Подводный спецназ - история, операции, снаряжение, вооружение, подготовка боевых пловцов

К этому несколько наивному, но вообще-то верному описанию линкора можно добавить точные цифры. Водоизмещение "Новороссийска" составляло 29032 тонны, длина - 185,4 метра, ширина - 28 метров, осадка - 10,8 метров, мощность машин - 93 000 лошадиных сил, скорость - 29 узлов. Без пополнения топлива он мог пройти 3100 миль (б тысяч километров). Вооружен он был, как никакой другой корабль советского флота, - десять 320-миллиметровых орудий, дюжина 120-миллиметровых орудий, восемь 100-миллиметровых пушек и 36 скорострельных автоматов прикрывали его от самолетов. По сути дела, это была фабрика мощнейшего артиллерийского огня.

* * *

Вскоре после того, как газета "Слава Севастополя" опубликовала документальную повесть "К стопам Скорбящего Матроса", в зале севастопольского отделения общества "Знание" состоялась читательская конференция, которая, по сути дела, вылилась в первый легальный митинг памяти жертв "Новороссийска". В огромном переполненном зале сидели и стояли сотни севастопольцев - седые отставники и безусые курсанты, вдовы и дети погибших, жители города и его окрестностей... Все они внимали выступавшим участникам и очевидцам трагедии.

Стол на просцениуме был завален цветами и записками. Одну из них, неподписанную, я отложил себе в блокнот.

"Н. А.! Известен ли Вам такой факт? Утром 29. 10. 55 г. крейсер "Молотов" выходил в море. Сигнальщик старшина 2-й статьи Панкратов и командир крейсера увидели перископ подводной лодки. Об этом рапортом было доложено командующему флотом Пархоменко. О чем говорил командир крейсера с Пархоменко, не ведаю, но только после этого разговора наш командир отказался от своих слов и сказал, что это была, наверное, швабра".

После конференции ко мне подошел пожилой человек.

– Капитан второго ранга запаса Ганин. Бывший сотрудник особого отдела. У меня есть для вас интересная информация. В нашем доме живет бывший боцман торпедного катера мичман Селиверстов. Давайте заглянем к нему.

Петр Васильевич Селиверстов - серебристые волосы, золотые зубы, владимирский говорок - хозяином оказался радушным, но скупым на слова. Все же историю, ради которой мы пришли, он поведал.

– В шестьдесят четвертом году я обучал в Алжире тамошних катерников. В этом же порту так же, как мы, инструкторами, работали итальянцы. Они готовили водолазов, точнее, боевых пловцов.

Однажды мой стажер, алжирский офицер, кивнул на одного итальянского инструктора и сказал: "Вон тот взорвал ваш линкор". Я удивился, откуда это известно. Стажер пояснил: "Хвастался среди наших офицеров, что, мол, отомстили за честь итальянского флота". Меня, конечно, это взбесило работать с таким гадом бок о бок. Но что поделаешь - мы оба иностранцы, я инструктор, он инструктор, у каждого свое начальство. Доложил я куда следует. Говорят, до Хрущева довели. На том и кончилось. А что сделаешь? Фактов-то прямых нет...

* * *

Тем же вечером, разбирая в гостиничном номере читательские отклики, я извлек из груды конвертов письмо от контр-адмирала запаса Григория Петровича Бондаря:

"В 1955 году я командовал эскадренным миноносцем "Безотказный", который, как и линкор "Новороссийск", входил в состав эскадры.

28 октября наш эсминец возвратился с моря через два часа после линкора, который уже стоял на бочке N 3 у госпиталя. С разрешения оперативного дежурного эскадры "Безотказный" прошел в глубь бухты и стал под заправку топливом. Было около 21. 30.

Мне обязательно нужно было проведать больную жену, которую я не видел более десяти суток, и с разрешения старшего я сошел на берег, заказав катер к Минной стенке к 24. 00.

Когда я возвратился на Минную пристань, катера не было. Вместо него около часу ночи за мной пришел корабельный баркас. Оказалось, что на полпути катер вышел из строя, и потребовалось время, чтобы вернуться и спустить баркас.

Мы уже отошли от причала на 2-3 кабельтова, когда дежурный по соединению эсминцев, офицер Двоешерстов, попросил меня вернуться, чтобы принять и доставить по пути донесение о запасах кораблей оперативному дежурному эскадры. ОД находился на крейсере "Дзержинский".

Мы прошли вдоль южного берега бухты мимо линкора и уже миновали его корму, когда заметили, что погас флагманский огонь на крейсере и зажегся на "Новороссийске". Развернувшись, мы подошли к трапу линкора и узнали, что ОД перешел на него. Отдав донесение вахтенному офицеру на юте, мы снова развернулись и продолжили путь на свой корабль.

Добирались до эсминца еще минут 12-15 и ничего подозрительного не наблюдали. Когда подошли уже к кораблю, вахтенный офицер доложил, что получен сигнал: "Все плавсредства к борту "Новороссийска". Это не удивило меня, я предположил обычную тренировку. Только после возвращения баркаса, около 05. 00, мы узнали о гибели "Новороссийска".

Следовательно, взрыв произошел за время следования баркаса от линкора к эсминцу, учитывая, что ОД эскадры успел дать сигнал о вызове плавсредств.

Если бы этот взрыв произошел под килем корабля, на глубине, в иле, наш баркас это бы почувствовал: гидравлический удар гораздо сильнее воздушного. Но все дело в том, что взрыв произошел не под днищем, а в носовой части корабля, по левому борту, на 1,5-2,0 метра ниже ватерлинии. Это сходится с рассказами очевидцев - участников спасательных работ: рваная пробоина длиной 12-18 метров вдоль борта.

Этим же можно объяснить тот факт, что мы на баркасе не слышали ни взрыва, ни удара воды по корпусу баркаса - все заслонил от нас огромный бронированный линкор. И потому даже в кормовых кубриках корабля удар казался глухим и далеким. В то же время, по рассказам очевидцев, во многих зданиях госпиталя вылетели стекла окон и взрыв был слышен далеко в городе.

О том, что взрыв произошел не в толще ила на дне, а следовательно, не под килем корабля, свидетельствует небольшое количество ила в воде, и только в районе взрыва. На следующее утро вода бухты в районе стоянки была достаточно чистой, чего не было бы, если бы мины взорвались глубоко в слое ила. Кроме того, вода в первую очередь распространялась по верхним этажам линкора, создав у днища воздушную подушку, что привело к опрокидыванию линкора.

Из всего, что мы тогда узнали о причинах гибели линкора, у большинства офицеров сложилось твердое мнение, что это диверсия, и тот, кто закладывал взрывчатку под корабль, выбрал одно из самых уязвимых мест - около погребов.

Вариант диверсии до некоторой степени косвенно подтверждался и теми организационными мерами, которые предприняло командование флота после катастрофы. Был снят с должности и отдан под суд начальник береговой шумопеленгаторной станции за то, что поставил объект на профилактический ремонт вне графика. Снят с должности и снижен в воинском звании командир соединения кораблей охраны водного района, так как боновые ворота в эту ночь были оставлены открытыми.