Подводные лодки советского флота 1945-1991 гг. Том 1. Первое поколение АПЛ

Причем во главу угла, в тот период, ставилось численное наращивание сил, а вовсе не их качество. Отсюда и технологическое несовершенство кораблей, и полное отсутствие представления о том, каким же образом их можно использовать. После Второй мировой войны отечественный флот пополнился большим числом ДЭПЛ нового поколения, чьи проекты были разработаны с учетом опыта создания немецких «электрических» лодок XXI серии. Командование советского флота, в случае начала нового глобального вооруженного конфликта, планировало их использовать по такому же алгоритму, по которому немцы использовали свои подводные силы в годы войны буквально на всех театрах Мирового океана. Неслучайно наши кораблестроительные программы предполагали массированную постройку средних ДЭПЛ пр. 613.

Бесспорно, все понимали, что АПЛ обладают несоизмеримо лучшими боевыми возможностями, нежели их дизельные аналоги. В первую очередь благодаря высокой скорости хода и неограниченной дальности подводного плавания. Но высшие офицеры советского флота плохо себе представляли, каким же образом можно организовать их боевое использование. Справедливости ради отметим, что и их американские коллеги находились в схожей ситуации. Однако в США, приступая к программе создания первых АПЛ, лишь хотели выявить возможность постройки транспортируемого ядерного реактора, и выяснить, какими боевыми возможностями будет обладать оснащенная им обычная эскадренная лодка. Только после того, как был построен целый ряд экспериментальных кораблей, и удалось отработать концепцию многоцелевой лодки, приступили к крупносерийной постройке АПЛ.

В нашей же стране все складывалось совершенно иначе. Форсированными темпами начали строить довольно крупную серию торпедных АПЛ, несущих в себе целый букет «детских» болезней свойственных любому технологическому прорыву. Серию ограничили лишь тогда, когда стала очевидной вся бесперспективность такого подхода. Действительно, корабли пр. 627 и пр. 627А имели морально устаревшее гидроакустическое вооружение (уровня ДЭПЛ пр. 611) и обладали большим уровнем первичных физических полей, не позволявшим им эффективно прорывать систему ПЛО вероятного противника и вести борьбу с его лодками – опять же из-за несовершенства средств гидроакустики и отсутствия соответствующего вооружения.

Получалось, что отечественные торпедные АПЛ первого поколения могли быть привлечены только к борьбе с торговым судоходством. Однако для успешного решения этой задачи существовало два весьма существенных препятствия – ограниченные возможности радиотехнических средств этих кораблей и их сравнительная малочисленность. Находясь в подводном положении, эти лодки практически не могли обнаружить идущий в океане конвой, а развернутая из них завеса оказалась бы небольшой – как и в случае с АПЛ пр. 675, требовалось наведение со стороны командного пункта флота или авиации. Как известно, выходы на сеансы связи и самолеты-разведчики неизбежно демаскировали лодки, что позволяло конвоям или отдельным судам уклоняться от них.

Тем не менее, отечественные торпедные АПЛ первого поколения сыграли весьма существенную роль в развитии отечественного флота. Прежде всего, опыт их эксплуатации позволил выработать четко сформулированные ТТЗ к атомным лодкам второго поколения. На этих кораблях прошли подготовку большое число подводников, ранее не связанных с атомным флотом. Они широко использовались для отработки приемов подледного плавания и всплытия в полынье. Именно торпедные лодки первого поколения первыми в нашей стране достигли Северного полюса и совершили трансарктические переходы. Благодаря им отечественные АПЛ освоили арктические и тропические районы Мирового океана. Как это не звучит цинично, нельзя не сказать о том, что многочисленные аварии и катастрофы этих кораблей, сопровождавшиеся гибелью людей, заложили основы современной организации борьбы за живучесть (БЗЖ) на отечественных АПЛ и правил радиационной безопасности.

Всего с сентября 1955 г. по июнь 1963 г. на ССЗ-402 в Молотовске (ныне г. Северодвинске) построили 14 кораблей пр. 627, пр. 627А и пр. 645. По вполне понятным причинам после вступления в строй все они входили в состав Северного флота[ 50*].

