Подыграй мне

Я выпадаю прямо там, на том самом диване. Выхожу из себя, хватаю бокал, и опрокидываю в себя. Полностью. Капли текут мимо рта, но мне плевать. До остервенения сжимаю зубы, что слышу, как они скрипят. Выхватываю бутылку из рук Крис, и пью прямо из горлышка, девочки о чём-то говорят, но я больше не хочу слушать эту долбаную болтовню о том, кто с кем поцеловался, и что-то в этом роде, я просто хочу уйти. Я снова хочу бежать. Хочу пробежать весь Осло, сделать несколько кругов и умереть прямо на том асфальте. Может, если бы я поделилась с девочками тем, что происходило между нами с Крисом, всё было бы по-другому? Хотя, на кой чёрт между нами что-то происходило. Ведь ничего не было. Тысячу раз извиняюсь перед подругами и говорю, что должна бежать. Они задают кучу ненужных вопросов, на которые я отмахиваюсь, хватаю пальто и выбегаю прямо из дома Вильде.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю, накинув ткань на плечи, и начинаю бежать. А чего ты хотела, Эва Мун? Хотела, чтобы он весь вечер просидел с тобой на тех качелях в обнимку и не целовал больше ни одну девушку? Хотела, чтобы он ломал голову над тем, как заполучить тебя? Или чтобы он искал кого-то похожего на тебя? Чтобы он наплевал на всех блондинок и брюнеток, которые вздыхали по нему весь вечер, и пошёл куда угодно, лишь бы с тобой? Ты ведь не так глупа и наивна. Как такой, как Кристофер Шистад смог вскружить мне голову? Ветер бьет прямо в лицо, а я набираю скорость, мне становится тяжело дышать, но я бегу. Не застёгнутое пальто шлейфом, который раздувает ветер тянется прямо за мной, изредка бьется о ноги. Я начинаю думать о том, было ли ему так же приятно целовать её и зачем он сделал это. Крис ведь знал, что Вильде расскажет нам, рано или поздно. Мы ведь все так близки. И до меня доходит абсолютная истина. Ему просто плевать. Заворачиваю на какую-то улицу и понимаю, что была здесь когда-то. Замедляюсь, и падаю на одну из скамеек, которые выстроены точно в ряд.

Достаю сигареты, и поджигаю одну, затягиваясь. Я уже не думаю о том, какой же чудесный вкус остается на губах, я думаю лишь о том, что мне просто необходимо это сейчас. Думаю о том, что я полнейшая идиотка, которая позволила Пенетратору слишком много, но даже после всего этого у меня нет причин относится к нему хуже. Ведь мы ничем друг другу не обязаны, то был просто поцелуй в библиотеке, которым он доказал, что я привлекательна, которым он успокоил меня. А поцелуй на качелях был от переизбытка эмоций, которые взяли над нами верх. Все касания и взгляды были лишь забавой для него и для меня. Я хочу думать, что они были забавой для меня. Хочу. Но не могу. Кристофер Шистад — парень для интимных переписок, для поцелуев где-нибудь за углом школы, для совершенно дразнящих и божественных касаний, которые важны только для вас двоих, но для остальных остаются незамеченными, для пьяного веселья и разговоров о чём-то абсолютно бессмысленном. Он совершенно не тот парень для нежных объятий, легких улыбок и невесомых поцелуев куда-то в закрытые веки. Он не тот, с кем можно просто полежать и помолчать, изучая каждую родинку и морщинку на лице. Просто не тот.

Сигарета заканчивается, и я уже хочу взять следующую, как до меня доносятся звуки подобные тем, когда кого-то избивают. Прислушиваюсь и совершенно точно слышу драку. Не знаю Бог или сам Дьявол за руку тащит меня на тот звук, но я иду туда, не справившись со своим любопытством. До меня доносятся какие-то фразы, но я не внимаю им, лишь хочу увидеть и помочь тому, кого избивают. Подхожу к пересечению двух улиц и вижу парня, который с жесткостью наносит удары в живот другому. Он что-то кричит, а я снова выпадаю, замечая, что человека избивает Крис. Все вокруг теряет фокус, и только лишь Шистад со сжатыми кулаками, пульсирующей веной на шее и животным взглядом. Лишь его резкие движения и играющие от злости скулы. Я сглатываю и срываюсь с места, когда замечаю, что парень, лежащий на асфальте не двигается. Я кричу что-то непонятное Пенетратору и хватаю его за кисти рук, остервенело отталкивая от еле дышащего тела. Кристофер пару раз ошеломленно моргает и фокусируется на мне, смотря в мои глаза, выворачивая наизнанку, смотрит так, что я хочу упасть прямо здесь.

Я готова была увидеть что угодно внутри его шоколадных глаз, жестокость или злость, но не было там никакого зла. Лишь растерянность. Я хватаю его за запястье, и увожу, размышляя над тем, что творю. Заворачиваю к ряду тех замечательных скамеек, и усаживаю его на одну из них, падаю рядом, не слишком близко. Достаю пачку и решаюсь закончить то, что хотела сделать перед тем, как нашла Шистада. Протягиваю ему сигарету, и он берёт её, крутит между пальцами, и рассматривает. Поджигаю свою, а затем и Криса, потому что он находится в абсолютной прострации и отрешенности. Он затягивается, прямо как я, и выдыхает серый клуб дыма. Выдыхает так, словно с его плеч спадает груз, потому что они опускаются, и парень сутулится, делая ещё одну затяжку. Я не знаю, почему сижу рядом с ним. Но мне кажется, что ему это нужно. В данный момент ему это нужно больше всего. Решаю не задавать лишних вопросов и делаю то, что должна. Он ведь был рядом, когда мне было хреново.

