Подземелье мертвецов. Дилогия

Ведьма задумчиво покачала головой и, решив не думать больше о Вайлде, посмотрела на закрытую крышку подземелья. Ей очень хотелось оказаться теперь там, внизу, возле Дункана, но, увы, приходилось слушаться голоса разума. Она слишком уязвима для Зверя, и Зверь прекрасно об этом знает, даже когда спит. Ее присутствие стало бы новым источником опасности для Дункана, а опасностей у него теперь и без того хватает. И в этом виноват его упрямый характер. Дункан никогда не согнется, в какую бы бурю ни попадал, никогда не позволит себе проявить слабость. А ведь всем известно, что даже прочнейшая сталь ломается, когда ее пытаются согнуть.

"Дункан, Дункан: Следи как следует, чтобы тебя не ударили в спину. И возвращайся поскорей".

Флинт и Танцор продолжали сидеть бок о бок, терпеливо дожидаясь момента, когда придется обнажить клинки. Вот так сидеть рядом и ждать боя им приходилось уже бесчисленное множество раз. Сейчас Джессика не спеша полировала клинок какой-то тряпкой; вообще-то меч не нуждается в чистоте, но привычная процедура хорошо успокаивает нервы, позволяет расслабиться. Танцор просто сидит сложа руки, положив меч на колени - как всегда спокойный и невозмутимый. И как всегда готовый в любой миг вскочить и пустить свой меч в ход. На его лице не заметно никаких следов волнения или тревоги: А впрочем, разве у этого человека можно что-нибудь понять по лицу? Глаза его устремлены куда-то вдаль. Девушку заинтересовало, о чем сейчас размышляет ее напарник. Вот уже без малого восемь лет они вместе служат и спят в одной постели, но она и теперь вынуждена довольствоваться лишь смутными догадками о том, что же этого человека занимает, когда он сидит вот так, полностью отрешившись от всего мира.

Танцор совсем не похож на других людей. Едва ли не половину своей жизни он проводит в каком-то своем, одному ему известном мире. Флинт была уверена, что Танцор ее по-настоящему любит, но вот узнать его как следует оказалось не под силу даже ей. Он всегда был малоразговорчив, а в последние годы вообще ограничивается тем, что позволяет Джессике говорить от имени их обоих. Не то чтобы он слишком медленно соображал или страдал излишней застенчивостью; у него просто не возникало желания разговаривать. Если Танцору приходится доказывать свое мнение, он, как правило, проделывает это с помощью меча.

– Слышь, Танцор:

– Да?

– А как ты думаешь, они действительно смогут прикончить Зверя?

Танцор пожал плечами:

– Возможно. У Хаммера ведь есть Адское Орудие, а в этих мечах поистине громадная сила.

– Но что, если: если этой силы не хватит? Какие тогда у нас останутся шансы?

– Я бы сказал, что почти никаких. Но все-таки придется попробовать. От нас теперь слишком много людей зависит.

– Так бывает почти всегда. Но только на этот раз мы можем слишком глупо погибнуть.

– Ну, это издержки профессии.

– Ты хоть немного боишься, Гайлс?

– Нет. Страх только мешает сосредоточиться. А ты?

– Да.

– Не надо. Я ведь здесь, с тобой. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Джессика.

Флинт крепко сжала его руку. Они посмотрели друг другу в глаза и долго не отводили взгляда. А потом из подземелья раздался страшный нечеловеческий крик. Он проникал сквозь дубовую крышку люка и заполнял весь подвал. На стенах и на полу начал трескаться лед, с потолка посыпались сосульки. Флинт и Танцор вскочили на ноги, мгновенно выхватив оружие. Констанция и Вайлд огляделись по сторонам в поисках врагов. А крик все продолжался и продолжался, дикий и оглушительный. А потом вдруг наступила тишина.

– Они разыскали Зверя, - заметил Вайлд.

– Или он их разыскал, - невесело поправила Констанция.

Она резко вскинула ладонь, прося тишины, и стала к чему-то прислушиваться.

– Послушайте: Замечаете что-нибудь?

Все трое затаили дыхание, пытаясь различить в тишине хоть какой-нибудь звук. Вот откуда-то издалека, по всей видимости сверху, послышалось несколько неясных, едва различимых шорохов. Флинт и Танцор переглянулись и привычно взмахнули клинками, разминая руки, Вайлд поднялся на ноги и приложил к тетиве стрелу. Флинт поглядела на него и медленно покачала головой:

– Нет, Эдмонд. Вы с ведьмой останьтесь здесь и охраняйте вход в подземелье, а мы с Гайлсом сходим проверим, что происходит там, наверху.

Сперва ей показалось, что Вайлд начнет спорить, но он просто пожал плечами и снова уселся на груду хлама. Флинт помедлила: ей захотелось объяснить, что она говорит это вовсе не потому, что не доверяет Эдмонду, но, решив в конце концов, что тот все равно не поверит, не стала пускаться в объяснения.

Она подошла к ведущей наверх двери и распахнула ее. Звуки вдруг замерли. Танцор снял со стены один из факелов и протянул Джессике. Взяв факел, Джессика двинулась вверх по лестнице. Гайлс пошел следом, не отставая ни на шаг и держа наготове меч. Констанция затворила за ними дверь.