В принципе, на начальном этапе эксплуатации первых советских АПЛ перед их экипажами стояли две основные задачи: определение в процессе испытаний тактических свойств кораблей, а также освоение принципиально новых районов плавания, таких как арктические и тропические воды. От решения этих задач зависели перспективы развития отечественного подводного флота. Наиболее полное выявление тактических свойств АПЛ позволяло не только определить их боевые возможности, но и сформулировать ТТЗ к кораблям следующего поколения. Освоение новых районов плавания имело как практическое, так и политическое значение.

Практическая сторона вопроса имела несколько аспектов. Прежде всего, требовалось определить работоспособность новой техники в различных климатических условиях. Не менее важным являлось навигационное обеспечение плавания в этих районах, начиная от составления новых навигационных карт (так как старые оказались неточными или не отвечали условиям плавания в высоких широтах) и заканчивая отработкой приемов использования иностранных радионавигационных систем, таких как LORAN-A и LORAN-C. Когда в августе 1958 г. американские Nautilus, а затем и Skate (SSN-578) достигли Северного полюса, стало очевидным, что АПЛ способны длительное время плавать под паковыми льдами. В этих районах они были практически неуязвимы для противолодочных сил и средств. Благодаря этому носители ВР могли с успехом решать поставленные перед ними боевые задачи, а лодки с преимущественно торпедным вооружением – скрытно и быстро выходить в заданные районы патрулирования. Для нашего флота освоение арктических районов было важно еще и тем, что позволяло осуществлять трансокеанские переходы кораблей по самому короткому маршруту – подо льдами Северного Ледовитого океана.

В условиях острого противостояния между Советским Союзом и США руководство нашей страны не могло мириться с достижениями своего вероятного противника и потребовало от командования ВМФ и руководства промышленности быстрейшего достижения атомными лодками Северного полюса, что должно было наглядно продемонстрировать возможности отечественной экономики. Отчасти этим объясняется та поспешность, с которой строились первые отечественные АПЛ. Только в одном 1960 г. ввели в строй три лодки – К-5, К-8 и К-14.

Один из этих кораблей – К-8 – должен был первым достичь Северного полюса, а другой – К-14 – южной Атлантики. На первый взгляд, поход к Северному полюсу для лодки довольно простая задача. Однако ее реализация была делом чрезвычайно рискованным и даже авантюрным, учитывая техническую надежность отечественных АПЛ первого поколения. Под паковым льдом экипаж корабля, в случае выхода из строя главной энергетической установки, был обречен на верную гибель. Да и по чисто техническим причинам ее реализация оказалась сложной проблемой – достаточно проследить за подготовкой и осуществлением первого похода советской АПЛ к Северному полюсу.

Все началось с проверки работы в высоких широтах и подо льдом навигационного комплекса «Плутон»[ 51*] и, в первую очередь, его системы курсоуказания (КСУ). Для этого в навигацию 1959 г. К-3 совершила из Северодвинска три выхода в море общей продолжительностью 45 суток. Ни в Баренцевом, ни в Норвежском морях лед в широтах до 80° обнаружить не удалось. Поэтому испытания решили проводить в Гренландском море. Во время третьего похода лодка провела подо льдом около 10 суток, но достигнув широты примерно 79°30', во время всплытия в битом льду сломала перископ – пришлось возвращаться в Северодвинск. Тем не менее, комплекс «Плутон» прошел испытания, и как оказалось, он не обеспечивал требуемую точность счисления в высоких широтах.

50*Все они вначале входили в состав 20-й ОБПЛ, которую в июле 1961 г. преобразовали в 1-ю ФлПЛ, состоявшую из двух дивизий: 3-й ДиПЛ и 31-й ДиПЛ. Флотилия базировалась в губе Западная Лица. В состав первой дивизии входили торпедные АПЛ указанных проектов, а в состав второй -АПЛ пр. 6S8, вооруженные БР.

51*В некоторых источниках его ошибочно именуют «Плутоний».

К-3 на Северном полюсе (июль 1962 г.)