Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг.
Шрифт:
А тем временем, хотя общее количество подлодок в строю продолжало расти, весна 1942 года ознаменовала поворотный пункт в волне успехов. Пик потопленного за всю войну тоннажа пришелся на ноябрь 1942 года, но объем приходящегося на одну лодку стал сокращаться.
Часть третья
Весна 1942 года – март 1943 года
На ранних стадиях войны немецкие подводные лодки заправлялись прямо в море, перекачивая горючее из трюмов танкеров. Но когда враг начал охотиться за ними, количество танкеров стало неуклонно сокращаться.
Ответом стала грузовая подводная лодка, которую на флоте окрестили «молочной коровой». Водоизмещение таких подлодок класса XIV составляло 1688 тонн, дальность их плавания равнялась 12 300 милям, и, кроме собственных запасов топлива, они несли на борту до семисот двадцати тонн дизельного горючего. В 1941 году были заложены десять таких лодок, и в следующем году первая была спущена на воду. К месту обусловленной встречи с патрулями «молочная корова» доставляла топливо, торпеды, боеприпасы, свежие продукты, питьевую воду и медикаменты, а также забирала с лодки больных или раненых членов команды.
Среди действующих подводных лодок подавляющее большинство относилось к классу VII – водоизмещение пятьсот семнадцать тонн, дальность плавания до 7 тысяч миль. Но расстояние от Ориента до Галифакса, например, составляло 2500 миль, до Нью-Йорка – 3 тысячи миль, и едва только подлодке класса VII удавалось добраться до цели, как приходилось разворачиваться в обратный путь.
«Молочные коровы» устранили этот недостаток, и, когда возникла настоятельная необходимость операций в прибрежных водах Америки, подлодки класса VII, благодаря «молочным коровам», получили возможность внести свой вклад.
Повышению их эффективности поспособствовали технические усовершенствования. Летом 1942 года на немецких торпедах появились магнитные взрыватели. Если раньше торпеды взрывались лишь при соприкосновении с бортом судна, оружие нового типа срабатывало под днищем корабля, и последствия были куда опаснее. Теперь подводные лодки могли уничтожать свои цели лишь одной торпедой вместо двух или трех. У лодок класса VII, которые несли на борту лишь одиннадцать торпед, это означало резкое повышение их боевой мощи.
У Британских островов и у восточного побережья Америки было сравнительно нетрудно найти скопление судов. Но подводным лодкам пришлось уходить все дальше в Атлантику, и ограниченность их поля зрения превратилась в серьезный недостаток. Когда группа подводных лодок выходила на перехват конвоя, этот недостаток компенсировался тем, что одна из лодок выходила вперед, действуя как разведчик, но и ей низкое расположение над водой мостика мешало сблизиться и вести наблюдение за широким пространством.
Порой наблюдателя поднимали на специальном сиденье, закрепленном на перископе, но это приводило к потере скорости в подводном положении, да и вообще этот способ можно было использовать лишь в тех районах, где не угрожала встреча с самолетом. Тот же недостаток был свойствен и водяному змею, точнее, воздушному змею с наблюдателем, который на буксире тащила за собой всплывшая лодка. Но эта конструкция использовалась лишь в редких случаях в южной Атлантике.
Словом, подлодки продолжали страдать от ограниченности обзора – разве что разведку целей для них взяли бы на себя самолеты. Но это означало существование авианосцев и мощного надводного флота
для их охраны и защиты – иными словами, владычество на морях. Адмиралу Деницу приходилось искать выход в пределах своих возможностей. Он собирал подводные лодки в группы и руководил их движением по рации, пока им не удавалось входить в соприкосновение с врагом.Когда немецкие лодки стали применять новую тактику – собирались в стаи и свели до минимума обмен радиосообщениями, – в ответ, спустя какое-то время, вражеская сторона создала пеленгатор, который определял источник высокочастотного излучения, и конвой успевал сменить курс прежде, чем «волчья стая» успевала подготовиться к нападению. Адмирал Дениц был вынужден перенести центр тяжести действий подлодок в более отдаленные районы, где эти трудности хотя бы временно отсутствовали.
И с июня 1942 года подлодки стали активно действовать к югу от экватора. Сначала они появились у мыса Доброй Надежды, затем у восточного побережья Африки и в Мозамбикском проливе (где союзники, готовясь к операции на Мадагаскаре, собрали много судов), а также в Аденском заливе – там они перехватывали суда, которые шли из Красного моря, – и наконец вышли в Индийский океан. Японцы позволили в Пенанге организовать базу для подводных лодок.
Первым делом эти операции должны были растянуть вражеские силы, заставить конвои уходить как можно дальше в океан, замедлить поступление снаряжения к союзникам морским путем. Второй задачей было снизить напряжение, которое испытывали подводные лодки в северной Атлантике, и дать возможность японским подводным лодкам атаковать суда союзников. Те не имели представления о сложных операциях, поскольку совместное планирование с военно-морским командованием Японии считалось и ненужным, и нежелательным.
Пришло время, когда в подводной войне обозначился поворотный пункт. С весны 1943 года командиры подлодок все чаще стали сообщать о странных случаях. Всплывая по ночам для зарядки батарей, они внезапно оказывались в круге слепящего света авиационных прожекторов, а затем на них обрушивались бомбы. Ясно было, что самолеты знали, где искать подводные лодки.
Еще до того, как было найдено объяснение этим фактам, немало лодок, всплывая в Бискайском заливе, получили серьезные повреждения, и число таких случаев угрожающе росло.
После неприятного опыта, который был приобретен при знакомстве с новыми образцами глубинных бомб, – они одна за другой пачками выстреливались с кормы, что позволяло быстро «прочесать» определенное место до того, как «асдик» потеряет контакт с подводной лодкой, – и с «торпексом», новой взрывчаткой, подлодки столкнулись с новой проблемой: противник стал применять модифицированный радар, небольшие размеры которого позволяли иметь его на борту самолета. Хотя сам радар отнюдь не был новинкой – например, на земле он отслеживал появление самолетов, – предыдущие конструкции были так велики и тяжелы, что даже не всякий военный корабль мог их разместить у себя.
Сначала ими вооружили бомбардировщики «веллингтоп», затем «либерейторы» и «Каталины». А затем радары ASV, работающие на частоте 1,5 метра, появились и на самолетах дальней авиации, которые по ночам патрулировали Бискайский залив, перекрывая подходы подводных лодок к своим базам на атлантическом побережье Франции.
До сих пор подлодки пользовались относительной безопасностью в этих районах по ночам и даже днем при плохой видимости, но с появлением новых радаров враг перестал быть зависим от оптических условий и мог двадцать четыре часа в сутки преследовать подводные лодки.