Флинт и Танцор, поднявшись по лестнице, вышли в узенький коридор, остановились, огляделись по сторонам и прислушались. Здесь факел почему-то светил ярче, чем в подвале, хотя воздух здесь был такой же, как и там. Коридор уходил вдаль и был совершенно пуст. Флинт нахмурилась. Странные звуки слышались теперь громче, а источник их, казалось, стал гораздо ближе, но разведчикам по-прежнему не удавалось понять, что же это за шорохи и откуда они доносятся. Казалось, будто кто-то где-то скребется. Где-то и впереди и сзади, как бы нигде и в то же время со всех сторон. Флинт поняла лишь одно: звуки слишком уж странные и совершенно неестественные. В природе таких просто не бывает.

– Смахивает на крыс, - вполголоса произнес Танцор, - бегающих где-то между перегородками.

– Я сотни раз слышала крыс, - возразила Джессика, - они не так шуршат. Ты мог бы определить, откуда эти звуки исходят?

– Нет. - Танцор задумчиво пошевелил мечом. - Но откуда бы они ни шли, они с каждой минутой приближаются.

Флинт хмыкнула и двинулась дальше по коридору. В дрожащем свете факела по стенам и по полу плясали тени. Сперва разведчикам показалось, что здесь, в коридоре, гораздо теплее, чем внизу, но очень скоро ситуация изменилась. Холодало буквально на глазах. Небольшие пятна изморози на стенах начали быстро увеличиваться; в неподвижном воздухе замаячили скопления тумана. Флинт в недоумении остановилась. Гайлс вопросительно посмотрел на девушку. Туман: Здесь, внутри крепости?! Да это же просто невозможно. Не бывает такого! Глубоко-глубоко внутри помещения, даже не в фойе каком-нибудь, а в самой середине здания, в такой дали от двора:

"Зверю снятся сны: И во сне он видит мир таким, каким этот мир был в те времена, когда спящий в последний раз разгуливал по земле".

Джессика вспомнила слова ведьмы и вздрогнула. Сколько же этот Зверь проспал в своем убежище, если все его воспоминания о мире сводятся к сплошному льду, морозу и пронизывающему до костей холоду? Она покрепче сжала рукоять меча и решительно встряхнула головой, отбрасывая посторонние мысли. Порассуждать можно и потом. В более спокойной обстановке. А пока что надо выяснить, что или кто издает там эти непонятные звуки и насколько это опасно. Она попросила Танцора оставаться на месте, а сама медленно двинулась дальше, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Непонятный шум становился все громче и отчетливее, будто с каждой минутой приближался откуда-то издалека, едва ли не из-за горизонта. К скрежету и царапанью добавились звуки, напоминающие не то рычание, не то фырканье. Казалось, они доносятся со всех сторон, просачиваются сквозь потолок, стены и даже сквозь пол. Морозная дымка повисла уже во многих местах посреди коридора; клубы тумана извивались и ворочались, слегка поблескивая в свете факела. Девушка вдруг обнаружила, что слишком далеко ушла, и остановилась. Она посмотрела назад, туман за ее спиной уже совсем сгустился. Фигура Гайлса виднелась лишь неясным силуэтом в сплошной серой мгле, а дверь на лестницу, спускающуюся в подвал, растворилась без следа. Джессика торопливо вернулась к Танцору, и они молча встали спина к| спине, выставив перед собой клинки.

– А звуки все громче, - помедлив, проговорил Гайлс. Голос его, как всегда, звучал ровно и невозмутимо.

– Точно, - отозвалась Флинт. - Не нравится мне все это, Гайлс. Слишком уж похоже на заранее спланированную западню.

– И что ты предлагаешь? Вернуться со всеми предосторожностями в подвал?

– Да. Тут мы слишком уж отрезаны от своих. А они точно так же отрезаны там. Пошли.

Внимательно глядя по сторонам, они зашагали по коридору. Густые клубы тумана вызывали наибольшее подозрение, и Джессика с Гайлсом, напрягая глаза, всматривались в сгустки морозной дымки, каждую минуту ожидая нападения. Странные звуки становились все громче, и в них появился угрожающий оттенок, будто им не было уже смысла скрывать свою истинную природу. Джессике показалось, будто за пеленой тумана что-то шевелится: Они подходили все ближе и ближе к двери. Что бы там ни бродило по коридорам, поворачиваться к нему спиной они не испытывали никакого желания. Флинт чувствовала огромную радость оттого, что рядом с ней Танцор. Молчаливое присутствие этого человека, всегда спокойного и невозмутимого, вселяло в нее уверенность. Туман вдруг сгустился настолько, что стал совершенно непроницаемым. Теперь разведчиков окружала сплошная молочно-белая масса. Казалось даже, будто она светится, наполняя коридор жутковатыми отблесками. В тумане теперь можно было ясно различить какие-то темные фигуры, высоченные, тощие и чем-то напоминающие человеческие. Загадочные тени то выступали наружу, то вновь погружались в непроницаемый туман. Джессика так и не поняла, сколько же их там бродит. Она искоса посмотрела на Танцора, дабы проверить, видит ли эти привидения ее друг, и по его мрачной улыбке и поднятому вверх клинку поняла, что это вовсе не мираж.