Подводные камни
Шрифт:
– Можете консультироваться сколько угодно. Моя задача – добиться, чтобы его посадили на максимально возможный срок. Практически цель моей жизни.
– Я вас урою! Всех вас!
– Грэм, помолчите. Ничего не говорите.
– Вы отняли у них детство.
– Я дал им жизнь!
– Полную боли и ужаса.
– Они обязаны мне каждым вдохом, и только я буду решать, я один, как их воспитывать!
– Уже нет.
– Этот сопляк вздумал со мной тягаться? Пусть скажет спасибо, что я его не прибил!
– Грэм, хватит! Детектив, допрос окончен.
– Ваш юрист наверняка
– Можете попрощаться со значком. Вы теперь даже охранником в торговый центр не устроитесь.
– Ага, конечно.
Ли выключил запись и вышел.
Времени ушло немало – машина правосудия движется не спеша, – но год спустя Ли поднял бокал пива с мыслью: дело сделано.
Глава 7
Одним весенним днем, когда зеленела трава и распускались цветы, Ли ехал вдоль озера, и настроение у него тоже было цветущим. Голову забивали разные мысли: предстояло немало дел и непростых решений, но глядя, как в воде отражается небесная синь и белыми лодками плывут облака, он испытывал несвойственный прежде оптимизм.
Добро не всегда побеждает, и не всегда торжествует истина: за время работы в полиции он убедился в этом не раз. Однако иногда правда берет свое, и тогда надо, черт возьми, радоваться.
Ли свернул к дому у озера и подъехал в тот самый момент, когда Эмили вылезала из пикапа.
Даже время – и то сложилось как нельзя удачнее.
На ней были джинсы с дырками на обоих коленях, футболка такого же сочного синего цвета, что и небо, и та самая оранжевая толстовка, которую она год назад надевала на Бритт. Эмили теперь называла ее своим талисманом.
Волосы, темные как ночь, были заправлены под бейсболку.
Ли с удовольствием отметил, что выглядит она потрясающе.
Увидев вылезающего из машины Келлера, Эмили сняла очки и внимательно на него посмотрела.
– Новости хорошие. По лицу вижу. – И все-таки она прижала руку к груди. – Но говори сразу, не тяни.
– От пятнадцати до двадцати. Его переводят в центральную тюрьму Роли.
Ухватившись за борт пикапа, Эмили шумно, протяжно выдохнула и подняла другую руку.
– Погоди минутку.
Она отошла от машины в сторону озера. Обняла себя и уставилась в зеркально-синюю воду. Почувствовала, как ветер мягко гладит лицо. Снова выдохнула и услышала, что Ли подходит и становится рядом.
– Я хотела приехать сегодня на слушания, хоть ты и просил этого не делать. Не затем, чтобы лишний раз его увидеть… Просто решила посмотреть ему в лицо, когда зачитают приговор. Отвезла детей в школу и стала собираться.
– Почему не приехала?
– Ленни – это моя старшая горничная – не смогла выйти на смену. Простудился ребенок. И моя заместительница – тоже. Резко разболелся зуб. У Лоис – ты ведь помнишь Лоис, это заместительница моей заместительницы – срочно нашлись другие дела. А у нас все бунгало заняты, еще и день смены постельного белья, работы по уши. Марси одна не справлялась, вот я и…
Она выдохнула ровнее. Ли
взял ее за руку и встал ближе.– Я восприняла это как знак, что не надо ехать. Старалась даже не думать о нем, пока мою ванны и меняю белье.
Эмили кивнула, глядя на воду.
– Двадцать лет, – пробормотала она. – Детям будет почти столько же, сколько мне сейчас. А если условно-досрочное?
– Ему дали не меньше пятнадцати. Эмили. Условно-досрочное заслужить не так-то просто, и уж явно не с первой попытки. Забудь, – посоветовал Ли. – Он за решеткой. Детей никто не тронет.
– Ты прав. Скажу им, когда вернутся из школы. Скоро будут. Часа через два. – Она взглянула на часы. – Ты сейчас обратно в Эшвилл?
– Пока нет.
– Еще рано… но к черту! Давай выпьем, а?
Ли вошел вместе с ней в дом. Ему нравилось, что там беспорядок и никогда не бывает идеально прибрано. Внутри царило много света и жизни. На диване валялись разбросанные подушки – кто-то недавно лежал. На полу – пара туфель, видимо, оставленные Бритт. На кухне – остатки фруктов в вазе, кувшин с нарциссами (почти увядшими), куртка на стуле и полупустой кофейник, не убранный после завтрака.
– Кажется, у меня оставались чипсы. Или лучше крендельки?
– Не заморачивайся.
Эмили сняла кепку – темные волосы взметнулись волной – и бросила ее на стол вместе с солнечными очками.
– Опять пора в магазин. Господи, эти дети едят как не в себя. До сих пор не привыкла. – Она достала из холодильника пару бутылок пива и сняла крышки. – Год выдался еще тот, детектив Ли Келлер. Еще тот…
Стукнувшись с ним бутылками, она опустила голову.
– Если бы ты знал… – Эмили вскинула палец, не давая вставить ни слова. – Сплошные взлеты и падения, но ты, Ли, несмотря ни на что, был рядом. Я хорошо тебя знаю – даже под маской копа. Тебя что-то гложет. Лучше говори сразу.
– Бигелоу ни при чем.
– Ясно. Ладно. Тогда давай сядем на веранде, выпьем, и ты расскажешь мне, что у тебя на уме. Я не раз изливала тебе душу. Теперь твоя очередь.
– Ты права. Не мешает выговориться.
Они уселись на старые стулья, которые Эмили давно собиралась перекрасить. На ветру звенели колокольчики, подаренные Бритт. Лужайка, подстриженная Зейном в субботу, пахла свежей травой.
– У тебя чудесный дом, Эмили.
– Стараюсь. Я…
– Не сомневайся. Я весь этот год наблюдал за тобой и детьми и видел, как они меняются, понемногу расцветают. Теряют забитость. Им нелегко пришлось, учитывая суд и прочие разбирательства.
– Это заслуга психологов. Они молодцы.
– Ты тоже. Дала им крышу над головой, показала, каким должна быть настоящая семья.
– Я не одна стараюсь. Мне помогают родители. Они показали себя очень стойкими; крепче, чем дубы. Им нелегко пришлось. Все-таки речь об их дочери. Элайза тоже им родная. Но они решительно заняли нашу сторону. Моя мать, она…
Эмили закрыла глаза и покачала головой.
– Она только один раз дала слабину, когда никого рядом не было.
– Вы очень стойкие и с большим сердцем. Дубы – отличное сравнение. Уокеры все как дубы с длинными корнями.