Подземелье Мерцающего Света

— Про последнее, — уточняет Леха.

— Я понял о чем ты. Думаю о том же, — соглашается с ним Закко.

— Ну, не пахну же… — обеспокоено произносит Гон-Донн. — Совсем не пахну. Скажи им, брат?

— Напасть на чувдов могло другое племя, — присоединяюсь к беседе парней. — Но есть вероятность, что «много безобразных гуманоидов», которые, к тому же, похожи на нас, это приспешники новых богов, сунувшиеся в пещеры за нами.

— Вот и я о том, — соглашается Леха.

— Брат, ну что скажешь? — не унимается Гон-Донн. — Не пахну же?

— Да, отстань от меня! — не выдерживает Писс-Дум. — Не собираюсь я тебя нюхать.

— Паххучий кусссок никто нюххать не ххочет. Так какк он пахххуч, — заключает Кеша. — И даже вонючч.

— Кто бы то это ни был, он отвлек от нас чувдов, — улыбается Буги, косясь на ругающегося хоббита, что грозится окунуть моего питомца в первой попавшейся кучке экскрементов. — Возможно нам пробираться через их земли станет проще.

— Скорее всего, нас все равно будут искать, — не соглашается Закко. — Так как чувды посчитали нас разведчиками, что проникли к ним на территорию. Потому передвигаться нужно осторожно и скрытно.

С последним утверждением согласны все. Ну, почти. Но Кешу никто не слушает.

Кто бы ни напал на чувдов, он нас, можно сказать, спас. Бледоглазые не знают, где мы находимся, а сеть пещер обширна. У нас большие шансы затеряться и оставаться незамеченными. А чувды пускай стягивают свои силы на сражение с безобразными гуманоидами.

Будет здорово без лишних проблем пройти все пещеры и выйти на поверхность. Двигать скрытно и неспешно, но в спокойствии.

И мы действительно шли по пещерам в относительном спокойствии примерно с час. Пока нам на пути не встречается новое стадо. А со стадом пастух в виде чувда. И рядом с ним его собака… Даже две.

Мда. Мы тормознулись перед расширившимся проходом, забитого глубинными урчателями. Те недовольно урчат, так как стены пещеры почти голые. Жрать нечего. А уйти в более благоприятные места не могут, так как одна из тихоходок застряла лапой меж двух крупных валунов с острыми гранями. Животина жалобно подвывает, пытается вырвать лапу, но у нее ничего не получается. Только причиняет себе лишнюю боль.

Чувд, как и его «собаки» нас не видят. Они повернуты к нам спиной, лицом к застрявшей «корове». А вот парочка ближайших глубинных урчателей подошла к нам, понюхала и флегматично отвернулась. Гон-Донна на всякий случай спрятали за наши спины, за поворотом туннеля.

— Собака, грызи камень! — приказывает пастух, указывая на валуны, виноватые в задержке стада. — Только лапу корове не грызть.

И два скружа, выполняющих роль собак, набрасываются жвалами на камни.

Блин. А так все хорошо шло. Шли себе, шли. Никого не трогали. Нас никто не трогал, так как мы давно убрались из тех мест, где засветились. А сейчас тронь этого чувда, и на нас снова начнется охота.

Кому это нужно? Точно не нам.

Возвращаться по туннелю обратно — так себе предложение. До ближайших развилок идти долго. А там, возможно, тоже кто-нибудь появился из чувдов.

Хм… Мне приходит в голову идея.

— Нужно убить чувда так, чтобы он не понял, что его убили разумные, — опережает меня Леха.

Вот, блин!

— Да, — тут же дополняю я, — его первым и неожиданно. А скружи все равно не смогут чувдам ничего объяснить и описать напавших. Но нужно подстроить причину смерти не от оружия, а потом затереть улики.

Ну, вот. Идея высказана. Остается только срочно ее реализовать.

Глава 30(2)

— Да, чего там реализовывать? — вперед смело выходит Гон-Донн. — Пфф…

— Стой! — шепотом, чтобы не привлечь внимание, но громким, чтобы мы испугались быть обнаруженными, Писс-Дум пытается остановить брата, когда тот, после своей речи, тут же раскручивает пращу.

Но поздно.

Снаряд характерно вжикает и ударяется о нависающие камни свода, расположенные над чувдом.

— Звездец, — обреченно комментирует Буги.

Срабатывание разрывного снаряда тут же заглушается сначала громким треском камней, а затем грохотом их откладывания и падения.

— Нам, — сквозь шум также обреченно дополняет Закко.

Груда породы рушится на «пастуха», успевшего только задрать к своду голову, одновременно с этим вжать ее в плечи, и на одну из «собачек», дернувшуюся к хозяину.

— Делов то, — картинно отряхивает руки Гон-Донн.

— В сторону! — кричит ему Писс-Дум.

Одновременно с ним звучит и моя команда остальным:

— В стороны! Затопчут!

Часть глубинных урчателей, испуганных грохотом и падающими камнями, бросаются в нашу сторону. Дружно вжимаемся в стены туннеля. Кешу, не сразу сообразившего о надвигающейся проблеме, спасают нити Лиси. Ктулху, вжатый моей спиной в каменную стену, издает что-то непонятное, но точно недовольное. Нас чудом не давят насмерть массой. Вместе со стадом проносится облако пыли.

— Ну, спасибо, брат! Помог нам, — выдает Писс-Дум, когда откашливается, — чуть не отправится на тот свет.

— Да, пожалуйста! Я с этим легко справился, — сначала отвечает ему Гон-Донн, а потом, видимо, до него доходит смысл всей фразы. — Эй! С чего это?!

— А не думал, что пещера могла вся обвалится? Над нами, например, тоже. И похоронить, — поясняет уже Закко. — И вообще, заканчивали бы вы с этими взрывными снарядами в этом каменном лабиринте. Каждый раз, как вы их используете, страшно становится. Не хочется быть похороненным заживо.

— Так не завалило же нас, — оправдывается Гон-Донн.

— А еще, скорее всего, обвал завалил проход, — вздыхает Леха, что вместе с Лиси первыми выдвигаются в сторону каменного обрушения. Все остальные подтягиваются следом.

Сквозь завесу пыли в темноте подземелье, подсвеченного редкими пучками мха и лишайника, что-то разглядеть сложно. И странный скрежет впереди кажется чем-то таинственным и ужасающим. Воображение рисует всякое.

Но это оказывается скруж, что пытается вытащить из-под завала еще дергающегося собрата. От того всего пара лап торчит. А самое удивительно — остался просвет, позволяющий пройти по туннелю на ту сторону от обвала.

Писс-Дум попадает заряженным снарядом суетящемуся скружу в затылок, на пару секунд оглушая и парализуя. А следом, по тому же затылку прилетает топором от Буги. Мощным таким ударом. И еще одним. И еще. Пока «собака» не испускает дух.

Ну, а для достоверности представленной тут картины «Прохожий не стой под стрелой»… в смысле «не стой под скалой», здоровяк с силой опускает на раскуроченную голову скружа огромный камень. Тем самым превращая ее в сплошное месиво и окончательно «затирая» улики.