Смотрю куда-то на небо и думаю о том, который сейчас час. На нем столько звёзд, что я не могу оторвать глаз. И я задумываюсь, что видела все эти звёзды в одних лишь глазах Криса. В них столько галактик сразу. Отрываюсь от неба, и смотрю на Шистада, который в свою очередь без капли смущения рассматривает меня. Я выгляжу скорее всего потрепанной. Волосы запутались от бега, пальто нараспашку, глаза слезились из-за ветра (а может и не из-за него), поэтому скорее всего тушь немного осыпалась, и создавала эффект подведенного нижнего века. Крис протягивает руки ко мне, а я затаиваю дыхание, его пальцы медленно застёгивают каждую пуговицу верхней части моей одежды, они с легкостью поднимают ворот, так, чтобы шея и часть подбородка были полностью закрыты. Парень всё еще молчит, убирая растрёпанные пряди моих волос где-то в районе макушки. Я не знаю, сколько мы смотрим друг другу в глаза перед тем, как я опускаю свои веки и смотрю на его окровавленные костяшки. Сверлю взглядом его руки, пытаясь очистить их от красных потеков и заживить все раны.

— Как ты оказалась здесь? — Его бархатный голос так неожиданно разрезает тишину, что я вздрагиваю.

— Я просто бежала куда глаза глядят, — невозмутимо говорю я.

— И твои глаза глядят в направлении моего дома? — Он что, сейчас издевается надо мной?

— Было лучше, когда ты молчал, — фыркаю.

— Почему ты оттащила меня от него? — Он всё ещё любопытно рассматривает меня, а я ловлю его глаза, выдерживая абсолютно невыносимый взгляд, пока он первый не прерывает зрительный контакт.

— Потому что ты, блядь, чуть не убил его! — кричу я, постепенно закипая.

— Не обязательно кричать, пойдем поговорим об этом в доме. — Крис кивает в сторону небольшого, но стильного белого дома, который стоит недалеко от нас.

— С какой стати мне идти куда-то с тобой? — щурясь, отвечаю я.

— Эва, хочешь поговорить — идём, — устало проговаривает парень, и поднимается. Я мысленно обзываю себя, как только могу, но всё же следую за ним.

Мы заходим в дом, который абсолютно стерилен. Он чист до такой степени, что кажется, здесь никто не живёт. В доме даже нет определенного запаха, как обычно бывает. Он просто без души. Я хмурюсь на собственные рассуждения и иду за Крисом в гостиную, парень говорит, что хочет обработать руки, и просит подождать его. Киваю ему и снимаю пальто, кладя на белое кресло. Белый диван, стеклянный журнальный столик, камин и телевизор. Это всё, что я вижу в гостиной. На полочке, которая над камином замечаю фотографии, и подхожу ближе, дабы рассмотреть. Три рамочки, в которых находятся изображения Криса с его семьей. Он очень похож на свою мать. Слышу приглушенные ругательства и иду на голос Пенетратора. Он стоит возле раковины и никак не может обработать вторую руку. Двигаюсь к нему, и выхватываю антисептик с бинтами. Парень вздрагивает от неожиданности. Быстро обрабатываю руку, и резко забинтовываю.

— Где же нежность в движениях, Мун?

— Шистад, я пришла поговорить, если ты не забыл, — бурчу я и ухожу в гостиную.

Сижу в одиночестве добрых минут семь и снова собираюсь идти на его поиски, но Крис заходит с подносом, на котором стоит маленький чайник и две чашки. Я чувствую запах мяты, и мне уже хочется почувствовать теплую кружку в руках, дабы согреть окоченевшие пальцы. Парень разливает чай и протягивает мне. Я больше не могу ждать и молчать.

— Ты расскажешь мне, что это было?

— Почему тебе всё нужно знать? — стонет он, — Это парень из автобуса, с которым мы в очень напряжённых отношениях.

— Yakuza?

— Откуда ты только всё знаешь, — бормочет он.

— И зачем ты его избивал до такой степени?

— Потому что они сделали то же самое с нашим Пенетратором, и мы решили, что неплохо было бы проучить их.

— Отыгравшись на одном парне?

— Мун, не забивай свою рыжую головушку нашими делами. — Крис отпивает чай и замолкает.

— Понравилось целоваться с Вильде? — выпаливаю я и округляю глаза, давясь собственной слюной.

— Что? — Шистад так же давится чаем.

— Ты слышал. — Мне безумно неловко, но робеть не в моих правилах.

— Да с чего ты вообще взяла, что я целовался с ней? — ухмыляется он.

— А ты не целовался?

— Всё-то тебе расскажи, — хмыкает парень, — даже если целовался, какое твоё дело?

Я сжимаю губы в тонкую линию. Ставлю кружку на поднос.

— Мы договорили?

— Я думаю, нет, — жмёт плечами Крис и так же отставляет кружку. Нехороший знак.

— И что ещё? — говорю я абсолютно безжизненно, я вымотана.