то, что познал. Прежде всего пусть у всех вас будет общим правилом: начав, никто не ослабевает в деле, в трудах не унывает, не говорит, что давно уже занимается подвижничеством. Лучше как начинающие, только будем с каждым днем преумножать свое усердие, потому что наша человеческая жизнь коротка по сравнению с будущими веками. И хотя каждая вещь в мире продается за должную цену и человек обменивает равное на равное, но обетование вечной жизни покупается за малую цену: оно продается нам за жизнь кратковременную, о которой написано: «Дней наших – семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят лет; и самая лучшая пора их – труд и болезнь» (Пс. 88. 10). Если бы мы даже прожили, трудясь на служении Богу, восемьдесят или сто лет, все же в будущей жизни нам предстоит царствовать не равное ста годам время, но во веки веков, притом – не землю получим в обладание, но небо, сложив с себя тленное тело, получим тело нетленное.
Итак, дети мои, не предавайтесь скорби, потому что «нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8. 18), и, взирая на мир, не будем думать, что отреклись мы от чего-либо великого, потому что по сравнению с небесными благами вся земля ничтожна и мала. Если же весь мир в совокупности не стоит небесных обителей, то пусть каждый подумает и поймет, что, отрекшись от нескольких виноградников или нив и домов, или от ничтожного количества золота, он не может ни говорить, что оставил великое, ни скорбеть, что награду получит незначительную. Подобно тому, кто отказывается от малой медной монеты для приобретения ста золотых монет, отрекающийся от всего мира, если бы он весь был в его власти, все же в небесном царстве получил бы во сто крат большую награду. Если же земля не равноценна небесам, то оставляющий небольшие поля как бы ничего не оставляет. Если он оставит свой дом или довольное количество золота, то не должен хвалиться и унывать.
Притом должны мы рассудить, что если и не оставим этого ради добродетели, то оставим впоследствии, когда умрем, и оставим, как часто бывает, кому не хотели бы, как напоминал об этом Екклесиаст (Екк. 4. 8). Так почему не оставить нам этого ради добродетели, чтобы наследовать за это царство?
Поэтому никто из нас пусть не питает в себе желания приобретать. Ибо невыгодно приобретать то, что не возьмешь с собой. Не лучше ли приобрести то, что можем взять с собой: благоразумие, справедливость, целомудрие, мужество, рассудительность, любовь, нищелюбие, веру в Христа, безгневие, страннолюбце. Эти приобретения уготовят нам пристанища на земле кротких прежде, чем придем туда».
О ревностном и непрестанном служении Христу святой Антоний говорил так: «Не следует нам забывать, что мы – рабы Христа и должны служить Ему, своему Владыке. Раб не может отказываться от исполнения приказании, относящихся к настоящему или будущему времени под тем предлогом, что он работал уже в прежнее время, и не посмеет сказать, что, утомившись на прежней работе, теперь должен быть свободен, – напротив, каждый день с одинаковым усердием исполняет все то же дело, чтобы и господину своему угодить и самому не подвергнуться за леность наказанию. Так и мы должны всегда ревностно исполнять заповеди Божии, твердо помня, что Господь – праведный мздовоздаятель – не простит нас за прошедшее время, но прогневается на нас за нерадение. Об этом Он с ясностью свидетельствует и через слова пророка Иезекииля: «Умрет от неправды своей, какую сделал» (Иез. 18. 24–26). Вот почему Иуда в одну ночь за совершенное им злодеяние потерял плоды своих трудов в течение всего прежнего времени.
Потому пребудем в подвиге и не предадимся унынию. Ибо в этом нам сопоспешник Господь будет помогать.
А для того, чтобы не предаваться лености, хорошо держать в мысли апостольское изречение: «Я каждый день умираю» (1 Кор. 15. 31). Ибо если будем жить как готовые ежедневно умереть, будем стараться жить
праведно и, размышляя о смертном часе, не грешить. Вставая от сна, не будем надеяться дожить до вечера и, отходя ко сну, будем помнить, что, быть может, не доживем до утра. Не будем забывать, что мера нашей жизни нам неизвестна и что каждый день наш во власти Божией. А проводя так каждый день, мы не будем ни грешить, ни обольщаться какими-либо пагубными пожеланиями, ни гневаться друг на друга, ни собирать себе земных богатств, но, как ежеминутно ожидающие смерти, будем нестяжательны. Потеряет для нас всякое значение женская любовь, погаснет огонь похотливости, будем мы тогда прощать друг другу грехи, держа всегда перед своими мысленными очами день Страшного суда. Страх перед этим судом и трепет при мысли о вечных адских мучениях заранее будут устранять приятность телесного удовольствия и удерживать душу от впадания в греховную пропасть».«Вступив на путь добродетели, тем более напряжем силы на движение вперед, и никто пусть не обратится вспять, особенно внимая Господу: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царствия Божия» (Лк. 9. 62). Обратиться вспять означает сожаление и думы о мирском.
