Подземелье по наследству. Том 2

— Если здесь не шьют одежду, почему в этом магазине так много продавцов? — с подозрением спросила демоница. Она как будто привыкла везде видеть подвох.

Я бросил взгляд на трех женщин в стильных черных платьях. Они стояли около кассы, шептались друг с другом и поглядывали в нашу сторону. Необычная внешность моих подружек ожидаемо привлекала внимание.

— Кто знает, — сказал я, повернувшись в женщинам спиной.

Наверное, они считают нас чудиками. Ничего, думаю, продавщицы быстро проникнутся к нам симпатией, как только мы начнем тратить деньги. А может быть даже большие деньги.

Аманита и я следовали за Мей по магазину, пока кошкодевочка со сверкающими звездами в глазах рассматривала все красивые платья. Потребовались некоторые уговоры, чтобы убедить мою жену, что я действительно куплю ей все, что она захочет. Вскоре у меня на руках лежала целая охапка платьев, которые она хотела примерить.

— Я могу вам помочь? — наконец, спросила одна из продавщиц, отметив, сколько платьев мы выбрали.

Продавщица выглядела лет на двадцать с небольшим, у нее были коротко стриженные розовые волосы, а губная помада отдавала слегка зеленоватым оттенком. Я не особо разбирался в макияже, но даже мне это показалось странным выбором. Может быть хозяева заведения придерживаются неких прогрессивных взглядов и разрешают сотрудникам выглядеть подобным образом?

— Да, — сказал я продавщице. — Можете подсказать моей жене с выбором?

Продавщица посмотрела на Мей. Та мило улыбалась ей в ответ.

— Давайте я провожу вас в примерочную, — сказала продавщица, тоже улыбаясь. — Ах, не могу не отметить как чудесно вы выглядите!

Она бросила взгляд сначала на ушки принцессы, а потом на хвостик, выглядывающий из-за юбки.

— Спасибо, — Мей мило похлопала ресницами.

— Ваша эстетика просто великолепна, — продавщица продолжала нахваливать Мей. — Это что-то вроде коттеджкора? Или может быть даже разновидность джапанди?

Даже я не понял, о чём речь, а уж Мей тем более. Кошкодевочка смотрела то на меня, то на продавщицу широко раскрытыми растерянными глазами, ожидая помощи. В итоге я просто кивнул своей жене, подсказывая согласиться.

— Угу, да, наверное… — сказала кошкодевочка.

— Ах, самовыражение это прекрасно, — продавщица цвела и пахла. — Особенно когда оно на таком высоком уровне!

За то короткое время, что мы с Мей были вместе, я постарался рассказать ей как можно больше о современной жизни. Но, разумеется, пробелов всё ещё более чем хватало. В том числе и у меня самого.

— Я могла бы вам чем-нибудь помочь? — спросила продавщица у Аманиты. Уже с чуть меньшим энтузиазмом — видимо, дьяволица была признана недостаточно… коттеджкорной.

Та оглядела вешалки с летней одеждой розового, нежно-голубого и белого цветов, после чего покачала головой.

— Нет, спасибо, — сказала дьяволица.

Продавец кивнула, а затем потащила Мей в примерочную. Пока мы с Аманитой ждали их возвращения, я наклонился к краснокожей красотке, которая, кажется, немного заскучала.

— Не волнуйся, — шепнул я ей. — Здесь есть ещё куча магазинов. Я уверен, мы обязательно тебе что-нибудь классное подберем.

— Да я вообще не волнуюсь. На чиле, на расслабоне, как ты говоришь, — Аманита пожала плечами. — Большую часть жизни я обходилась малым, так что даже не знаю, что делать со всей этой роскошью.

— Развлекаться и отдыхать — это нормально, — сказал я, ободряюще кладя руку ей на плечо. — Здесь не нужно выживать, как в Подземелье. Просто вздохни полной грудью. Ты заслуживаешь этого не меньше, чем Мей.

Аманита улыбнулась мне и хотела что-то сказать, но тут вышла кошкодевочка в коротком белом платье, сплошь усеянном голубыми цветами. Платье было сшито из шелковистой ткани, которая, казалось, струилась по белой коже фигуристой принцессы, подчеркивая каждый дюйм ее тела.

Глубокое декольте подчеркивало невероятную грудь моей жены. Тонкая ткань плавно облегала ее тонкую талию и округлые бедра, а рукава с оборками и подол в виде лепестков придавали всему платью сладко-кокетливый вид.

— Как будто под тебя шили, — Аманита одобрительно улыбнулась и показала большой палец.

— И правда, выглядишь невероятно, — сказал я, мои глаза жадно исследовали каждую линию и изгиб тела моей женушки. — Это надо брать обязательно.

— Да-а-а, мне тоже очень нравится, — Мей ухмыльнулась и крутанулась вокруг себя, показывая нам себя со спины.

Мы остановились на этом прекрасном белом платье. Также Мей выбрала ещё четыре платья розового и голубого цветов — похоже, ее любимые цвета. У одних было кружево, у других — цветочные принты.

Самое главное, Мей находилась на седьмом небе. Её лицо светилось от счастья, когда она вышла из магазина в своем новом белом платье с цветами.

Мы продолжили наш поход по торговому центру. Оказалось довольно непросто найти магазины, которые поразили бы воображение Аманиты. Наконец, мы наткнулись на один, который специализировался на мрачной и темной одежде. Судя по всему здесь продавали одежду и атрибутику для готов, панков, рокеров и металлистов. Я заметил большой плакат с Михаилом «Горшком» Горшеневым на стене внутри магазина. Вокалист «Короля и Шута», одетый в чёрную кожанку, смотрел на нас своим фирменным безумным взглядом. Волосы на его голове были собраны в острые шипы. Надпись под плакатом гласила «Панки Хой, Горшок Живой!».

— А вот это выглядит интересно, — сказала демоница, заглянув в магазин через входную арку, сделанную из металлических стоек, стилизованную под готический замок. — Мне нравится темная и мрачная одежда. Могу я заглянуть сюда?

— Конечно. Разрешения можно не спрашивать, — я улыбнулся. Мы с Мей последовали за дьяволицей в магазин. Внутри нас встретила музыка. Мей сразу сморщила носик, а Аманати навострила уши — ей, кажется, панк-рок пришелся по душе.

Знают зеркала, в чём моя беда;

Не смотрю я в них больше никогда.

Тугая маска — спасение моё,

И днём и ночью — я вечный раб её.

А что под ней — никто не знает! Хэй!

Всё случится как всегда! Не желая вам вреда,

Буду Вас я развлекать опять. Опять!

Посмотреть хотите вы, что под маской но, увы,

Мне Вас так не хочется терять. Вас терять!

Многих женщин я взглядом покорял,

И всю ту же роль я всегда играл.

Их любопытство травило душу мне,

Как капля яда в излюблённом вине.