Подземка

Гости присели, зажав меня с двух сторон. Они нависали надо мной будто две скалы. Я чувствовал себя утлым судёнышком, норовящим проскочить между Сциллой и Харибдой.

— Слышь, Саня. Ты извини, что так вышло. Ашот Амаякович мужик в целом правильный, порядок на станции блюдёт.

Документов при вас нет, кто вы и откуда взялись на самом деле не разберёшь. Может казачки какие засланные от соседей. У них там свои законы, зоновские, а у нас тут типа демократия, — заговорил Гена. — Вот он и подстраховался.

— Да ничего, мужики, я не в обиде. Соображаю что к чему, — кивнул я, до конца не понимая, чем вызван интерес к моей довольно скромной персоне.

Извиняться у нас обычно не принято, тем более, когда речь заходить об официальных властях, а майор, заславший нас в изолятор как ни крути глава администрации, то есть первый человек на станции. Во всяком случае, так принято считать. Если насчёт меня и Лило с Центральной пришли какие-то цэ-у, никто бы не стал стелиться перед нами ковриком.

Выпнули бы в туннель, помахали на прощанье ручкой и всех делов. А тут с утра пораньше явилась целая делегация, и хоть имена у парней вполне себе заурядные, чувствую я, что гости у меня не из последних. Уж больно независимо держатся, могут и права покачать, и по морде съездить с одинаковым усердием. Из таких обычно и формируют поисковые караваны. Предположение подтвердилось почти сразу.

— Тебе наверху бывать приходилось? — не стал ходить вокруг да около Слава.

— Скрывать не стану, приходилось и не раз, — подтвердил я.

— То есть мы в тебе не ошиблись, и ты из поисковиков, — сделал вывод он.

— А что это у меня на лбу написано? — попытался отшутиться я, но Слава принял меня всерьёз.

Он кивнул:

— Написано. Сам понимаешь, рыбак рыбака… У тебя часики-то какие? — Слава рассмотрел циферблат моего хронометра и понимающе хмыкнул. — То-то и оно. Правильные у тебя часики, наши. А ты ещё спрашиваешь. У самого такие, — Он с гордостью продемонстрировал свои. — О том, что ты один из нас мы сразу узнали, когда из каравана вернулись.

Сразу не навестили, уж извини — раны зализывали, зато сегодня с самого утречка нагрянули.

— И чем же я обязан вашему визиту? — удивился я. — Будь я хоть трижды поисковиком, корпоративного братства у нас, насколько мне известно, не существует. Все мы сами по себе, в отдельных котлах варимся, одну ложку по кругу не пускаем. Дружим в пределах каравана, брататься на другие станции не ходим.

— Всё верно, Саня, но у нас тут серьёзная заварушка случилась, — горестно вздохнул Слава.

Набрав воздуха побольше, он продолжил:

— В общем, были мы вчера наверху, и пощипали нас там изрядно. Давненько, я тебе скажу, такого с нами не случалось, а я в поисковых партиях не первый год. Чудом на базу ушли.

— А что случилось? — вяло поинтересовался я.

Чужие проблемы пока меня не касались, хватало и своих, причём с избытком.

Слава хоть и понял, что если я не зеваю, то скорее из вежливости, тем не менее продолжил рассказ:

— Представляешь, угораздило нас аккурат на гнездо гарпий нарваться. Те нас тут же срисовали и тогда началось… Сам понимаешь, они такой трамтарарам подняли, что твари со всего города, наверное, припёрлись. Атас был полный. Еле-еле вырвались, но с жуткими потерями, почти половина ребят полегла. Теперь у нас недоштат да такой, что чисто конкретный ахтунг. С новобранцами всегда было туго, ссыт народ в наши ряды записываться. Так что появление на станции опытного поисковика это прям как выигрыш в лотерее, манна небесная.

— Невелико счастье, — ухмыльнулся я.

Слава хлопнул меня по плечу, да так, что едва не устроил мне перелом:

— Не скажи, Саня, не скажи. Вовремя ты у нас появился, будто нарочно подгадал. Мы с ребятами замучались дырки в расписании латать, а тут такой подарочек. — Он хохотнул. — Не знаю, каким лешим тебя сюда занесло и знать не хочу.

Я с деловым предложением обращаюсь: иди в наш караван. Пайку положим царскую, девок будешь трахать самых лучших, на время карантина никаких тебе работ все две недели. Будешь как сыр в масле кататься. Ну, как тебе предложение? — Он выразительно посмотрел на меня, будто заранее знал мой ответ.

Я помялся:

— Ребята, предложение, конечно, ваше заманчивое, но не всё так просто. Меня ж вроде по поручению направили. Я должен на Центральную девушку, что со мной сейчас заперта, доставить. Иначе проблем будет — мало не покажется. А вот на обратном пути, так и быть, покумекаю. Меня на Двадцатке ничего вроде не держит, да и не держало никогда.

— Подожди, так ты с Двадцатки что ли? — вдруг насупился Гена.

— Ну да, — кивнул я. — А вам что, не говорили?

Гена отрицательно мотнул головой:

— Ни словечка. Знаешь, Саня, это в корне меняет всё дело. У нас к парням с Двадцатки старые счёты. Они нас не так давно в хороший оборот взяли, когда мы по ошибке на территорию их попастись приехали. Перестрелка была, что в гангстерском боевике. Я сам едва пулю не словил, спасибо корешу, — он взглянул на напарника, — вытащил из заварушки.

Ясен перец, такое не забывается никогда и ещё дольше. Я вашим глотки грызть готов хотя бы за то, что они Петруху Мосольцева тогда завалили. Может ты, Саня, из числа тех парней, что тогда по нам из «калашей» садил?

— Всё возможно, Гена, — не стал отпираться я. — Расклад рядовой: вы занимались браконьерством, мы вас осадили.

Нормальная штатная ситуация.

— Штатная?! — вспыхнул собеседник. — Ваши палить начали без всякого предупреждения. Сразу огонь на поражение открыли. Меня после этого такая злость взяла, веришь: хотел к вам пробраться и всю Двадцатку гранатами закидать.

— Ты псих, Гена? — тихо спросил я.

— Что?! — глаза поисковика вдруг налились бешенством. — Встань, падла!

— Я тебе не падла, — спокойно сказал я, но, на всякий случай поднялся. — Выбирай выражения.

Мы встали напротив друг друга.

— Повтори, что ты сказал, — потребовал он.

— Я думаю, что ты перенервничал. Успокойся, переведи дух, — попросил я.

Связываться с человеком находящемся в маловменяемом состоянии опасно. К тому же к нему в любой момент мог присоединиться напарник. Не было никаких сомнений, чью сторону займёт Вячеслав в разгорающемся конфликте. Вдвоём они сделают из меня отбивную, даже не вспотев.

Похоже, и Слава дал волю эмоциям. Его кулак едва не свернул мне челюсть на сторону. Голова мотнулась, в ушах зазвенело. Я сплюнул сгусток крови на пол, прохрипел:

— Ну, спасибо тебе, Гена, — и, отскочив, хорошенько врезал ногой ему в солнечное сплетение.

Будь у поисковика хоть супернакачанный пресс Шварценеггера, ему всё равно не удалось бы смягчить последствия.

Гена хекнул и сложился пополам. Его сразу вырвало желчью.

— Слава, — прохрипел он и забылся.

— Ах ты, гад! — Не удержался второй, но я уловил нужный момент и угостил Славу встречным, который угодил прямиком в не раз и не два сломанный нос.

Поисковик хрюкнул и свалился рядом с согнувшимся пружиной напарником. Вот уж не ожидал от себя такой прыти.