Не приходите в страх, слыша о добродетели, не смущайтесь при ее имени. Она не далеко от нас, не вне нас образуется, дело ее в нас, и оно легко, если пожелаем только.
Эллины, чтобы обучиться словесным наукам, едут за море и о пустых учениях расспрашивают чужеземных учителей, нам же вовсе не нужно переходить из одной чужой страны в другую или переплывать, ища царства небесного, море, так как Самим Господом нашим Иисусом Христом сказано в Евангелии: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17. 21). Поэтому для добродетели требуется только наша воля, потому что добродетель в нас и образуется из нас. Она образуется в душе, у которой разумные силы действуют согласно с ее естеством. А этого достигает душа, когда пребывает, какой сотворена. Сотворена же она доброй и совершенно правой. Потому и Иисус Навин, заповедуя народу, сказал: «Обратите сердце свое к Господу Богу Израилеву» (Ис. Нав. 24. 23), и Иоанн говорит: «Прямыми сделайте стези Ему» (Мф. 3. 3). Ибо душе быть правой – значит ее разумной силе быть в таком согласии с естеством, в каком она создана. Когда уклоняется душа и делается несообразной с естеством, тогда называется это пороком души. Итак, это дело не трудно. Если пребываем, какими созданы, то мы добродетельны. Если же рассуждаем худо, то осуждаемся как порочные. Если бы добродетель была чем-либо приобретаемым извне, то, без сомнения, трудно было бы стать добродетельным. Если же она в нас, то будем охранять себя от нечистых помыслов и соблюдем Господу душу как приятный от Него залог, чтобы признал Он в ней творение Свое, когда душа точно такова, какой сотворил ее Бог».
Относительно борьбы с демонами Антоний дал следующие наставления: «Будем же добиваться, чтобы не властвовала над нами раздражительность и не преобладала в нас похоть, ибо написано: «Гнев человека не творит правды Божией. Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1. 20, 15).
А при таком образе жизни будем постоянно с ясным умом и, как написано, «больше всего храни сердце свое» (Притч. 4. 23).
Ибо имеем у себя страшных и коварных врагов, лукавых демонов; с ними у нас битва, как сказал апостол: «Наша битва не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6. 12). Их много в окружающем нас пространстве, и они недалеко от нас. Они различны между собой.
Я не мог бы разъяснить вам все различия между ними: скажу лишь кратко о тех известных мне способах, какими они пытаются обольщать нас. Прежде всего мы должны твердо помнить то, что Бог не виновник зла и что демоны сделались злыми не по Его воле: такая перемена в них произошла не по природе, а зависела от их собственной воли. Как созданные благим Богом они первоначально были добрыми духами, но за самопревозношение были низринуты с неба на землю, где, коснея во зле, обольстили народы ложными мечтами и научили их идолопоклонству; нам же, христианам, они безмерно завидуют и непрестанно поднимают против нас всякое зло, опасаясь, что мы унаследуем их прежнюю славу на небесах. Различны и разнообразны степени погружения их в зло: одни из них достигли крайнего ниспадания в бездну нечестия, другие кажутся менее злобными, но все они, по мере своих сил, борются разными способами против всякой добродетели. Поэтому нам нужны усиленные молитвы и подвиги воздержания для получения от Бога дара рассуждения – чтобы постигать различия между злыми духами, чтобы узнавать в каждом отдельном случае их разного рода хитрости и обольщения и все отражать одним и тем же христианским знамением – крестом Господним. Получив этот дар, святой апостол Павел внушал: «Да не сделает нам ущерба сатана: ибо нам небезызвестны его умыслы» (2 Кор. 2. 11). Нужно, чтобы и мы подражали апостолу и предупреждали других о том, что потерпели сами, и вообще – наставляли взаимно друг друга. Со своей стороны, я видел от демонов много коварных обольщений и говорю вам об этом, как детям, чтобы, имея предупреждение, вы могли сохранить себя среди таких же искушений. Велика злоба бесов против всех христиан, в особенности же – против иноков и девственниц Христовых: они всюду расставляют им в жизни соблазны, стараются развратить их сердца богопротивными и нечестыми помыслами. Но никто из вас пусть не приходит от этого в страх, так как горячими молитвами к Богу и постом бесы немедленно прогоняются. Впрочем, если они прекратят на некоторое время нападения, не думайте, что вы уже совершенно победили, ибо после поражения бесы обыкновенно нападают еще с большей силой. Хитро изменяя способы борьбы, они если не могут прельстить человека помыслами, то пытаются обольстить или запугать его призраками, принимая образ то женщины, то скорпиона, то превращаясь в какого-нибудь великана высотой с храм, в целые полки воинов или в какие-либо другие призраки, которые все исчезают при ограждении верой и крестным знамением. Если в этом будут побеждены, то нападают иным способом: являются прорицателями и силятся, подобно пророкам, предсказывать о будущих событиях. Если и в этом случае они потерпят посрамление, то на помощь себе в борьбе призывают уже самого своего князя, корень и средоточие всяческого зла».