Подземелье
Шрифт:
— Согласен… Геолог, жалко его, но по-свински себя, помнится, повел. Вы, кажется, обиделись. Не думаю, что он всерьез, просто пьяный. Мне кажется, все тут мирно уживаются.
Завуч промолчал. Репин лениво потянулся.
— Насчет легенды… Любопытно, были какие-то предпосылки или просто сказка?
Григорий Олконтович усмехнулся.
— У всякой сказки свои предпосылки. И у этой реальная основа есть.
— Ну, уж и основа, — усомнился Репин. — У кундиги?
— Представьте. Даже имя того охотника известно, с которого все началось, и потомки его здесь живут. Это все знают.
— Ну, дела! — удивился Сергей. — Вы грамотный человек. Что скажете?
Григорий Олконтович опять усмехнулся:
— Про оборотня старики да глупые толкуют и то не всерьез. Вы думаете, промысловики из-за суеверий в тайгу не хотели идти? Ерунда. Кундига, скорее, предлог. Совсем другие есть причины. Недовольство накопилось, надоело так жить. Вы, наверное, тоже полагаете, что у аборигенов одно пьянство на уме?
— Даю вам честное слово, — заверил Сергей, — нету у меня никаких предрассудков. Я любознательный человек, мне интересно. Расскажите про кундигу.
— Кундиги, конечно, никакого не было. А был драматический период в истории народа, ломка устоев, соприкосновение с чуждой цивилизацией. Болезненно все это происходило и вылилось в такую форму. Поэтический образ, не более.
— А как же — вы говорите — и имя охотника помнят, и потомков знают?
Григорий Олконтович терпеливо объяснил:
— Не исключено, случилась какая-то трагедия. Был человек злой, отщепенец, преступник. Но, скорее всего, сумасшедший. Пристрастился к пьянству, совсем свихнулся. Вам что, такие случаи не известны?
— Ясно, — протянул Сергей. — Спасибо, что растолковали. Теперь чисто профессиональный интерес. Как я понял, потомки того, кундиги, живут здесь. И что, на фоне происшедшего, к ним никаких претензий?
— Вы шутите?!
— Да уж какие шутки? Людям ведь всегда виноватый нужен. Когда-то случались еврейские погромы. Теперь скинхэды чернокожих бьют. Не возникло бы у нас еще и с этим проблем, разборок каких-нибудь. Лучше упредить, чем потом расхлебывать.
Завуч пристально посмотрел на собеседника, с холодком в голосе произнес:
— Наконец-то я понял, для чего меня сюда вызывали. А то Николай Данилович все какие-то странные вопросы задавал. Зачем было крутить, раз знаете? Не волнуйтесь, ничего мне в этом смысле не угрожает и вмешательства вашего не требуется.
Сергей не ожидал, что все получится так просто. Только начал зашифрованный разведопрос, только подступился. А педагог взял и раскололся. Чего ему опасаться? Кто поверит, кто заподозрит?! Но, нет, тут ты, брат, ошибаешься…
Может, так и должно быть? Может, так и предопределено?..
Раскололся? Или нарочно кинул приманку? Ведь был полуночный визит и звонок под утро… Кто еще мог ломиться в дверь, а потом задавать вопросы, почему не уехал?
Ведь он знает, что я знаю, что он!..
Как он пронюхал? Но если он тот самый, из Подземелья… В Подземелье свои законы.
Идешь к выходу, а попадаешь… Там все на стенах написано!
Сергей не подал виду, что слегка растерялся, спросил:
— Сами-то в тайге
часто бываете?— В тайге?
— Ну, по грибы, по ягоды, или так прогуляться? Когда в последний раз ходили?
— Я не понимаю, при чем здесь это?
— А с вечеринки тогда с кем ушли?
— Не помню. Кажется, ни с кем.
Завуч почувствовал, что разговор этот — все же не пустая болтовня, и насторожился.
— А геолога видели? Он с кем отправился?
— Что вам надо?
— Поймете. Отвечайте на вопрос.
— Откуда мне знать? Кажется, он ушел минут за десять до меня, один. Если это вам так важно, не сбегали бы с журналисткой, а сами бы за всем проследили! К чему вы клоните?
— Он вас обидел. Ушел. Вы следом. Потом его нашли в кустах.
— Вы, что же, думаете, это я с ним счеты свел?! — вознегодовал завуч. — Что за чушь? Вы соображаете, что говорите! Может, мне еще и оправдываться придется?!
Возмущенный педагог заговорил быстро, в его речи мелькнули запомнившиеся Репину интонации. Как тогда, на вечеринке. И во время утреннего звонка.
Репин спросил:
— Зачем вы мне сегодня спозаранку звонили?
— Я? Вам?
— Вы, кто же еще? Я вас по голосу узнал.
Григорий Олконтович оторопело замолчал.
— Спрашивали, почему я не уехал, — напомнил Репин.
Завуч поморгал и вдруг рассмеялся.
— Вы не у Аркадия ли остановились?
— У какого Аркадия?
— Следователя здешнего. Как же я сразу не догадался? Он с семьей, выходит, все же улетел, а вас, потому что приличной гостиницы нет, поселили у него на квартире. Верно?
— Предположим. И какие у вас с Аркадием дела ни свет ни заря?
— Да обыкновенные. Я случайно узнал, что он собирается в отпуск. Вчера вечером знакомые сказали. Аркадий у меня деньги занимал, обещал через месяц вернуть. А тут узнаю — уезжает надолго. Вернется без рубля. Какие тогда долги?! Я и решил позвонить, напомнить, если еще на месте. А с утра пораньше, так это чтоб дома застать, если сегодня у него самолет.
— Не летают же самолеты, — сказал Сергей. — Погоды нет.
— Да? — удивился завуч. — Мне про это неизвестно.
— В окно бы посмотрели.
— Я не специалист аэрофлота!.. Забавно. То-то я еще думаю, кто такой у нас Репин в поселке? Сразу и не сообразил.
— Откуда у скромного завуча деньги, чтобы в долг давать?
— Декларацию о доходах представить? У меня родни много. Мы помогать друг другу привыкли. Не украл!
Недурно у педагога получилось. Аркадия ведь не спросишь. «Ладно, — подумал Сергей. — Крутись…».
— Где вы были в ночь на…? — Репин назвал дату.
— Это чего ради вас интересует? Я не помню.
— Когда же успели забыть? Тем более, событие такое, труп за огородами нашли.
Весь поселок гудел! Вас тогда допоздна дома не было.
— С чего вы взяли, что не было?
— С того, что вы гостили у заведующей банно-прачечным комбинатом. Ушли рано, а домой вернулись поздно. Еще кому-то визит наносили, или прогуливались где-нибудь?
— Гулял! — неожиданно подтвердил Григорий Олконтович. — У нас с ней отношения не простые. Случаются размолвки. Побродил перед сном, чтоб успокоиться.